Политбюро и Секретариат ЦК в 1945-1985 гг.: люди и власть - Евгений Юрьевич Спицын

сомнение «авторитет И. В. Сталина как теоретика марксизма-ленинизма», вопрос о «культе личности» был опять-таки поставлен сугубо в теоретической плоскости, и никаких покушений на авторитет усопшего вождя и его критику совершенно не просматривалось.　

Вместе с тем, как установили те же А. П. Куропаткин и М. Р. Зезина, вопреки решению Президиума ЦК, именно H. С. Хрущев, назначенный ответственным за публикацию всех материалов, так или иначе связанных с именем И. В. Сталина, первым начал яростную борьбу именно со «сталинским культом». В частности, 20 марта 1953 года он устроил самый настоящий разнос главному редактору «Литературной газеты», кандидату в члены ЦК Константину Михайловичу Симонову за публикацию статьи «Священный долг советских писателей», в которой говорилось, что «самой важной и высокой задачей всей советской литературы» является запечатление «образа величайшего гения всех времен и народов — бессмертного Сталина». Более того, по мнению Ю. Н. Жукова[236], не менее ярким доказательством начатой «десталинизации» стало полное игнорирование Президиумом ЦК записки Первого секретаря ЦК ВЛКСМ Александра Николаевича Шелепина с предложением переименовать ВЛКСМ в Ленинско-сталинский комсомол (ВЛСКСМ), а «Комсомольскую правду» — в «Сталинскую смену». Вместе с тем вопрос о том, кто же стал инициатором первого или раннего этапа десталинизации, до сих пор остается открытым. Например, Н. А. Барсуков[237]уверен, что эта инициатива целиком принадлежала Г. М. Маленкову, а Ю. В. Аксютин[238], напротив, полагает, что все советское руководство мыслило себя абсолютно несовместимым с культом личности и посчитало для себя обязательным «прекратить политику культа личности» уже с 20 марта 1953 года.　

На фоне всех этих событий необычайно бурную активность развил маршал Л. П. Берия. Традиционно в научной, популярной и даже учебной литературе, в частности в новейших работах известных российских историков профессоров А. В. Пыжикова и А. И. Вдовина[239], первым и самым ярким доказательством особой бериевской активности называют почти одномоментную и необычайно быструю смену более 80 руководителей всех республиканских министерств, а также глав УМВД автономных республик, краев и областей РСФСР, которая произошла 16 или 19 марта 1953 года. Не избежал этой досадной ошибки и автор этих строк[240]. Однако на поверку оказалось, что эта вполне расхожая информация не вполне соответствует действительности.　

Что касается союзных республик, то здесь реальная смена власти произошла только в Украинской, Узбекской и Грузинской ССР. В первом случае на смену многолетнему главе НКВД — МВД УССР, бывшему начальнику Украинского штаба партизанского движения генерал-лейтенанту Т. А. Строкачу, срочно направленному во Львов начальником областного УМВД, пришел генерал-лейтенант П. Я. Мешик, работавший до этого более 7 лет заместителем генерал-полковника Б. Л. Ванникова в Первом ГУ Спецкомитета по атомному проекту, отвечая за кадры и режим секретности. Во втором случае на смену генерал-майору Ю. Б. Бабаджанову пришел кадровый чекист генерал-майор А. П. Бызов. Что касается Грузинской ССР, то здесь всего за месяц «случилась» настоящая кадровая чехарда: первоначально министром был назначен генерал-майор А. И. Кочвалашвили, которого всего через пять дней сменил генерал-майор В. А. Какучая, а его в свою очередь через три недели сменил генерал-лейтенант В. Г. Деканозов. Во всех же остальных республиках (кроме РСФСР, где свое республиканское МВД будет создано только в феврале 1955 года) произошло обычное «техническое» переназначение министров, связанное со слиянием старых МГБ и МВД в единое МВД СССР. Причем, что любопытно (и в то же время объяснимо), за исключением Казахской ССР, где главой МВД остался генерал-майор В. В. Губин, занимавший этот пост с середины февраля 1951 года, в министерские кресла остальных 11 республиканских МВД сели главы упраздненных МГБ: в Белорусской ССР генерал-майор М. И. Баскаков, в Литовской ССР генерал-майор П. П. Кондаков, в Латвийской ССР генерал-лейтенант Н. К. Ковальчук, в Эстонской ССР полковник В. И. Москаленко, в Карело-Финской ССР полковник Н. П. Гусев, в Молдавской ССР генерал-майор И. Л. Мордовец, в Азербайджанской ССР генерал-майор С. П. Емельянов, в Армянской ССР генерал-майор Г. Я. Мартиросов, в Киргизской ССР полковник А. В. Терещенко, в Таджикской ССР полковник Д. К. Вишневский и в Туркменской ССР полковник В. Т. Васькин. Аналогичная картина за редким исключением наблюдалась и во всех региональных УМВД, в том числе в Москве и Московской области, где главами УМВД были переназначены генерал-лейтенант Г. В. Соколовский и полковник П. П. Макарьев. Правда, в Ленинградской области новым главой УМВД стал бывший замминистра внутренних дел генерал-лейтенант Н. К. Богданов[241].　

Между тем многие историки упускают из виду действительно очень важные факты, которые явствуют из показаний ряда свидетелей по «бериевскому делу», в частности генерал-лейтенанта Т. А. Строкача и двух начальников его личного секретариата — генерал-лейтенанта С. С. Мамулова и полковника Б. А. Людвигова[242]. Суть их показаний состояла в следующем: 1) практически все ключевые назначения в центральном аппарате МВД и в региональных УМВД прошли без традиционного (пусть даже формального) согласования с соответствующими Отделами и Секретариатом ЦК, а также с неприкрытым пренебрежением мнением первых секретарей обкомов партии, в частности Ленинградского (В. М. Андрианов) и Челябинского (Н. В. Лаптева); 2) главы всех республиканских МВД и региональных УМВД, получив от Л. П. Берии и его команды соответствующие установки, стали не только слишком вольно вести себя по отношению ко всем партийным секретарям, но и собирать на них компромат; 3) аналогичным образом глава МВД игнорировал и Управление делами Совета Министров СССР при подборе и расстановке кадров в свой личный аппарат в союзном правительстве и в курируемых им подразделениях.　

Одновременно 13 и 18 марта 1953 года с целью ускоренного рассмотрения следственных дел, находившихся в производстве ряда управлений и отделов МВД СССР, Л. П. Берия своими приказами по министерству создал несколько следственных групп по самым громким и знаковым делам — «врачей-убийц», «чекистов», «мингрельских взяточников», «артиллеристов» и «авиаторов» — и поручил трем своим заместителям — генерал-полковникам С. Н. Круглову, Б. З. Кобулову и С. А. Гоглидзе, — а также начальнику следственной части по особо важным делам генерал-лейтенанту Л. Е. Влодзимирскому организовать тщательную проверку всех указанных дел в двухнедельный срок и лично ему представить свои заключения по этим проверкам[243].　

Тогда же Л. П. Берия инициировал «структурную» реформу МВД СССР и «пробил» два Постановления Совета Министров СССР — № 832-370сс и № 934-400сс от 18 и 28 марта 1953 года, в соответствии с которыми Главное управление исправительно-трудовых лагерей и колоний (ГУЛАГ), которое возглавлял генерал-лейтенант И. И. Долгих, было выведено из системы МВД СССР и передано в ведение Первого Главного управления при