Лэндон и Шей. Разбитые сердца - Бриттани Ш. Черри

любит. Я хочу знать, что он ненавидит!

– Почему?

– Чтобы я могла раздражать его так же, как он раздражает меня.

– Подожди, разве ты не хочешь, чтобы он влюбился в тебя, чтобы выиграть пари?

– Хочу.

– И ты хочешь сделать это, пытая его?

– Ага.

Рейн подняла бровь и покачала головой.

– Не думаю, что ты понимаешь, как работает любовь.

Может, она была права. Может, я не знала, как работает любовь, но я точно знала, что Лэндон вошел в мой мир и чувствовал себя в нем чересчур комфортно. Театр был моим убежищем, а он проник в него с этой чертовой красивой ухмылкой.

Я хотела раздражать его так же, как он раздражал меня.

– Пожалуйста, Рейн, – попросила я.

Она тяжело вздохнула и застонала.

– Что ж, хорошо. Он боится рептилий.

– Рептилий?

– Да, рептилий. Всех видов. Змей, ящериц, черепах – ах да! И жуки! Он ненавидит жуков. Однажды я видела, как он врезался в дом, убегая от мухи. Бам! Прямо в кирпичную стену. О пауках я даже не упоминаю.

Я ухмыльнулась.

Прекрасно.

– Спасибо, – сказала я, похлопав ее по спине. – Ты сделала доброе дело.

– С этого момента я переезжаю в Швейцарию. О, и на будущее – если твоя бабушка попросит у тебя помощи в покупке вибратора по номеру 1-800, не делай этого. Это сделает ваши разговоры за ужином очень неудобными.

Верно подмечено.

– И еще… что происходит у вас с Трейси? Вы поссорились? – спросила Рейн.

– Я и сама не знаю… но, думаю, она злится из-за того, что я назвала Реджи не самым хорошим парнем.

– Я рада, что хоть кто-то это сделал. Он полный придурок. Ты замечала, что даже рядом с Трейси он пялится на других девушек у нее за спиной? Он абсолютный ублюдок.

– Да, но Трейси по уши в него влюблена.

Рейн выдохнула.

– Она в дерьме по щиколотку. Да уж, запутанная ситуация. Если бы Хэнк относился ко мне так, как Реджи относится к Трейси, я бы отрезала ему яйца и сварила французский луковый суп.

Я рассмеялась.

– Почему именно французский луковый суп?

– Потому что яйца пахнут луком, а Хэнк на семьдесят процентов француз. Если я соберусь кастрировать своего парня, то, по крайней мере, с уважением отнесусь к его культуре.

Я рассмеялась над словами своей сумасшедшей подруги и обняла ее за плечи.

– Ты такая хорошая подруга.

Она улыбнулась.

– Я знаю, знаю. Этот везучий ублюдок меня не заслуживает.

Никто тебя не заслуживает, Рейн.

– Итак, раз вы с Трейси в ссоре, как насчет того, чтобы устроить ночевку у меня дома? Как в старые добрые времена. Мы можем делать маски для лица и сплетничать, а я возьму на себя роль доктора Фила[26] и помогу вам двоим помириться.

Я прищурилась.

– Я думала, ты больше не лезешь в чужие дела?

– Что я могу сказать? – она пожала плечами и одарила меня ангельской улыбкой. – От старых привычек тяжело избавиться.

17

Лэндон

– Идем на свидание в эту субботу.

Я потер глаза руками, чтобы убедиться, что эти слова действительно произнесла Шей. Казалось, что весь день она изо всех сил старалась меня избегать. Если быть точнее, в тот день наш единственный разговор произошел тогда, когда мы были на сцене. Она была нелегкой задачкой, но это не означало, что я собирался прекращать свои попытки.

Когда она подбежала ко мне, я уже выходил из школы. Услышав ее предложение, я удивленно приподнял бровь.

– Свидание? – переспросил я.

– Да, свидание. Ты и я. Согласен?

– Я думал, что не хожу на свидания, а особенно – с тобой, – бросил я.

Она закатила глаза, и ямочка на ее правой щеке ярко осветила сумрачный вечер.

– Ты запоминаешь все, что тебе говорят?

– Мой дар и мое проклятие, – ответил я.

– Так что… в эту субботу? – она в предвкушении приподняла брови.

Я прищурился и строго на нее посмотрел.

– Ты действительно хочешь пойти на свидание?

– Да.

– Со мной?

– Да.

– Зачем?

Она рассмеялась.

– Чтобы ты в меня влюбился, конечно.

Она что-то задумала, потому что на ее губах играла самая глупая во вселенной ухмылка.

Она была похожа на чертовку пятилетку, которая втайне от родителей не почистила зубы перед сном.

– Что ты прячешь в рукаве, Гейбл? – спросил я.

Она удивленно расширила глаза, затем закатала куртку, обнажая руки.

– Ничего такого.

Секунду я изучал ее гладкую, загорелую кожу, прежде чем снова поднять на нее глаза. Я потер нос большим пальцем.

– Что у тебя на уме?

– Это сюрприз. Не волнуйся, я сама за тобой заеду и отвезу нас. Во второй половине дня. Будь готов.

Сказав это, она развернулась и пошла прочь. На секунду она остановилась и, держась за лямки рюкзака, бросила мне через плечо:

– Кстати, Сатана…

– Да?

– Ты отлично справился на сегодняшней репетиции. Не хочу это говорить, но никто не смог бы сыграть лучше. Это твое призвание. Спокойной ночи.

Она пошла к своей машине, а с моим сердцем произошло что-то странное. Оно сжалось? Перестало биться? Оно захотело выпрыгнуть из груди? Я не понимал, что с ним творится. Я не привык к тому, чтобы мое сердце делало что-то, кроме выполнения своих физиологических функций. Затем появилась Шей Гейбл, которая к чертям сбила мой пульс одним-единственным комплиментом. Она иронизировала? Были ли ее слова искренними? Или она просто морочила мне голову?

Открой мне свою чертову книгу, Шей.

Я смотрел на нее – и на ее сладкую попку, – пока она удалялась, а мое сердце все еще пыталось понять, что произошло.

Мое сердце екнуло из-за моего заклятого врага?

Что. За. Чертовщина?

* * *

Что. За. Чертовщина?

Я сидел в машине Шей, когда мы подъехали к назначенному месту. Стоило догадаться, что на свидании с Шей меня будет ожидать какая-то драматичная чушь. Но предположить это я точно не мог.

Представшее перед нами здание носило гордое название «О Ящерах и Людях». Сюда приходили безумцы, желающие повозиться с существами, с которыми никогда не следовало связываться. Через окно я увидел парня, шею которого обвивала змея.

Чертов психопат.

– Что за чертовщина? – рявкнул я.

Моя кожа зудела от одной мысли, что мне придется туда зайти.

– Это контактный зоопарк с рептилиями. Я подумала, что тут будет весело.

Ее тон был таким серьезным. Могу поклясться, что она видела стекающие по моему лбу капли пота.

– Одна маленькая птичка напела мне, что ты любишь рептилий.

– Маленькая пти… – я остановился и застонал. – Я убью Рейн.

– Ой, да ладно. Она была