Судьба в руках твоих - Ена Вольховская

— Слышь, Риц, че за пацан? — фыркнул один из них, склонившись к мужчине, курившему трубку. — Новенький, что ли?

— Да хер его знает! — сплюнул Риц и сильнее затянулся. — Тащит что-то… Эй, малец! — крикнул он, махнув Суну рукой. — Кому подарочек несешь? — усмехнулся он и тут же закашлялся дымом.

На мгновение сжавшись, Сун быстро собрался с силами и приблизился к террасе:

— Мне наказано доставить письмо в этот дом, — твердо ответил он.

В следующую секунду Риц одним движением выхватил письмо из его рук.

— Ой, вот только не надо сердиться! — саркастично произнес он, опираясь на одну из стоек, державших крышу. — Тут ведь не указано, кому именно это письмо, — сказав это, Риц покрутил конверт в руках, впрочем, не спеша его вскрывать. Заметив какие-то особые метки, он тут же протянул: — Ууу, на эти каракули он захочет взглянуть лично! И видят боги, передавать ему эти новости буду не я, — мрачно осклабившись, Риц перевел взгляд на переминавшегося с ноги на ногу Суна и швырнул ему конверт обратно. — Идем.

Пройдя сквозь террасу, Риц повел Суна к крутой лестнице, спускавшейся в черный зев подвала. С нескрываемым страхом Сун взглянул на крупных мужчин, оставшихся на террасе, и зашагал вниз. Сбежать ему не позволят. Успокаивало лишь то, что в городе он был буквально никем и брать с него было меньше, чем ничего. Конечно, были и другие варианты, еще менее приятные, чем ограбление, но о них Сун старался не думать.

Спустившись по лестнице, он тут же наткнулся на дверь, из-под которой сочился неровный свет. На пару мгновений Сун замер, но, услышав за спиной недовольное ворчание Рица, поспешил заскочить внутрь и оказался в большом помещении, похожем на столовую. Пара крупных столов с лавками, стойка, подобная кабацким и едва уловимый запах алкоголя и дыма, исходившего из металлического брюха дровяной печи. Место едва ли можно было назвать уютным, хотя в целом подвал выглядел чисто и ухоженно. Вряд ли сам хозяин дома задерживался в этой комнате, скорее всего, выделив ее для отдыха своих приближенных.

Сун медленно прошел к следующей двери, почти не выделявшейся на общем фоне, но похоже, именно за ней его и ждали. Осторожно распахнув отполированную прикосновениями дверь, Сун застыл на пороге, с распахнутыми глазами осматривая обстановку и ощущая, как все глубже погружается в недалекое прошлое. Эта комната… Келья? Кабинет? Все сразу. Это место напоминало читальные залы монастыря, хотя и некоторые детали обстановки выдавали, что владелец уже отказался от аскетичного образа жизни. Большое помещение с высоким потолком почти наполовину было заставлено стоявшими полукругом книжными стеллажами. На полках, рядом с книгами, на полу и стенах висели фонари. До краев заполненные магической энергией, они излучали ровный холодный свет. Чуть позади стеллажей можно было разглядеть резную кровать, отгороженную ширмой.

Заметно шокированный Сун готов был рассматривать обстановку чужого жилища и дальше, но в реальность его вернул раздраженный возглас мужчины, сидевшего за столом и корпевшего над каким-то пыльным фолиантом:

— Я же просил не таскать ко мне рекрутов!

Вздрогнув, Сун мигом перескочил порог, хлопнув дверь.

— Я не рекрут, господин! — поспешно уточнил он, протянув конверт двумя руками. — Всего лишь посыльный!

Подняв глаза в ожидании реакции, Сун едва не отпрянул назад. Он готов был поклясться, что перед ним за столом в дорогом лакированном кресле сидел никто иной как отец Вэйл. Конечно за годы седина выбелила его длинные волосы, под глазами пролегли тени, морщины стали заметно глубже, а мантию сменила городская одежда, но этого было мало, чтобы можно было спутать его с кем-то еще.

В это мгновение Сун вспомнил свой первый день в городе. Похоже, в ту ночь он действительно видел его. Отца Вэйла, священника, изгнанного из общины лет восемь назад. По слухам, он тайком вынес ценную рукопись и продал ее контрабандистам, за что его и судили. Хотя сам Сун слухам верил очень неохотно: в первые годы после смерти Акари Вэйл был чуть ли не единственным человеком, который заботился о нем. Однако сейчас Вэйл его явно не узнавал, что и не мудрено: Сун был совсем ребенком, когда они виделись в последний раз.

Мужчина резко поднялся из-за стола и, с ярко выраженным недовольством на лице подойдя к Суну, вырвал конверт из его рук.

— Что там такого важного, с чем не может разобраться мой заместитель? — проворчал он, отходя в сторону.

— Не могу знать, господин, — покачал головой Сун. — Мужчина, что встретил меня снаружи, лишь взглянув на конверт, сказал, что вы захотите ознакомиться с этим лично… — пояснил он, но его уже никто не слушал.

Вэйл строчка за строчкой пробегал письмо взглядом и с каждой секундой становился все мрачнее, в конце концов громко припечатав лист бумаги к столу. Он нарочито медленно повернулся лицом к Суну, излучая совершенное равнодушие, но парень предпочел бы, чтобы на него сейчас накричали.

— Это. Какая-то шутка? — вздернув брови, спросил Вэйл. — Ты понимаешь, что ты принес мне? Нет? А знаешь ли ты, как поступают с гонцами, несущими дурные вести? — выделяя чуть ли не каждое слово, говорил он, вместе с тем протягивая руку к закрепленному на поясе клинку.

Быстро сообразив, к чему все шло, Сун мигом рухнул на колени и склонился к самому полу.

— С древних времен всякого гонца должно отпускать, не взирая на суть вестей! — протараторил он.

— И с древних же времен этот закон не работал, — холодно ответил Вэйл и приставил острие к шее Суна, заставив того поднять голову.

— На пути мудрости немыслимо насилие! — пискнул Сун одну из множества заученных сентенций и с мольбой во взгляде посмотрел в холодные голубые глаза. — Отец Вэйл, если ваша вера для вас еще хоть что-то значит, остановитесь!

Рука Вэйла дрогнула, и лезвие слегка поцарапало кожу на шее парня.

— Да кто… — задыхался от злости Вэйл. — Да кто ты, Мора тебя забери, такой?! Шастаешь по моим территориям, приносишь мне письма с угрозами — и от кого? от этих бездельников с верфи! — так тебе еще хватает наглости читать мне нотации о моей вере?! — он замахнулся свободной рукой, чтобы ударить Суна по лицу.

Но Сун лишь зажмурился, ожидая на своей щеке обжигающую боль, которой впрочем не последовало. Спустя несколько мгновений он почувствовал, как сухие пальцы коснулись его подбородка, вынуждая повернуть голову.

— Твое лицо… Я видел тебя раньше… Или кого-то вроде тебя, — пробормотал Вэйл и отступил назад, отведя клинок от шеи Суна, но