Московские французы в 1812 году. От московского пожара до Березины - Софи Аскиноф

Расстрел поджигателей

Представляемые комедии имели большой успех. Всего в репертуаре труппы числилось одиннадцать пьес, комических или, во всяком случае, развлекательных, которые призваны были снижать напряжение и создавать у всех впечатление, что жизнь возвращается в нормальное русло. После представленной первой «Игры любви и случая» Мариво, одна за другой последовали «Игрок» (1696), «Рассеянный» (1697) и «Любовные безумства» (1704) Ж.-Ф. Реньяра, «Мартон и Фронтен» (1804) Ж. Б. Дюбуа, а также пьесы Фавара, П. Серу, Дьелафуа и Ф. Пуассона. Юмор помогал и артистам, и зрителям забыть о трудностях, которые они переживали в мрачной действительности. Среди зрителей не было русских, если не считать нескольких гризеток – обычных солдатских подружек, которые сами происходили из двадцати разных наций. Всем нравилось кричать «Да здравствует император! Да здравствует Наполеон!», когда пьеса допускала это. Публика была легкомысленна, оживлена и снисходительна. Актеры, со своей стороны, с удовольствием придумывали друг другу прозвища; так, ветеран Сенвёр стал, что естественно, «стариком»; Белькур, всегда одетый в меховую накидку, – «белым медведем», остальные – «простуженный», «…тая красотка», и т. д., и т. п. Дух легкомысленности, даже непристойности быстро поселился внутри группы. Картину омрачало лишь одно: замеченное отсутствие Наполеона, который ни разу не появился в театре, хотя бы просто для того чтобы поддержать труппу. Однако он решил издать декрет об Императорском театре, чтобы лучше контролировать артистическую жизнь своей империи. Проект был разработан в августе и в окончательном варианте подписан 3/15 августа 1812 года. В это же время император устроил закрытые постановки в Кремле. Он пригласил на них знаменитую актрису г-жу Фюзий. Получив первое приглашение спеть, она поначалу отказалась, но в конце концов согласилась выступить перед ним в комедии. Вместе с остальной труппой Императорского театра она играла во дворце Познякова. «В солдатских казармах мы нашли ленты и цветы и танцевали на дымящихся руинах. – рассказывала она. – Мы играли вплоть до кануна ухода армии из города, и Наполеон был очень щедр к нам». Император также высоко ценил концерты классической музыки. Через префекта дворца Боссе он пригласил знаменитого итальянского кастрата Торрчино и пианиста Мартини.

Так проходили дни и недели французской оккупации Москвы. Среди развалин и почерневших от дыма зданий русские и французы, гражданские и военные, оккупанты и оккупированные старались пережить испытание пожаром 1812 года. Французы, и пришедшие из Франции, и давно уже живущие в Москве, узнавали друг друга и учились жить вместе, сами не зная, как долго продлится это их сосуществование. Да и суждено ли ему продлиться? Французы составляли меньшинство в этом огромном городе, который постепенно начинал вновь заселяться. Возможно, русские жители и власти, молчащие сегодня, завтра поднимут голову? И какой в этом случае будет участь французов-«коллаборационистов», тех самых французов, что оказались в Москве и помимо своей воли стали в сентябре – октябре 1812 года пособниками оккупантов? Что же касалось самой оккупации, многочисленные тревожные признаки позволяли предсказать ей печальный и, возможно, даже ранний конец… Зима в России всегда наступает быстро, а снабжение продовольствием оставалось очень деликатным вопросом, чтобы не сказать первоочередным. Несколько часов, проведенных на комедии в Московском императорском театре, не могли скрыть тревожность реальной ситуации. Да, зима приближалась широкими шагами. а вместе с ней близилась новая драма. «В тот момент, когда мы этого меньше всего ожидали, – рассказывала г-жа Фюзий, – заговорили о выступлении войск».

Глава 6

Французы, вовлеченные в отступление Великой армии

Шел снег. Обрушила зима свои лавины.За белизной равнин – вновь белые равнины.Знамена брошены. От инея бела,Как стадо, армия великая брела.

Осенью 1812 ситуация в Москве совершено не улучшилась, или, по крайней мере, улучшилась совсем не так быстро, как того хотелось бы людям. Население и наполеоновскую армию постепенно охватывали разочарование и уныние. Повседневная жизнь в разрушенном в большей части городе была очень нелегка. Солдаты физически и морально устали от многочисленных и долгих походов, проведших их по всей Европе. Армия сильно сократилась в числе, ее моральный дух упал. Завоевание Москвы должно было стать для солдат моментом славы и радости, отдыхом и передышкой после трудных маршей последних месяцев. Но пожар и голод превратили это завоевание в кошмар. Наполеон, со своей стороны, также был разочарован русской авантюрой. Не только потому что овладел разрушенным городом, но и из-за того что мирные переговоры с царем Александром I, на которые он рассчитывал, никак не начинались. Русские даже разорвали перемирие, неофициальное, но все же вполне реальное, внезапно предприняв 6/18 октября 1812 года атаку на Винково170. К счастью, король Неаполитанский Мюрат в последний момент исправил ситуацию. Разъяренный Наполеон все чаще задумывался над тем, чтобы покинуть Россию. Он, еще несколько недель назад всерьез рассматривавший возможность остаться в Москве на зиму, задумался над своей стратегией. Он вспоминал Францию, которую оставил довольно давно, понимая, что не застрахован от государственного переворота. Он был оторван от страны, находился вдали от Парижа, а в такой ситуации возможно все… Не разумнее ли было бы вернуться во Францию? И вскоре он принял решение, которое имело последствия и для французской колонии Москвы.

Маршал Мюрат

Если некоторые изгнанники при этом известии вздохнули с облегчением, то другие понимали, что их испытания еще не закончились. Им предстояло сделать важный выбор: остаться в Москве, ожидая возможного сведения счетов, или же отправиться с наполеоновской армией в путь, который обещал стать долгим и трудным. Хватит ли у них сил и смелости на это? И что в это время станется с заложниками, высланными в Сибирь? Могут ли родственники и друзья бросить их на русской земле, ставшей для них теперь такой негостеприимной? Говоря по совести, принять такое решение было очень трудно.

Наполеоновская эвакуация (октябрь 1812 года)

И вот пришло время отступления войск Наполеона. 1/13 октября начались первые заморозки, которых кое-кто уже давно ждал и опасался: суровая русская зима часто приходит раньше срока. Не слишком ли долго ждал Наполеон? Не следовало ли теперь ускорить выступление? И император поспешил принять меры в этом направлении. В воскресенье, 6/18 октября, ровно через месяц после начала пожара, французские войска были готовы к эвакуации. Каждый солдат надеялся на легкое и быстрое возвращение домой. Но для них начиналось страшное и долгое отступление из России.