Уйти, чтобы вернуться - Марк Леви

— Четверть часа туда, столько же обратно. Да еще пока они добудятся автомеханика среди ночи… У тебя будет полно времени на допрос с пристрастием.

— Вы уверены, что он поедет именно ночью?

— От Думеснила до Буэнос-Айреса семь часов по шоссе, накинь еще сколько-то времени на пробки. Поверь мне, он уедет после ужина. Один человек за рулем, другой отвечает за безопасность того, кого мы считаем Ортисом и кто преспокойно дремлет на заднем сиденье. Он постарается миновать пригороды до того, как столица проснется, и отправится обратно сразу после завершения встречи.

— Добротный план, но есть одно возражение: если пробьет сразу два колеса, а то и больше, то машина может врезаться в ограждение. Кого мне тогда допрашивать?

— Это верно, только ограждения там нет! Одни поля да элеваторные башни, о которых я тебе говорил, но они стоят далеко от дороги.

Эндрю, сжав ладонями виски, обдумывал предложение Альберто. Потом поднял голову, уставился на фотографию Уолша, словно пытался проникнуть в мысли своего погибшего коллеги, застывшие в прошлом.

— Черт побери, сеньор Стилмен, раз вам нужна правда, надо набраться храбрости и отправиться ей навстречу! — воскликнул Альберто.

— Что ж, я согласен. Только допрашивать Ортиса будем мы с Марисой, одни мы. Дайте слово, что никто из ваших людей не вмешается и не попытается свести с ним счеты.

— Мы пережили этих варваров именно потому, что отличаемся от них. Не оскорбляй тех, кто оказывает тебе помощь.

Эндрю встал и протянул Альберто руку. Тот, помявшись, сделал то же самое.

— Как тебе Мариса? — спросил он после рукопожатия, снова берясь за карты.

— Не уверен, что правильно понимаю ваш вопрос.

— А я уверен в обратном.

— Она похожа на вас, Альберто, а женщины вашего типа меня не привлекают.

Возвращаясь в отель, Эндрю задержался в баре. Там яблоку негде было упасть. Мариса скользила вдоль стойки, жонглируя коктейлями. Когда она наклонялась, в разрезе ее белой блузки виднелась аппетитная грудь, и клиенты наслаждались этим зрелищем. Эндрю долго за ней наблюдал, потом, взглянув на часы, спохватился, что уже час ночи, и со вздохом побрел к себе в номер.

В номере пахло табаком и дешевым дезодорантом. Эндрю повалился на покрывало. Звонить Вэлери было поздно, но он слишком по ней соскучился.

— Я тебя разбудил?

— Почему ты говоришь шепотом? Я уснула, но ты молодец, что позвонил, а то я уже беспокоилась.

— День получился очень длинным, — простонал Эндрю.

— Все идет так, как тебе хочется?

— Больше всего мне хочется лежать с тобой рядом.

— Тогда ты мечтал бы об Аргентине.

— Не говори так.

— Я соскучилась.

— И я.

— Как тебе работается?

— Пока не знаю, увидим завтра.

— Что ты увидишь завтра?

— Ты приедешь ко мне сюда на выходные?

— Я бы с радостью, но моя ветка метро не проходит через Буэнос-Айрес, к тому же в эти выходные у меня дежурство.

— Кто же будет меня охранять?

— Аргентинки действительно такие красивые?

— Не знаю, я на них не смотрю.

— Врун!

— Мне недостает твоей улыбки.

— С чего ты взял, что я улыбаюсь?.. Ну да, улыбаюсь. Возвращайся скорее.

— Засыпай. Мне стыдно, что я тебя разбудил, просто мне нужно было услышать твой голос.

— Все хорошо, Эндрю?

— Думаю, да.

— Можешь мне звонить в любое время, если тебе не спится.

— Знаю. Люблю тебя.

— И я тебя люблю.

Вэлери повесила трубку. Эндрю подошел к окну. Мариса как раз выходила из отеля. Ему почему-то захотелось, чтобы она обернулась, но она торопливо села за руль своего «жука» и умчалась.

Эндрю разбудил телефонный звонок. Он не сразу понял, где находится и который сейчас час.

— Только не говори, что в одиннадцать часов ты все еще дрыхнешь! — услышал он голос Саймона.

— Никто не дрыхнет, — солгал Эндрю, протирая глаза.

— Ты что, всю ночь пировал? Если ответишь «да», я сажусь в первый же самолет.

— Меня мучили кошмары, а потом я долго не мог уснуть.

— Попробую поверить. Пока ты там прохлаждаешься, я вкалываю в Чикаго.

— Отлично! Я и забыл…

— Мне бы твою забывчивость! Рассказать о моих достижениях?

Эндрю вдруг закашлялся так сильно, что задохнулся. Его напугали капли крови на ладони. Он попросил у Саймона извинения, пообещал перезвонить и бросился в ванную.

Из зеркала на него глянуло страшилище: трупная бледность, впалые щеки, ввалившиеся глаза, торчащие скулы… Казалось, за одну ночь он состарился лет на тридцать.

При новом приступе кашля он забрызгал кровью зеркало. Голова кружилась, ноги подкашивались. Он вцепился в край раковины, опустился на колени, растянулся на полу.

Прикосновение холодной плитки к щеке привело его в чувство. Он перевернулся на спину и уставился на светильник, мигающий на потолке.

Шаги в коридоре как будто предвещали появление горничной. Позвать на помощь не было сил, поэтому он попытался дотянуться до шнура фена. Для этого потребовалось нечеловеческое усилие. Он схватил шнур, но не удержал его в пальцах. Шнур закачался у него перед носом, словно дразня его.

Кто-то вставил ключ в замок. Эндрю испугался, что горничная, убедившись, что он в номере, не станет заходить. Он схватился за край поддона душевой кабины, но застыл, услышав, как за дверью ванной шепчутся двое мужчин.

В его номере шел обыск — он узнал скрип дверцы шкафа. Он предпринял новую попытку дотянуться до проклятого фена, как будто фен мог послужить оружием.

От рывка фен упал на пол, и шепот разом стих. Эндрю сел и навалился спиной на дверь, упираясь изо всех сил ногами, чтобы не дать ее открыть.

Его швырнуло вперед, от богатырского удара ногой из двери вылетела задвижка, сама дверь обрушилась внутрь ванной.

Мужчина схватил его за плечи и попытался придавить к полу, но Эндрю, забыв от страха о головокружении, оказал ему сопротивление и даже двинул обидчика кулаком по лицу. Тот от неожиданности рухнул в поддон. Эндрю вскочил и оказался лицом к лицу с еще одним врагом. Теперь оружием ему послужила емкость с жидким мылом. Нападавший уклонился от этого импровизированного снаряда, и он разбился о кафельный пол. От двух ударов в лицо Эндрю отлетел к зеркалу. У него была рассечена бровь, хлынувшая кровь не давала разглядеть противников. Борьба была неравной, у Эндрю не было ни малейшего шанса на победу. Тот из нападавших, что покрепче, прижал его к полу, второй выхватил нож и воткнул его лежавшему в поясницу. Эндрю завопил от боли, в отчаянии схватил с пола осколок фаянса и полоснул им по руке человека, который его душил.

Теперь заорал тот. Пятясь назад, он поскользнулся на жидком мыле и задел локтем рычаг противопожарной сигнализации.

Оглушительно завыла сирена, и обоих нападавших след простыл.

Эндрю сполз по стене ванной вниз. Сидя на полу, он завел руку за спину, потом посмотрел на свою ладонь: она была в крови. Свет на потолке продолжал мигать. Эндрю потерял сознание.

20

— Если вам так важно было познакомиться с Антонио, достаточно было попросить, — сказала Мариса, войдя в больничную палату.

Эндрю молча смотрел на нее.

— Согласна, сейчас не до шуток. Я вам очень сочувствую. Как они вас! Но врач утверждает, что вам очень повезло.

— Это как посмотреть. Лезвие ножа прошло в десяти сантиметрах от почки. У докторов странное представление о везении.

— Полицейские утверждают, что вы спугнули воров. Говорят, они все чаще забираются в гостиничные номера: ищут ноутбуки, паспорта, ценности, которые туристы оставляют в гостинице.

— Вы верите в эту версию?

— Не верю.

— Значит, нас уже двое.

— У вас был компьютер?

— Нет, я работаю по старинке — царапаю ручкой в блокноте.

— Они ушли с пустыми руками. Я забрала ваши пожитки, они у меня дома.

— Вы нашли мои записи?

— Да.

Эндрю облегченно перевел дух.

— Если вы собираетесь допрашивать во вторник Ортиса, то вам надо хорошенько отдохнуть. Вы по-прежнему ратуете за цивилизованные методы?

— Я здесь не на отдыхе, — фыркнул Эндрю и попытался сесть в койке.

Боль заставила его скорчить гримасу, голова пошла кругом. Мариса подскочила к нему, чтобы поддержать. Поправив подушки, она помогла ему устроиться поудобнее, подала стакан воды.

— Еще недавно в этой больнице у меня был только один подопечный… Мне надо было стать медсестрой, а не барменшей.

— Как дела у вашего друга?

— На следующей неделе его прооперируют.

— А что врачи говорят про меня?

— Что вам требуется несколько дней покоя, сеньор Стилмен, — ответил вместо Марисы вошедший в палату доктор Геррера. — Вы были на волосок от смерти.

Подойдя к Эндрю, он осмотрел повреждения у него на лице.