Сага об исландцах - Стурла Тордарсон

стеклось много народу. Там с епископом был Бергтор сын Йона, и всего почти десять десятков людей. Бондам было трудно ужиться с ними, но какое-то время они терпели[360]. Епископ отправился на Отрог, и Ивар его сносно принял. Было выставлено пристойное угощение, но легко было понять, что никакой любви Ивар не выказал. Тем не менее, они расстались по-хорошему, и епископ отбыл оттуда и какое-то время сидел на Эйнаровом Дворе.

Священник Эгмунд съехал оттуда и перебрался со своим скотом на Отрог, а Хёскульд сын Гуннара, которому принадлежала половина Эйнарова Двора[361], остался, ибо он содержал епископа на свой кошт.

Немного позднее епископ гостил на Дворе Греньяда. Прошел слух, что он собирается снова приехать на Отрог. Ивар теперь, однако, ни за что не соглашался принять его: у него было сорок человек, снаряженных как в битву, и он расставлял их по местам. Пока он этим занимался, епископ въехал на выгон.

Эйольв и его люди спрашивают, к чему все эти приготовления.

Но Ивар говорит, что отныне им придется сполна отработать, прежде чем они доберутся до его владений, и что пусть лучше пропадает все сразу: и мужики, и коровы.

Услышав это, епископ сказал:

— Едем отсюда, ребята. Не надо связываться с Иваром, ибо сейчас с ним нечистый дух.

Епископ скачет оттуда к Щеке и гостит в Усадьбе[362].

Бонды расходятся по домам, но посылают известие Сигхвату с Арнором, чтобы те избавили их от этой напасти. Те откликнулись быстро. Арнор набирает народ в Долинах, а Сигхват — в Островном Фьорде.

В понедельник, когда епископ находился под Горой, Ивар скачет наверх к Кустарникам Вали; вместе с ним были священник Эгмунд с Эйнарова Двора и его сын Одди[363]. Там, по дороге, им повстречался Торвард с Грязного Двора. Они спешились и стали беседовать.

Тут к ним подъезжает Хёскульд сын Гуннара.

Ивар сказал:

— Чего ради ты скачешь, Хёскульд, у нас под носом, и дразнишь нас, ведь неясно, будем ли мы это терпеть?

— У меня есть свои дела, а вы занимайтесь своими.

В этот миг к Хёскульду подскакивает Одди Стриженая Башка и рубит его мечом, целя в ногу. Но Хёскульд вовремя отвел ногу, закинув ее на шею коня, и удар пришелся коню в бок. Хёскульд ускакал дальше, но когда он выехал на поле под Горой, конь под ним пал. Затем Хёскульд отправился к епископу, а Ивар и его спутники вернулись домой на Отрог[364].

После этого епископ едет на Эйнаров Двор, а оттуда — на Святой Двор; он собирался освятить там осенью церковь на Мессу Йона[365], что и было сделано.

Эйольв сын Кара прискакал на Отрог и предложил Ивару, чтобы епископ освятил местную церковь днем позже. Но Ивар этого не желал и сказал, что будет оборонять хутор с оружием, если епископ вздумает туда нагрянуть.

[30 августа 1220 г.] Вот епископу пришло донесение, что со всех сторон на него идут отряды. Тогда епископ завершает освящение церкви. После этого люди готовятся оборонять церковный двор и набирают себе большие камни. Затем они видят, как со стороны Эйнарова Двора на них надвигаются отряды. Свита епископа стояла на церковном дворе, а бонд Торльот, со своим братом Сигурдом, и их люди стояли в другом месте.

Тут Сигурд сказал:

— Ну что, парни, видите, как едет отряд хёвдингов? — вот вам и засов на чулан из Дымной Долины.

Затем они замечают, как снизу, по Озерному Склону, едет другой отряд. Оба отряда явились почти одновременно. Было три часа дня.

Тут же прокричали боевой клич и пошли на приступ. Арнор со своими людьми наступал с юга, Сигхват — со стороны ограды и выгона, а Ивар — с севера. Епископ находился в церкви. Теперь начинается ожесточенная схватка, и в ход идут камни и копья. Стурлу сына Сигхвата оглушили камнем.

Тут Сигхват сказал:

— Никого не щадят ныне люди епископа — теперь они бьют мальца Стурлу, как прочих мужиков[366]. Где же ты, Гудмунд сын Гисля? Ты, что ли, не видишь на церковном дворе Эйольва сына Кара? Или, может быть, ты забыл Битву на Песчанике?

От этих подстрекательств Сигхвата его люди встрепенулись и пошли на приступ. Тут в войске епископа пал один человек, по имени Гисли. Немного позже удар копьем в глаз получил человек Арнора, по имени Хамунд сын Торварда; он скончался на следующее утро.

После этого епископ вышел из церкви и присоединился к своим людям. Они вошли в раж и бились отчаянно, а лучшим из всех был Йон сын Офейга.

Увидев это, нападавшие временно отступили и сочли, что лучше добиться победы при помощи ума, не прибегая к рукопашной. К тому же они не хотели биться, подвергая жизнь епископа опасности. Они ставят людей, чтобы никто из войска епископа не выбрался прочь, против их воли[367]. После этого предводители отошли на юг к полю.

Тут Арнор спросил Сигхвата:

— Не кажется ли тебе, зять, что схватка была жестокой?

— Точно, жестокой, — говорит тот.

Арнор сказал:

— С прошлого лета мне нездоровится. Но когда до меня дошли слова жителей Долины Дымов, что им нужна помощь, всю хворь с меня как рукой сняло, и я чувствую себя хорошо.

— Ты, наверное, считаешь это знамением, — говорит Сигхват.

Арнор говорит:

— Я называю подобное событием, а не знамением.

Затем они возвращаются к церковному двору. Пробовали заключить перемирие, но ничего из этого не вышло. Так проходит ночь. Епископ и его свита были в церкви, а прочие засели вокруг на дворе. Одному человеку епископа удалось выбраться из церкви наружу к реке. Он звался Эйольв Хворост и был смутьяном. Он был схвачен и избит. Его приволокли назад полумертвым и затем убили.

Рано утром, в воскресенье нападавшие соорудили таран из бревен и поднесли его к рощице, которая была к югу от ограды, чтобы снести стену ограды с его помощью. В стене образовалась брешь, и почти сразу люди епископа сдались и ушли в церковь.

Рядом находился Ислейв сын Халля, и никто из его людей не сражался. Ислейв жил тогда на Поперечной Реке в Долине Лососьей Реки. Он пригласил епископа к себе, и тот уехал с ним.

А те, кто остались, пошли сдаваться на милость. Арнор дал пощаду Эйольву сыну Кара, а Туми сын Сигхвата — Йону сыну Офейга. Двух