Одиннадцать - Эрик Бутаков

– Тебе уже приходилось убивать человека? – Ефим посмотрел прямо в глаза Володи.

Тот и не думал их отводить, смотрел спокойно и твердо в ответ, из-подо лба, как он это всегда делал и членораздельно ответил:

– Убивать – никогда! На операционном столе были летальные исходы. Но это другое – здесь я старался спасти. Но не смог! Это не убийство, как ты понимаешь…. Надеюсь.

– Разумеется. Понимаю. А откуда такая уверенность?

– Довелось в горячих точках поработать.

– Врачом на пиратском корабле? – улыбнулся Ефим.

– Что-то вроде того.

– Ну, тогда я спокоен! И медведей разгоним, и старателям неожиданным пизды дадим!

– Пиздячек, – поправил его Вова.

– Именно так, доктор! Вам виднее! Всё, теперь спокойно могу спать!

– Гоброе утро! – это теперь уже стало традиционным, видимо, приветствием.

– Гоброе, гоброе! Как спалось?

– Нормально! Замерз немного.

– Я тоже. Не досушили, видимо.

– Скорее всего. Ну, а в остальном – все нормально.

– Это радует. Раздуем костер?

– Конечно.

Таёжный костерок! Кто не знает из любителей хождения по лесу, что костерок в тайге… Да, что ты прицепилось!

Костёр трещал!

Котёл дымился!

(Котел парил!)

Согласен! Котёл парил! Носки дымились! (Так лучше?)

(Да)

Два! Два человека сидели у костра! Ждали, когда закипит вода, решая: чай или мясо?

Решили – чай! Мясо ещё вчерашнее осталось – подогреть на углях, а бульон – это в обед можно приготовить. Всё равно варить мясо надо – скоро завоняет!

И они насыпали в котел коричневых листьев бадана, накрошили чагу, накидали Иван-чая, смородиновый и брусничный лист. Ароматным должен получиться чаёк! Обязательно!

– Вова, скинь носок – уже дымиться, сейчас сгорит!

Во второй половине дня речка сделала изгиб и слилась с рекой более широкой, полноводной, таёжной и очень быстрой. Справа – вверх по реке – шумел, судя по всему порог. Смысла идти направо не было (да и «старенькая» речка мешала – её же тоже нужно было как-то переходить, а тут в устье она была и шире, и гораздо глубже), решили идти вниз по течению, искать подходящее место для переправы.

– Вот и первое серьезное препятствие, – сказал Вова, оценивая реку.

– Как будем преодолевать? – Ефим шел следом за Володей по краю берега, спотыкаясь о большие валуны.

– Посмотрим. Как-нибудь, придумаем.

– Не сомневаюсь, – Ефим не сомневался. Вот только скакать по курумнику было радости мало. – Может, перекурим?

– Сейчас, найдем подходящее место и перекурим. Вон, берег вверх полез. Заберемся на обрыв – там, скорее всего, местность плоская. Пошли туда.

– Пошли, – выдохнул Ефим и полез следом за Володей вверх на обрыв.

На обрыве, над рекой местность действительно была более ровная, камней не было – идти одно удовольствие. И река, как на ладони – далеко её видать!

Силы, как будто прибавились – идти стало веселей, рассматривая берега, выискивая подходящее место для переправы. Далекая, пока ещё, скала на Юге, особенно и не приблизилась.

– Сколько мы прошли, как думаешь? – спросил Ефим.

– Сегодня?

– Вообще.

– Вообще? Километров двадцать, максимум – тридцать, наверное. А ты как думаешь?

– Да, тем же себя тешу.

– В смысле? – Вова обернулся. – Ты думаешь – меньше?

– Думаю – меньше.

– Сколько?

– Километров восемнадцать, максимум – двадцать восемь!

Вова расхохотался:

– Ну, это ещё куда ни шло!

– Куда ни шло? – Ефим решил «убить» трудности юмором. – В Попен-Габен?

– В Габен-Попен! – ответил Вова. – В Габен!

– Курить-то будем, нет?

– Вон – река поворот делает. Дойдем до поворота, чтобы видеть, что там дальше, привалимся. Посмотрим, что он нам несёт?

– «Вот-вот-вот, новый поворот, и мотор ревет, Что он нам несет»…

– Тихо! – Вова рукой остановил Ефима.

– Что такое? – прошептал опешивший Ефим. Вова был не на шутку серьезен.

– Вороны, – в ответ прошептал Володя.

– Думаешь, падаль? – догадался Ефим.

– А что ещё?

– Ясно, – Ефим достал на всякий случай стрелу и вложил её удобно в руку.

(Лук он всегда натягивал перед выходом.)

– Видишь, они – то взлетают, то – вниз прыгают? – шептал Вова, сжимая рогатину. – Что-то их там, внизу, спугивает.

– Думаешь, Миша?

– Думаю! Больше некому. Так бы все внизу сидели. А они по соснам. И, слышь, как орут.

– Слышу, – глухой бы услышал.

– Потихоньку подойдем к обрыву, – Володя сбрасывал понягу. – Топор не забудь.

– Не забуду, – прошептал Ефим, скинув осторожно и свою ношу.

Пригнувшись, парни потихоньку стали приближаться к обрыву над загибом реки.

К краю обрыва они подкрадывались бесшумно, в полном напряжении и готовности ко всему, оглядываясь и явственно слыша внизу (не смотря на шум переката) ворчание зверя.

Знаками Володя показал, что это медведь, ещё не видя зверя.

Показал бы он такие знаки в другое время и в другой обстановке, Ефим в жизни бы не догадался, что речь идет о косолапом, а тут махом понял. Да он и сам знал, что это медведь – можно было не показывать. «По закону жанра!» – пронеслось в голове. «Как заказывали!» – промелькнуло в другой голове. И они взглядами поняли друг друга… и непроизвольно улыбнулись. Ефим пожал плечами. Вова немного развел рукой (развел бы и другой, да копьё-рогатина мешала).

Подползли к краю обрыва.

Внизу, на изгибе, на довольно широком наносе гальки медведь рвал какую-то оранжевую падаль, упершись в неё передними лапами.

Ефим поморщился, видя, как тянутся кишки из живота жертвы.

Вороны орали вокруг на деревьях и боком-боком скакали вокруг Мишкиной трапезы, пытаясь стащить кусочки. Медведь на них не обращал внимания, он рвал плоть и урчал. В какой-то момент, он перевернул «падаль». И сразу стало видно, что это человек в оранжевом спасательном жилете. Не понимая, что и зачем они делают, друзья, как по команде, не сговариваясь, соскочили, встав в полный рост, замахали руками и, что было сил, заорали!

Медведь от неожиданности отпрыгнул к реке.

Слыша крики, но, ещё пока не видя людей, он, на всякий случай, заревел.

Ефим с Володей, скинули с себя рубахи и принялись ими махать, чтобы напугать зверя, не прекращая кричать.

Медведь понял, откуда доносятся звуки, увидел людей и замер.

– Сейчас, если сука на нас полезет, стреляй в него, и ломимся вон к той сосне! – Вова показал на дерево, метрах в двадцати позади.

Ефим кинул взгляд на сосну – надо ещё умудриться на неё залесть. Но, благо, одиноко стоящие сосны, как правила ветвистые – это не была исключением. Вопрос: успеют ли оба вскарабкаться?

Вова, как услышал его мысли:

– Ломись первым, только лук не бросай. Если что, стрелами его нашпигуй! Успеем! Не ссы!

«Я и не ссу!» – успел подумать Ефим.

Медведь дернулся вперед, но тут же остановился и запрыгал на месте на всех своих четырех костях, недовольно ворча… как скотина!

– Пошел на хуй! – Орал Вова, размахивая рубахой. – Ломись, ублюдок! Урою, Кабан!

– О-па! Лошадь! – Вторил ему Ефим, отодвинувшись на метр от Володи в сторону, чтобы медведь понял, что их двое, а не единое большое, но одинокое перед ним орет.

Это сработало! Медведь увидел двух претендентов на его обед… и решил рокироваться – лето, жратвы много, кому надо на этих придурков нарываться? И поворчав для профилактики, он, оглядываясь, убрался в верх по реке, туда, откуда пришли парни.

– Хреново дело, – глядя ему в след, оценил Вова.

– Почему?

– За поворотом его видно не будет.

– Гоним его, пока мы на обрыве. А то, тоже поднимется, когда мы будем внизу – и тогда хер нам, а не сосёнка.

– Правильно! Погнали!

Парни погнали медведя, удаляясь, тем не менее, от спасительного дерева. Но выбора не было.

Хорошо, что Миша набирал ход, чувствуя, видя и слыша, что эти двое не унимаются.

Хотя затея была идиотская, конечно. Но выбора-то не было!

Осторожно, не нарываясь, мужики отогнали зверя, аж на ту сторону «старой» речушки, и, постояв и поорав ещё некоторое время на обрыве, дождавшись, чтобы медведь подальше ушел, они, тоже непрерывно оглядываясь, заспешили обратно к повороту реки, к трупу человека в спасательном жилете.

Вороны за это время облепили труп, как мухи, только большие и черные, жадные, жирные твари.

Прихватив по пути сброшенную поклажу, остановившись на обрыве и глядя вниз на ворон, они на секунду задумались.

– Не в кайф спускаться вниз обоим! Если этот хрен сверху на нас рухнет – жди беды! Что делать будем? – Володя всматривался в даль, откуда мог появиться Миша.

– Эта сука – людоед! – сказал Ефим. – Видел, с каким смаком он жрал? Говорят, что если раз…

– Да херня это всё! – перебил его Вова. – Если даже ни разу не жрал – нападет, фамилию не спросит.

– А этот жрал!

– Этот – жрал! Тем более! Что делать? Жги костер – я спускаюсь!