Сквозь волну (ЛП) - Хедли Таниша

Она игриво смотрит на меня, но я вижу, что пытается скрыть улыбку. Этот румянец? Да, это топливо для моего огня. Я позабочусь о том, чтобы этот вечер стал незабываемым.

Мы начинаем бродить по парку, я полностью погружаюсь в режим карнавального бойфренда. Первая остановка: игры. Я замечаю простой стенд для бросания колец и подталкиваю ее.

— Думаешь, сможешь меня победить?

Ее соревновательная сторона включается, и не успеваю я оглянуться, как мы оба кидаем кольца в бутылки.

Целюсь с лазерной фокусировкой, но вскоре Малия выигрывает маленькое чучело игуаны. Держит его с триумфом, как будто только что взяла чемпионский трофей.

Я притворяюсь, что мне это горько, но видеть ее улыбку такой широкой? Это стоит притворного поражения.

— Неплохо, — говорю я, игриво подталкивая ее. — А теперь давай я покажу тебе, как это делается.

Мне удается выиграть для нее маленькую котузу — мягкую игрушку, похожую на милого маленького агути, грызуна родом из Сальвадора.

Она крошечная, думаю, что она не займет много места в ее чемодане. Она хихикает, когда я вручаю ей его, но по выражению глаз я понимаю, что она ценит его больше, чем может показаться на первый взгляд.

Малия удивляет меня.

— Твоя очередь, — бросает кольцо в другой стенд, после нескольких попыток выигрывает чучело торогоза — национальной птицы Сальвадора.

Его яркие цвета выделяются на фоне угасающего солнечного света.

Я беру птицу из ее протянутой руки, чувствуя, как в груди разливается странное тепло. Это всего лишь мягкая игрушка, ничего особенного. Но знать, что она приложила усилия, чтобы выиграть ее для меня? Это совсем другое чувство.

— Полагаю, теперь мы квиты, — ухмыляюсь я, хотя не могу отделаться от ощущения, что мне приятно получать от нее что-то.

И не просто от кого-то — от Малии.

Пока мы идем по карнавалу, мой взгляд снова переходит на Малию, и, черт возьми, она сегодня просто сногсшибательна. Она обладает такой непринужденной красотой, которая просто притягивает меня, даже не пытаясь. Ее волосы, эти золотистые волны, струятся по спине и ловят свет неоновых вывесок вокруг нас.

Они колышутся от дуновения ветерка, мягкие и дикие одновременно, мне приходится бороться с желанием протянуть руку и провести по ним пальцами, особенно потому, что я знаю, что нас снимают на камеру, чтобы весь мир увидел.

На ней простой, но идеальный наряд. Белый сарафан, который облегает все нужные места и распускается при ходьбе, придавая ей легкий, беззаботный вид.

Ткань движется при каждом ее шаге, словно создана для того, чтобы носить ее в тепле этой карнавальной ночи.

Кожа имеет золотистый оттенок в лучах закатного солнца, а контраст платья с загаром еще больше выделяет ее.

Но каждый раз меня поражают ее глаза. Эти большие голубые глаза, ярче огней парка, широко раскрытые от волнения, когда она смотрит вокруг, вбирая в себя все вокруг. Сегодня у нее такая заразительная энергия, как будто она ребенок из конфетной сказки, это делает ее еще прекраснее.

Поймав мой взгляд, Малия поднимает бровь, уголок ее рта приподнимается в ухмылке.

— Что?

— Ничего, — вру я, потому что как, черт возьми, объяснить, что она — самое красивое, что я видел за весь вечер? Даже во всем этом ярком, красочном карнавале именно она продолжает притягивать мое внимание.

Качает головой, вероятно, думая, что я просто странно себя веду, но не упускаю из виду легкий розовый румянец, окрасивший ее щеки.

Этот легкий румянец и то, как она пытается его скрыть, делают ее еще более привлекательной.

Пока мы бродим по парку, выбирая игры и проходя мимо киосков с едой, во мне поселяется чувство гордости. Все вокруг видят ее — как потрясающе она выглядит — и она здесь, со мной.

ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ

МАЛИЯ | ЛА-ЛИБЕРТАД, САЛЬВАДОР

Мы сидим на скамейке, доедая последние остатки еды, я должна признать, что уже давно не чувствовала себя так беззаботно.

В воздухе витает аромат жареного мяса, сладких чуррос и попкорна. Я откусываю от своей арепы, наслаждаясь хрустящей корочкой и теплой сырной начинкой.

Коа ест с шампура, его глаза сверкают, когда мы смеемся над тем, как соревновались в бросании колец.

Солнце уже начало опускаться ниже, отбрасывая на все теплый оранжевый отблеск. Кажется, что время замедляется, хотя бы немного. Мы говорим об играх, в которые играли, о тех, в которых он выигрывал мне плюшевых животных, и о том, как он утверждает, что у него есть секретная техника для каждой из них.

Я закатываю глаза, но с трудом скрываю улыбку. Есть что-то в сегодняшнем вечере, что кажется…другим.

Как будто мы на цыпочках приближаемся к чему-то большему, но никто из нас не готов назвать это так, это меня вполне устраивает.

— Эй, — говорит Коа, врываясь в мои мысли. — Не хочешь прокатиться на колесе обозрения? Сбежать ненадолго от этих камер?

Он кивает в сторону колеса, где загораются разноцветные огни, медленно вращающиеся вдали.

Я замираю на секунду, стараясь не выдать всплеска беспокойства на лице. Я ненавижу высоту. А эта штука выглядит огромной.

— Э-э… — смотрю на колесо, потом на Коа, пытаясь придумать, как сказать «нет», чтобы не показаться неудачницей.

— Тебе страшно?

Он ухмыляется, приподнимая бровь, словно бросает мне вызов.

— Конечно, нет, — лгу я сквозь зубы. Кажется мне удается говорить непринужденно, но внутри я чертовски волнуюсь.

Он изучает меня секунду, и его лицо смягчается.

— Ничего страшного, если ты не хочешь идти, принцесса. Но если ты готова, обещаю, что все будет хорошо. Я буду рядом с тобой.

Его голос мягкий, успокаивающий, от этого становится еще хуже.

Я знаю, что должна отказаться. В последний раз, когда я была на высоте, едва держала себя в руках. Но что-то в том, как он смотрит на меня, как говорит, что будет со мной, заставляет меня сделать этот шаг. Только сегодня вечером.

— Хорошо, — соглашаюсь я, стараясь звучать увереннее, чем чувствую. — Но если меня стошнит, я буду целиться в тебя.

Я показываю на него, сузив глаза.

Коа смеется, качая головой.

— Договорились.

Всю дорогу до колеса обозрения мой желудок скручивается в узлы, и я молю Бога, чтобы меня не стошнило, когда мы доберемся до вершины. Клянусь, я умру от смущения, если это случится.

Мы стоим в очереди, по позвоночнику ползут нервные мурашки.

Высоты никогда не были моей фишкой, но Коа рядом со мной, спокойный и собранный, как всегда. Наконец доходит очередь до нас, мои ноги колеблются, приросшие к земле. Коа, конечно же, сразу замечает это. Он всегда так делает.

Берет мою руку в свою, нежно целует ее тыльную сторону и смотрит мне прямо в глаза.

— Доверься мне, — просит он, его голос низкий и обнадеживающий.

И я доверяю. Доверяю ему, несмотря на все, через что мы прошли. Поэтому делаю глубокий вдох и шагаю в кабинку вместе с ним.

Как только колесо обозрения дёргается вперед, я непроизвольно вскрикиваю и изо всех сил хватаюсь за поручень безопасности.

Мышцы моего желудка спазмируют, и я готова умолять их отпустить меня, но прежде чем успеваю произнести хоть слово, Коа обхватывает меня руками, притягивая к своей груди.

Его тело теплое и твердое, я нахожу утешение в том, что он держит меня так близко.

— Все хорошо, — шепчет он мне на ухо, прикоснувшись губами к моему виску. — Ты у меня есть.

Я медленно выдыхаю и погружаюсь в него, пытаясь успокоить свое бешено колотящееся сердце. Мы поднимаемся все выше и выше, внизу мерцают карнавальные огни, перед нами простирается океан, встречаясь с горизонтом, где солнце начинает садиться.

— Это прекрасно, — тихо говорю я, приковав взгляд к открывающемуся виду. Небо окрашено в оттенки розового и оранжевого, а волны мерцают в угасающем свете.