Иероним - Виктор Шайди

Выйдя к опушке леса, я лег и по-пластунски принялся продвигаться в сторону неприятельского лагеря. Сырая земля охотно приняла в свои вязкие, пахнущие весной и талым снегом объятия. Вся хитрость маскировки заключается в терпении. Двигаться нужно медленно, сливаясь с ландшафтом. Останавливаться часто и замирать надолго. Потом осторожно, практически не поднимая головы, осматриваться, намечая дальнейший путь движения. Пока ждешь, поднимается трава, примятая телом, и за тобой не остается видимого следа. Терпение, терпение и никакого волнения – вот ключ к успеху скрытого наблюдения. Я замер, выжидая тянущееся время, и в голову пришла шальная мысль: «Что, если попробовать новые возможности днем?!»

Подобравшись к лагерю метров на пятьдесят, я затаился. Расслабился – и переход в нужное состояние получился быстрее, чем в прошлый раз. Мир обрушился снежной лавиной, прыснув красками, запахами и звуками. Хлынувший поток информации чуть не разорвал голову. Тупая боль сдавила виски огромными тисками. Стараясь не шевелиться и подавив первое желание обнять лысый череп и помассировать, лежал и терпел. Яркие сполохи вспыхивали в глазах, терзаемых невыносимой резью. Запахи обострились до предела, раздражая нос. Мучения длились недолго, и мозг наконец справился с необузданным потоком поступающих сведений. Боль понемногу утихла. Нахлынувшие шумы стабилизировались, и я обрел контроль над новыми чувствами. Мир предстал во всем весеннем великолепии.

Подкрадываться к лагерю больше не нужно. Обостренное зрение позволяло отчетливо видеть мух, круживших над пленниками, а слух различал даже звон их трепещущих мелких крылышек. Передать словами мое удивление и ощущения от созерцания мира днем глазами вампала – невозможно. Неописуемо и больше чем превосходно.

Жаль, не догадался раньше! Не пришлось бы, теряя время, вжимаясь в весеннюю землю, подбираться близко к лагерю!

Постепенно успокоив эйфорию чувств, принялся за наблюдение.

Пленники копали посреди лагеря большую яму, рядом лежали пять начинающих синеть трупов. Хорошо одетый воин отчаянно спорил с человеком явно торгашеского сословия. Я стал свидетелем очень интересного и занимательного разговора.

– А я вам говорю, отдых необходим! Мы до господина не доведем и пары доходяг! – горячился торгаш.

– Не страшно, ничего с ними не случится! Не надо было покупать дешевых, тогда бы не дохли как мухи! Времени задерживаться на день нет! С меня виконт шкуру спустит! – спорил воин.

– Что ты понимаешь в торговом деле? Зато взяли больше оружия и снаряжения, которое тоже необходимо твоему господину! А если бы так не спешили, то и людей привели бы больше!

– Виконт Артир с нас обоих шкуру спустит, если вовремя не прибудем в Хариф и не привезем оружие для воинов! Ты знаешь, они с бароном собираются пройти через Дикий лес и, пока перемирие с племенами, предъявить права на крепость! По слухам, там еще хранятся богатства герцога!

– Один день ничего не решит! Рабы немного отдохнут, больше доведем. В шахтах работать тоже кому-то надо! За зиму много подохло. Сам знаешь, виконт сказал, что людей надо побольше!

– Надо было и брать получше! Тогда бы и дошло побольше! А не этих доходяг!

– Так тут и до города осталось три перехода! Самый трудный отрезок пути прошли, надо дать отдых. Может, останемся на день?

– Знаю, о чем печешься! Видать, прибыток имеешь?

– Договоримся? – не отставал торгаш.

Эти двое долго спорили и сошлись на двух монетах серебром. Командир отряда спрятал деньги в кошель и пошел по лагерю, отдавая указания на продолжение отдыха до утра. Грамотно выставленные часовые зорко следили за пленниками и за прилегающей к лагерю территорией.

Сразу видно – подготовленные люди.

Полежав пару часов, насладившись буйством красок и запахов, но больше ничего интересного не узнав, я потихоньку отполз обратно в лес. Маневры заняли довольно много времени. Оказавшись в спасительной тени деревьев, наконец смог встать и размять затекшие мышцы. Холод весенней земли пробрался сквозь доспехи и надежно спрятался внутри тела. Пришлось отключить отнимавшие последние силы обостренные чувства и срочно принять меры по обогреву продрогшего организма. Ничего лучше не придумав, выбрал полянку поудобнее и принялся за като.

Первое правило сибиряка: замерз – расслабься. В напряженные мышцы плохо поступает кровь, а вместе с ней тепло. Второе правило: дыши глубже, изредка задерживая воздух в легких, кислород поможет согреться. Третье правило: двигайся, движение – жизнь.

Плавные, спокойные упражнения разминали мышцы. Тепло волнами расходилось по телу. Мысли потекли гладко, степенно. Предстояло обдумать ночную операцию, и, отключившись от окружающего мира, я растворился в трансе. Когда закончил като, план был готов.

Жаль воинов. Война диктует суровые законы. По неписаному правилу разведки – свидетелей в живых оставлять не стоит. Чем меньше людей знают, тем проще добраться до цели. Да и походу виконта с бароном на мою будущую крепость следовало помешать.

Окончательно загнав бунтовавшую совесть и миролюбие в угол, пошел к вампалу и лошадям. Солнце пересекло зенит и неумолимо клонилось к горизонту. Легкий холодный ветерок играл изумрудными листьями. Привязанные кони начисто обглодали куст и нетерпеливо поглядывали на соседнюю растительность. Мое появление зажгло искру надежды в огромных добрых глазах животных. Не став обманывать их, перевязал четвероногих поближе к уцелевшему кусту. Довольно всхрапнув, лошади принялись мягкими губами срывать зеленую листву, сочно хрустя ветками, а я приступил к подготовке операции и ожиданию вечного друга партизана – темной ночи. Адольф, удобно устроившись на попоне, безмолвно наблюдал за приготовлениями и заговорил лишь тогда, когда я вытащил из седельной сумки съестные припасы и начал накрывать импровизированный стол.

– Сэр Александр, вы становитесь очень безжалостным, – укором прозвучало в голове.

– По-другому нельзя. Это не безжалостность, а закон войны. В моем мире воевали веками, и простые истины отшлифованы кровью и потом тысяч людей. Не я же заставлял их идти в воины? Пусть бы пахали землю! – разозлился я, почувствовав просыпающуюся совесть.

– Но почему сразу убивать? Ведь можно обезвредить, усыпить, связать, увести пленников, но оставить жизнь воинам?

– Да, потом они очнутся, начнут нас искать и конечно же по следам выйдут на лагерь! А там, о счастье, необученные девчонки и спасенные доходяги! Вот будет веселье! А если и не будут сразу искать, то смотаются за подмогой. Вместе ведь веселей гонять по горам перепуганных девиц?! Законы писались для того, чтобы их соблюдать, и без всяких соплей! А кто не соблюдал – тех давно нет!

– Ваша светлость, тогда зачем вам эти бедолаги? Пусть идут, – не унимался хвостатый.

– Да, пусть идут, дохнут по дороге, а враги пусть готовят поход! Как раз успеют нас застать в пути! Если выпала такая возможность, то планы врагов нужно рубить сразу, а для нас сейчас все враги. Друзья остались в лагере.

– Сэр Александр, страшен мир, написавший такие законы. Чувствую, сбудется пророчество о Черном герцоге, содрогнутся здешние земли…

– Не каркай, Адольф! Очень хочется выжить и вернуться домой, и для этого я постараюсь сделать все! Нам понадобится много воинов, вот пополнением сегодня и займусь.

– Ваша светлость, спасая обреченных, вы возлагаете на себя ответственность за них и вселяете в них надежду.

– Если другого выбора нет, то придется идти не самым легким путем! Сам же узнал – ни один герцог живым не дошел, а я, если ты помнишь, кольцо не то что снять, даже тряпкой прикрыть не могу! Оно всегда оказывается снаружи, предательски выдавая хозяина. В одиночку нам не выжить! Придется создать маленькую армию.

– Если маленькая армия будет воспитана по законам вашего мира, она все герцогство зальет кровью, – пробурчал рыжий.

– Из тебя плохой пророк. Постараемся, чтобы этого не произошло. Сейчас другого выхода нет, да и грех не воспользоваться, когда карты сами идут в руки. Фортуну нельзя обижать, а то может и попой повернуться.

– А кто такая Фортуна? – вспыхнули удивлением бездонные желтые глаза.

– Богиня судьбы, кстати, очень капризная и сволочная дама. Так что расстраивать ее не будем, а теперь давай поедим и немного поспим. Пусть часовые расслабятся. Воинов всего с десяток да купец. Думаю, справлюсь.

– Если вы так решили, то я с вами, – горделиво поднялся Адольф.

– Куда ты денешься?! Мы с тобой теперь навеки. – И, запустив пятерню в плотную шерсть, я нежно потрепал гордеца по холке.

16

Темная горная ночь быстро входила в свои права, опуская серую вуаль сумрака. Холодный воздух, нисходя с вершин, стелился по прогревшейся днем земле, превращаясь в густой молочный туман, плотной дымкой сползающий в долину. Белые щупальца, тысячами змей извиваясь между деревьев и кустов, поглощали изгибы ландшафта. Непроницаемая мгла, уплотненная туманом, накрыла лагерь врагов. Отблески большого костра, разведенного в центре круга, образованного шатрами и телегами, пытались пробиться сквозь непроглядную тьму. Голоса людей и недовольное фырканье стреноженных лошадей приглушенно тонули в сыром воздухе. Робкие звезды проклюнулись на черном небосводе. Пришла пора действовать.