Вивьен, сплошное недоразумение - Светлана Дениз

с Редвилом. Видно, портниха когда-то пошила мне несколько одинаковых и простой модели, не особо стараясь разнообразить мой гардероб.

Непослушные кудри прятать я не стала, лишь на затылке собрали несколько прядей в небольшой пучок, оголив лоб.

Выглядело неплохо.

Решив навестить Аманду и проверить ее боевую готовность, я зашла в ее покои и нашла свою прабабку в приподнятом расположении духа. Женщина сидела у старого трюмо, разглядывая себя в потрескавшуюся зеркальную гладь.

Тита, ее помощница, сумела соорудить женщине традиционную прическу в виде пирамиды и обвязать ее серебряной тонкой лентой. Волос у Аманды осталось не так много, но Тита как-то умудрилась припрятать проплешины.

– Терпеть не могу эти оттенки. Погребальные.

– Они традиционные, – добавила я, встав рядом и сложив руки на груди. – Вы выглядите солидно, бабушка.

– Выгляжу как старая дева. Это Гордон сказал, что яркое не допускается. Мерзавец.

– Наверно хотел угодить дочери. Вы же знаете Агнесс. Она за скромность руками и ногами.

– Тогда почему на тебе желтый? – через зеркальную гладь на меня вперились блеклые глаза прабабки.

– Все остальное в стирке. Решила освежить гардероб.

Постучав носком туфли об пол, я осмотрела покои женщины. Темные, пыльные, и захотела чихать. Аманда не разрешала устраивать тут многозначительные уборки и проветривать, посему дух старости, лекарств и едких благовоний витал в воздухе как живой дух.

– Ваши друзья на подходе?

Аманда прищурилась, протянув мне руку, чтобы я помогла ей опереться.

Сильно вцепившись в мою кисть, женщина встала, а я почувствовала на своих пальцах сильную хватку.

Так и сломать недолго с такой силищей!

– Скоро пребудут. Уговоры я выполняю.

– Я тоже, бабуля.

– Андромеда уже прибыла?

Я закатила глаза, сразу же представив еще одну тетку, но это хотя бы не долбила меня нравоучениями о грехах.

– Я не заметила, возможно уже на подъезде.

Оставив Аманду за подготовкой музыкального треугольника, я услышала что в гостином зале, полном старинных вещей, раздавались знакомые голоса деда и отца.

Источая радость и любезность, я можно сказать, впорхнула к ним, углядев в кресле Агнесс. Женщина, похожая на статую сельдерея с пирамидой на голове, как у Аманды, смотрела на своего отца и брата. Как обычно, они о чем-то спорили и Гордон Стейдж явственно был недоволен своим сыном.

Алистер пыхтел и пытался собрать мысли в кучу, но у него это плохо получалось, скорее всего, из-за не дюжей порции выкуренного табака, который он обожал, как и смеси из трав для расслабления. Галстук отца оказался криво завязанным, волосы незначительно растрепаны, а на пиджаке не оказалось пуговицы. При том, от него за версту разило цветочными женскими благовониями и все собравшиеся тут же пришли к выводу, что мой отец ночевал в непотребном доме, окружая себя доступными дамами.

– Отвратительно, – скривилась Агнесс, не сумев сдержать свой язык, чтобы кого-нибудь не кольнуть.

Алистер плюхнулся в соседнее кресло.

– Мне плевать что ты думаешь. Займись лучше собой.

Гордон кашлянул.

– Тетушка, с днем воплощения вас.

Решив разрядить обстановку, я подбежала к женщине и обняла ее худое тело, крепко прижав к себе, что та от неожиданности крякнула.

– Вас ждут сюрпризы.

– Не стоило утруждаться, – недовольно поморщилась Агнесс, – вы знаете мое отношение к этим жизненным моментам. Они вносят лишь сумбур, подначивают к блуду и грехопадению.

– Можно обойтись сегодня без проповедей, – встрял Алистер, – голова и так ноет.

Я была согласна с отцом полностью. Вроде как праздник, а не лекции.

Гордон Стейдж промолчал, но явно был согласен с общим мнением.

– О, дорогие мои!

Напугав до чертиков наш квартет, полный тяжелых дум и внутреннего напряжения, которое всем передавала Агнесс, в гостиную вошла Андромеда.

Они были погодками с сестрой. Абсолютно разными, даже внешне.

Если Агнесс походила на сухое дерево, типа грустной ивы, с волосами, отливающими синевой, темными глазами и длинным носом Гордона, то младшая Андромеда походила на цветущую глицинию со светлыми волосами, голубыми глазами и чуть вздернутым носом.

Она источала жизнь, когда от ее сестры разило за версту скукой и скорбью.

Они не были дружны, что было ожидаемо, но самым удивительным был факт, что Амбра, дочь Андромеды была копией Агнесс, будто именно она произвела ее на свет. Девочка десяти лет, впитала в себя характер тетки и обычно молчала или делала всем замечания, чем радовала только нашу любительницу молитв.

Сын Андромеды, весь в конопатинах и с легким налетом синевы в волосах, был поверхностно похож на своего отца Антониуса, вечно проводившего свое время в каких-то странных командировках.

Я предполагала, как и все в особняке Стейдж, что супруги вместе не жили, но так как на развязывание брачных нитей нужны были характерные основания, то была придумана сказка про частые командировки супруга.

– Виви, ты стала такой красавицей! – выдала Андромеда, бросившись на меня с объятиями и смутила меня не сколько тесным сплетением наших тел, а неоднозначным высказыванием о моей возникшей красоте, – ты распускаешься как цветок. На глазах!

Алистер кашлянул, вдруг пристально взглянув на меня, свое чадо, пытаясь разглядеть зачатки этого самого прекрасного цветка.

– Благодарю тетушка, вы, как всегда, цветете и пахнете весною.

Моложавая женщина растеклась медовой патокой, слегка дернув оголенным плечом.

Кремового оттенка платье с декольте, обшитое кружевом и золотой поталью, не смогло никого оставить спокойным. Даже я, равнодушная к нарядам, немного позавидовала грации и умению так себя преподать обществу.

Светлые, почти пепельные волосы были собраны в аккуратную прическу и заколоты шпильками, оголяя длинную шею с очаровательной заманчивой мушкой сбоку, которая дополняла тонкое, но очень изящное колье с бриллиантами.

Яркие глаза, в обрамлении густых ресниц темно-коричневого цвета создавали взор хищным, но улыбка была открытой и манящей.

Андромеда прекрасно знала, что могла привлечь внимание мужчин.

Выглядела она лет на десять моложе своего истинного сорокалетнего возраста с хвостиком.

Своих отпрысков она родила достаточно поздно. Никто уже не ждал, что семейству Стейдж подарят продолжение, но Андромеда на удивление подарила миру погодок в тот момент, когда уже злые языки шептались за ее спиной о невозможности к деторождению.

Андромеда подошла к отцу, сдержанно с ним поздоровалась, соблюдая границы и улыбнувшись брату, воспринимающего младшую сестру куда лучше чем старшую, устремила все свое внимание на Агнесс, возле которой тут же уселась Амбра, кожа у которой была такой же бледной как у тетки, будто они попарно проводили время в темных кельях пристроек молельных домов.

– Агнесс, с днем воплощения, дорогая сестра.

Женщина в ответ