Среди стихий - Александр Ефимович Берман

потом отцепился и, оттолкнувшись, спрыгнул в воду. После жесткой грубости камня был блаженный миг, когда вода подхватила меня и понесла; уже под водой почувствовал я это движение, а вынырнув, увидел пленительный бесшумный полет скал надо мной. Я сделал рывок, но берег продолжал отдаляться. Я знал, что меня хватит лишь на несколько секунд такой работы, и уже решил отдаться воде (так же, как в штормовом прибое, когда тупо сопротивляться бесполезно, а надо ловчить, выбирая момент), но берег перестал отдаляться, а через секунду начал приближаться, и, уже теряя темп, я ткнулся в узкую полоску галечного пляжа. Ребята отругали меня за это происшествие добродушнее, чем следовало бы.

Еще через несколько дней на выходе плота из пятикилометровой Ка-Хемской Трубы гребь зацепила за стену, сломалась и полетела в воду. Тогда с разрешения командира я прыгнул и достал ее. Интересны впечатления с воды: плот стоит, вода стоит, движутся берега, скалы, деревья — опять этот бесшумный полет всего вокруг, и люди на бревнах плота длинными гребями шевелят неподвижную воду, почему-то всю изрытую прыгающими бурунами, увенчанными непонятно откуда взявшейся пеной. Люди с плота смотрят на тебя, проявляя ту или иную степень беспокойства, а потом вдруг панически начинают махать руками. Но ты и сам уже плывешь к плоту что есть силы и должен бы уже доплыть, но вода не пускает, а потом вдруг… р-р-раз и сама подкатывает тебя прямо к плоту.

Так, время от времени общаясь с "горной водой", я познавал ее сумасбродную силу, хитрую, "хитрее" ритмичной силы прибоя; но удачное завершение эпизодов настраивало на благодушный лад.

Напомнила мне о том, что вода — стихия, враждебная человеку, гибель Натальи Н., хорошей пловчихи, сорвавшейся с плота на мощной саянской реке.

Это было в том же году, когда мы шли по Ка-Хему, и произошло на соседней реке, в другой группе. Их плот остановился у стены прижима, встал почти на ребро, Наталью смыло. Стоит заметить, что пока плот идет, с водой можно обращаться достаточно свободно (скажем, сидеть на плоту и мыть ноги), но как только плот остановится у препятствия — налетит на камень или наткнется на стену, — картина менятся. Река резко бросается вперед, с шумом налетает на плот, яростно трясет его. И тут берегись воды — слизнет, и оглянуться не успеешь.

Когда Наталья оказалась в воде, командир плота бросился за ней, но с воды ничего не увидел. В полукилометре ниже он выбрался на берег. По его рассказам, вода была быстрой и бурной, но плыть можно было. Место было глубокое, без камней.

Наталью нашли в ста километрах ниже.

Стоя на плоту, постоянно приходится купаться. Плот проходит слив, и сразу за ним вода затапливает гребцов по пояс, по плечи, накрывает с головой, и нужно стараться быть как можно выше, вытягиваться вверх, чтобы тебя затопило меньше, а если и накрыло с головой, то все равно вытягиваться, потому что верхний слой воды — это вода пополам с воздухом, она легкая, и силы у нее нет. Кроме того, верхний слой воды обычно движется со скоростью, близкой к скорости плота, в то время как в глубине, когда плот нырнул, по его настилу иногда гуляют мощные продольные и боковые струи, которые отрывают привязанные к плоту предметы, смывают людей. Эти струи хорошо чувствуешь ногами, стоя на плоту, вцепившись руками в высокие, толстые страховочные колья, врубленные в основные бревна плота.

С тех пор как перестали падать ниц перед валами порогов, появилась возможность работать на греби в малые промежутки времени между валами, да и в самом валу. При этом опорой гребцам служит сама гребь, за которую они цепляются с разных сторон и которая удерживает их на плоту. А чтобы гребь из-под воды не всплывала, на подгребице она закрыта специальной скобой. На случай быстрой замены сломанной греби запасной скобу сделали просто из березовой ветки: ее перебивают одним ударом, а топоры всегда врублены в бревна плота у передней и задней подгребиц. Еще более отвлекаясь, хочу здесь заметить, что, конечно, можно было бы придумать легкооткрываемые зацепы для греби, зажимы и прочую политехнику, но остались деревяшки, топор и простые первобытные действия человека, натренированного быстро двигаться и быстро думать. В этом, возможно, и есть соль плотового сплава, его острый вкус.

Когда же входят в порог лежа на плоту или стоя на колене, удержаться много труднее. Мой хороший приятель Игорь был действующим лицом трагического происшествия в Базыбайском пороге на реке Казыр. Их группа шла двумя плотами. Плот Игоря первым прошел порог и остановился ниже, где была охотничья лодка. В этой лодке Игорь и еще один парень подгребли к струе и, держась сбоку от нее, подстраховали проход второго плота. В предпоследней ступени порога, в которую команда плота вошла "в нижней стойке", смыло человека. Он вынырнул недалеко от плота, уверенно плыл, даже весело помахал рукой и вместо с плотом нырнул в последнюю ступень порога. За этой ступенью он снова показался на поверхности, но уже метрах в тридцати позади плота. Теперь движения его казались вялыми. Спасательная лодка пошла к нему, но его проносило по дуге мимо борта; он еще держался на поверхности, потом начал тонуть и был уже в метре под водой. Тогда Игорь прыгнул с кормы прямо на утопающего и протянул руки, чтобы схватить его, но с удивлением схватил пустую воду. Обыскивая воду вокруг себя, Игорь не всплывал на поверхность и в эти секунды не думал о том, что происходит с ним самим. Потом он осознал гибель товарища. (Это сознание приходит внезапно, событие удивляет несуразностью, психика не подготовлена к нему, факт, уже ставший реальностью, продолжает казаться невозможным, и тогда тошнотворное чувство обиды вытесняет все.)

Дальше Игорь рассказывает, что, выбравшись на поверхность, он сразу испытал на себе ярость воды. Кто-то как будто за ногу схватил и потянул вниз. Игорь хлебнул и теперь уже без рассуждений и мыслей стал бороться за свою жизнь. Временами его затаскивало под воду, отрывало в стороны руки и ноги, и он оказывался распятым (рассказывая это мне в московской квартире, он протягивал в стороны свои огромные руки и ноги, и ему явно не по росту и не по ширине плеч была эта маленькая квартира, и казалось, сейчас он