Сердце дикарки - Кэрол Финч

– Твердая вода, смотрящая на тебя? – В его голосе был слабый намек на удивление. Вождь поворачивал зеркало в руках, изучая игрушку со всех сторон, явно завороженный.

Кин сдержал самодовольную улыбку и указал на зеркало, привлекшее внимание и других воинов.

– Теперь ты знаешь причину моего рвения, дядюшка. Замечательная штучка, правда? И это только одна из многих, что я привез.

По Хью Ска что-то буркнул, продолжая изучать свое отражение и разглядывая сеть морщин, покрывавших его загорелое, обветренное лицо.

– Принеси пе-цна-ни, Острый Ястребиный Глаз, – приказал он, опускаясь на траву и передавая зеркало Одинокому Зимнему Волку – тому тоже не терпелось увидеть свое отражение.

Кин достал из своих чересседельных сумок несколько бутылок спиртного и принес еще одно одеяло с разными пустяками и побрякушками, не сводя пронзительного взгляда с Алексы, которая взяла зеркало и мстительно ослепила Прямую Стрелу, пустив яркий луч прямо ему в глаз.

Ей забавно было смотреть, как осейджи играют и развлекаются с зеркалом, и она с трудом сдержала смех, когда один из воинов попытался ослепить другого. Но солнце скрылось за плотной пеленой облаков, и его усилия не увенчались успехом. Тихое перешептывание пронеслось по собравшейся толпе, и Кин поморщился, когда до него донеслись их слова. Осейджи думали, что Алекса обладает сверхъестественной силой, ибо ни одному из них не удалось пленить солнечный свет.

Глаза Алексы встретились со взглядом Кина, и ее веселье мгновенно испарилось. Она задрожала под его суровым взором. Ей хотелось одновременно выцарапать ему глаза и разорвать ногтями на кусочки. И в то же время так приятно было видеть знакомое лицо. Каким образом ей удается думать о нем и как о своем спасителе, и самом ненавистном, заклятом враге в одно и то же мгновение? Алекса выдохнула и отвернулась в сторону, отказываясь снова встретиться с его испытующим взглядом.

Пока Кин наполнял ромом каждый протянутый к нему в нетерпеливом ожидании сосуд, глаза его продолжали возвращаться к Алексе. Хотелось бы ему прочесть ее тайные мысли. Что означало ее молчание – желание скальпировать его при первом удобном случае? Его бы это ни в малейшей степени не удивило. Что-то в ее отстраненности предупредило его, что, появись возможность обменяться с ней парой слов, ничего приятного он не услышит.

Кин с трудом собрал беспорядочные мысли, опустился на корточки рядом с По Хью Ска и раскинул одеяло с разными безделушками перед индейцами.

– Это только малая часть сокровищ Густобровых. Когда я снова вернусь, у меня будет их много больше, если желаешь. – Он поднялся на ноги и прошагал к своей лошади, вернулся и положил к ногам вождя два ружья. – А это для твоей успешной охоты…

По Хью Ска провел рукой по стволу, восхищаясь оружием.

– Ты искушаешь меня, Острый Ястребиный Глаз, но торговаться тебе надо с Прямой Стрелой. Эта пауни – его собственность, и он уже отверг щедрое предложение моего сына.

Кин перенес тяжелый взгляд на Прямую Стрелу, который сидел и пил свой ром с крайне самодовольным выражением лица.

– Это моя женщина, и я решил оставить ее себе, – заявил он.

– Она – белая, – осторожно сказал Кин, стараясь, чтобы тон его был безразличным. – Если ты попытаешься сохранить ее, то прогневишь Великого Белого Вождя в Вашингтоне.

Но Прямая Стрела ухмыльнулся угрозе.

– Мы и прежде брали в плен белых женщин. В Месте Многих Лебедей есть несколько, которые были с нами еще прежде, чем наш народ разделился на два клана. – Он махнул рукой в сторону одного из старых воинов. – Идущий Высоко Под Солнцем давно живет с белой женщиной, которая родила ему прекрасного сына. Никто не сказал ему, что он должен отказаться от своей скво. – Голодные глаза Прямой Стрелы жадно оглядели стройную фигуру Алексы, прежде чем он снова взглянул на Кина. – Почему именно эта должна привлечь внимание Белого Вождя в Вашингтоне?

– Густобровых стали больше беспокоить ваши набеги. Они начали жаловаться, и скоро акидас – солдаты отправятся на запад и сгонят вас с плодородных земель в долине Осейдж, если вы не будете честно вести дело с Густобровыми.

Прямая Стрела разглядывал Кина с любопытством.

– Я видел, как ты пялился на мою женщину. Ты говоришь о войне с Густобровыми, но я думаю, что ты просто хочешь эту женщину, как и Одинокий Зимний Волк. – Он наклонился вперед с самодовольной ухмылкой. – Я решил сохранить свою собственность и разбираться с Густобровыми, когда придет это время.

Кин взглянул на По Хью Ска, ища у него поддержки, но не нашел – вождю самому понравилась Алекса. Он неторопливо пожал плечами и принялся разглядывать другие безделушки.

– Ты знаешь закон нашего племени, Острый Ястребиный Глаз. Если женщина принадлежит ему, он имеет право сохранить ее. Мы не хотим ссоры с Вождем Джефферсоном, но не позволим Густобровым вторгаться на наши земли, не предупредив нас об их намерениях. – По Хыо Ска замолчал, встретив суровый взгляд своего племянника. – Мы больше не будем обсуждать белую женщину. Ты хочешь обменять свои товары на шкуры и мехи, как и раньше?

Алекса переводила глаза от одного к другому, жалея, что не понимает их слов. Выражение лица Кина прочесть было невозможно. Ну и плевать, о чем он там думает, напомнила она себе.

– Я требую, чтобы мне сказали, почему меня вызвали сюда, – вдруг вмешалась она, не в состоянии больше молчать. Несколько пар глаз повернулись к ней, но Алекса не собиралась больше сдерживать свой язык. Она потеряла семью. Ее напоили и изнасиловали. И, как будто этого унижения было мало, теперь она оказалась лицом к лицу с тем самым мужчиной, что послал ее прямиком в преддверие ада. И если кто-нибудь прямо сейчас не объяснит, что тут происходит, она точно сойдет с ума! – Я отказываюсь оставаться в хижине Прямой Стрелы! Я требую, чтобы меня отпустили!

– Не надо пытаться давить па моего отца, пока он торгуется, – предупредил Одинокий Зимний Волк, пристально посмотрев на Алексу. – Я объясню тебе позже.

– Я не могу больше ждать! – Она знала, что не вынесет больше и минуты этой болтовни, если кто-нибудь хоть кратко не переведет ей общий смысл.

– Алекса, хоть раз постарайся держать свой язык за зубами, – сурово сказал Кин. – В лагере осейджей женщины не имеют права вмешиваться в торговый ритуал.

Она плотно сжала рот, но знала, что если кто-то случайно посмотрит на нее через увеличительное стекло, которое индейцы передавали по кругу, то увидит вокруг нее столб дыма – настолько она была зла. Просто в бешенстве. Она имеет право знать свою судьбу!

Кин перенес все свое внимание на Прямую Стрелу.