Степан Разин - Андрей Николаевич Сахаров

И не слышно за этим гвалтом, что делается на улице. А там бегут люди к подвалу со всех сторон. У кого в руках алебарда, у кого копье, у кого пистолет, а кто просто схватил камень и размахивает им над головой. Обезумели казаки от пьянства, а жители Решта от злобы. Ах, надоели им казаки своими насильствами да задорами. За все они посчитаются сейчас с атаманом. С улицы раздался истошный крик:

— Братцы, бьют православных!

И как ни пьяны были атаман с товарищами, а успели выскочить из подвала, схватились за сабли. А толпа уже навалилась со всех сторон. Кипит бой около винного подвала.

— Православные, на помощь! — кричат казаки. — Бей бусурман!

Услыхали другие казаки крики товарищей, бросились с окрестных улиц. И идет уже бой по всему городу. Дерутся казаки, прикрывают своего атамана, а того уже рубанули несколько раз саблей, достали копьем, не поймешь теперь, где вино пролитое, а где кровища атаманова.

А по городу уже полетела молва о казацких бесчинствах, схватились жители за оружие. По всем улицам бегут, ищут казаков, наваливаются на них со всех сторон. Выскакивают казаки отовсюду — кто из лавки, кто из бани, кто со двора какого-нибудь и бегут к морю. А атамана нет, рубится атаман где-то на улицах города, тащат его полуживого за собой казаки, Сергей Кривой с товарищами. Вот наконец и дорога к стругам, но и там нет спасения. Отряд местных жителей напал на струги, персы сбрасывают пушки в воду, дырявят струги, хлещет вода, заливает еству, мочит казацкую рухлядишку.

Протрезвел Разин, собрал вокруг себя казаков, пошли казаки приступом на струги, еле отбили их, а из ворот города летит уже к морю конница Будар-хана.

— Отчаливай!

— Братцы, братцы, куда же вы? — бегут казаки к стругам со всех сторон, тянут раненые в сторону моря руки.

— Отваливай! — кричит Кривой. — Не то все пропадем!

Казаки схватили Разина в охапку, бросили на дно струга прикрыли собой от пищальных выстрелов. Схватились гребцы за вёсла, и полетели струги в море. Приподнялся Разин над бортом и увидел, как хватают персы на берегу его товарищей, добивают в ярости пленных.

— Эх, — только и сказал атаман, — ну, поскитаемся мы с вами!

Четыреста казаков полегли под саблями в Реште. Разин потерял здесь все свои пушки, большую часть полона и пожитков. Весь так славно начатый поход шел прахом. Но казаки не укоряли Разина, никто из них не сказал атаману ни слова. Да и в чем было укорять его? Такая у них жизнь. Сегодия они гуляют по городкам и деревням, их сила, а завтра уже их гнут в три погибели, бьют и вешают. Редко какой поход кончался без больших потерь. А что до — атамана, так он все делал правильно. И какой добрый казак прошел бел мимо винного подвала, не попробовав вина всласть? В этот раз не удалось — в следующий раз удастся.

Казаки высадились на пустынном берегу вдалеке от Решта, быстро выставили дозоры, построили на холме укрепленный стан и стали приводить себя в порядок. Сотники начали пересчитывать людей, выяснять, кого недостает. Есаулы осматривали запасы пороха, свинца, пуль, ествы и питъя. Раненые кто как мог залечивали свои раны. Разина перевязали, положили в тени — пусть отдохнет, отлежится атаман. Дорога впереди трудная, ведь поход только-только начался.

Шел июль 1668 года, до осени еще было далеко…

Шах принял казацких посланников, милостиво допустил к себе близко, выслушал их челобитье, определил им двор для житья и дал поденный корм. Правда, за казаками установили строгий надзор, со двора не выпускали и ни с кем говорите не дозволяли.

Казаки просили шаховых советников всем войском донским во главе с атаманом Степаном Тимофеевичем Разиным уйти из-под руки великого государя и: служить его шахову величеству. Переговоры подвигались успешно. Шла речь уже о том, сколько землицы и где определит шах казацкому войску.

Как раз в это время: в Исфагань прибыл царский гонец Пальмар с грамотой от Алексея: Михайловича шаху Аббасу II. «Воров побивать», «пристани: им не давать» «учинить остерегание». Понял шах, что Разин ведет с ним игру, грабит его земли и просится в подданство. Не мог шах не уважить и просьбы своего брата — великого государя всея Руси, Принять у себя Войско Донское — это одно, а тать всяческая и воры, поднявшие руки на царских бояр и воевод, потакавшие во всем черни, — это совсем другое.

Круто повернулась судьба разинской станицы. В тот же час и главного гонца, и остальных посыльщиков заковали в кандалы. Шах дал приказ направить против казаков сильную армию во главе с Мехметом-пашой, полковнику Пальмару, хорошо знавшему корабельное дело, поручили построить пятьсот больших стругов специально для борьбы с казаками на море.

Шахская Персия и царская Россия заодно выступили против общего врага — бунтовщиков, черных людишек которые пытались перевернуть жизнь по-иному.

Долго идут вести из Исфагани на взморье. Не один день конного пути минует прежде, чем приходят шахские грамоты из столицы в Решт, Дербент, Шемаху и другие прикаспийские города. Да и между самими городами на взморье ссылка плохая — горы, бездорожье, каждый городок живет в своей скорлупе, пока-пока узнает, что за ближним хребтом делается. На это и рассчитывал Разин, когда приводил свое войско в порядок на пустынном побережье. Снова приходилось ему придумывать разные хитроумные замыслы, советоваться с есаулами, строить заново весь поход. Но ни разу у него не мелькало и мысли, что из-за одного пустячного случая, из-за пьяной потасовки на карту была поставлена судьба всего войска. Что случилось, то случилось, на то она жизнь. Кто знает, что будет дальше? Он не воевода, не боярин, а казак и живет как казак. Он не хотел рассчитывать и загадывать везде и во всем, как не хотел рассчитывать и загадывать ни один добрый вольный казак. Хватит, целый год он готовил этот поход, молчал, таился, наказывал молчать своим товарищам. А теперь, когда он вышел на простор, пусть жизнь идет как идет. Тогда, и азовское сидение, тоже неизвестно зачем Михаил Самаренин, Корнило Яковлев, отец его Тимофей Разя и другие казаки Азов взяли, сколько добрых воинов уложили и псе затем, чтобы потом оставить город туркам, самим отдать его неприятелю. И никто на Дону не сказал о них плохо, не ткнул в них пальцем. Что случилось, то случилось. Они воевали как добрые казаки. И за то была им слава, И сейчас все они, его товарищи, рядом с ним — и Сергей Кривой,