На грани войны - Кайла Стоун

Водитель пригнулся, прикрывая голову руками, но это не имело значения. Тяжелые пули пробили тонкий металл водительской двери. Его тело дернулось, когда пули пронзили плоть.

Раздалась стрельба. Пули врезались в деревья над ним и по обе стороны от него. Кора и сосновые иглы дождем посыпались Лиаму на голову.

Третий грузовик остановился за поворотом, в поле зрения оказалось только крыло, водитель выпрыгнул с пассажирской стороны, а двое охранников в кузове соскочили на землю и укрылись за машиной. Все трое вели огонь по позиции Лиама.

Непрерывная стрельба разрывала барабанные перепонки. Нескончаемый шквал почти автоматического огня оглушал. Все новые и новые выстрелы кромсали сосновые ветви вокруг него. В двух ярдах ниже его позиции взметнулась туча грязи.

Свежий адреналин захлестнул Лиама. Он нагнулся к M4, сделал еще четыре выстрела и патроны закончились.

Схватил нож, который бросил ранее, он вложил его в ножны и попятился назад. Укрываясь за деревьями. Через несколько мгновений Лиам уже вскочил на ноги и двинулся вперед.

Чуть раньше он подготовил несколько альтернативных позиций и заранее разложил оружие и дополнительные боеприпасы, убедившись, что сможет получить доступ к своему снаряжению, открыть огонь по врагу и остаться незамеченным.

Он перезарядил оружие, направляясь дальше на восток, за поворот, к ополченцам, спрятавшимся за третьим грузовиком.

Выстрелов по нему не последовало. Их уши звенели от шквального винтовочного огня, и дезориентированные взрывом, оставшиеся ополченцы не могли точно определить направление противника. Они продолжали обстреливать его исходную позицию, не понимая, что он собирается обойти их с фланга.

Лиам добрался своей второй позиции и опустился под тонкую завесу безлистного подлеска. Установил свой карабин и приготовился к стрельбе с приличного расстояния.

Трое солдат присели вдоль дальнего борта грузовика. Мелькнуло движение возле блока двигателя — одна голова. Двое других подкрались к заднему крылу.

Дуло AR-15 выглянуло из-за капота, и один из них сделал несколько беспорядочных выстрелов. Ни один не попал в Лиама.

Он чувствовал, как утекают секунды с каждым ударом пульса. Скоро может прибыть группа реагирования — нужно торопиться.

Поднявшись на ноги, забежал за близлежащий вал и укрылся за толстым стволом дуба. М4 висел на перевязи, когда он нащупал последнюю осколочную гранату и вгляделся в безлистные деревья. Он прикинул свой бросок, определяя, выполним ли он. Так оно и было.

Лиам выдернул чеку и бросил гранату. Она пролетела по воздуху, задев несколько веток, и отскочила к кусту ежевики в нескольких ярдах позади грузовика.

Он упал на землю за насыпью. Кто-то из врагов разразился проклятием, которое больше походило на вопль ужаса. Прежде чем кто-то из них успел убежать, граната с треском и облаком дыма взорвалась.

Лиам подполз к валу, оставаясь на земле, и изучил причиненный ущерб. Он взглянул на грузовик внизу. Граната сделала свое ужасное дело. Двое из противников корчились на земле, третий все еще оставался на ногах.

Лиам прицелился, выдохнул и сделал три выстрела. Два выстрела попали парню в правую ногу. С криком он упал на землю. За несколько секунд Лиам прикончил всех троих.

Он на мгновение остановился, вдыхая холодный воздух, в ноздрях стоял запах кордита и вонючего дыма. Отработанные гильзы разлетелись по снегу вокруг него.

Лес молчал — птицы онемели от оглушительной перестрелки. У него самого звенело в ушах.

Он взглянул на часы. Прошло всего три минуты с тех пор, как раненая ополченка вызвала по рации помощь.

Лиам предвидел появление резервных сил и планировал это. Место засады находилось в трех милях к северу от Фолл-Крик. Примерно в миле вниз по дороге отряд реагирования столкнется с неприятностями.

Он положил поперек дороги доски с вбитыми восьмидюймовыми гвоздями, острым концом вверх и засыпал снегом, ветками и сосновыми иголками.

Учитывая, что их машины будут выведены из строя, возвращаться в «Винтер Хейвен» пешком придется долго. Снегоходы могли бы проехать невредимыми. Поэтому он протянул через дорогу еще несколько проволок.

Поздний полдень сменился вечером. Тени удлинились, стало труднее видеть в сумерках. Пора уходить.

Лиам встал, его ноги ослабли от выброса адреналина, нижняя часть позвоночника горела, и прислонился к дереву. Убедился, что в магазине всего два патрона. У него не осталось свежих патронов для M4, и только один магазин к «Глоку». И гранаты закончились.

К счастью, ополченцы только что решили эту проблему для него.

Он вышел на дорогу, держась настороже, и обобрал мертвых ополченцев, прихватив все ценное.

Он забрал их рации, горловые микрофоны и наушники для улучшения связи и повесил четыре винтовки AR-15 на плечо. В рюкзак он положил три пистолета, включая «Хеклер» и «Кох Марк 23» со встроенным подавителем и лазерным прицельным модулем и два магазина 45-го калибра к нему.

Лиам вытащил все патроны из их нагрудных ремней — больше необходимого 5,56, немного 308 и несколько магазинов девятимиллиметровых патронов, а также еще одну осколочную гранату.

Он не думал о жизнях, которые оборвал. Об их родителях, братьях и сестрах, женах и детях. Они воровали, убивали и терроризировали, ополченцы ничем не лучше врагов, которых он уничтожал в Ираке, Иране и Сирии.

Он не жалел ни секунды о кровавой бойне, которую устроил.

Лиам терял сон из-за многих вещей, но не из-за этого.

Оставив позади восемь трупов, он повернулся и двинулся через лес, уверенным шагом направляясь обратно к Фолл-Крик.

Глава 29

Розамонд

День сорок девятый

— Что, черт возьми, произошло? — Щеки Розамонд раскраснелись, на лбу пульсировала вена. — Как можно потерять восемь человек?

Саттер стоял напротив ее стола из красного дерева. Его бледные глаза пылали гневом.

— Там сработали ловушки. Напали из засады. Они действовали против нас.

— Кто?

— Фолл-Крик. Жители.

Она застыла.

— Народ, который мы кормили и обеспечивали жильем, ценой огромных усилий?

Ноа прочистил горло. Он стоял в задней части кабинета возле двери, обеспокоенный и нервный.

— Мы не знаем этого наверняка…

— Мы знаем! Сделай хоть раз свою чертову работу, шеф Шеридан. — Саттер выплюнул слова как проклятие. — Коулман ведет их. Группа недовольных — и эти чертовы горожане их защищают! Мы уже допросили дюжину. Никто не называет имен. Пока.

Ярость захлестнула Розамонд, почти поглотила. Она ударила кулаками по столу.

— После всего, что я для них сделала! Всего, что я им дала!

Саттер навис над ее столом, возвышаясь над ней. Она не желала уклоняться от него.

— Пора, Розамонд. Ты знаешь, что время пришло.

Розамонд закрыла глаза. Она знала, что он имел в виду. То, о чем он просил с самого начала. Она сопротивлялась по