...Или будет? (СИ) - Ульяна Муратова

Исбела вздохнула, заправила за ухо тёмную прядь волнистых волос и налила нам травяного отвара. Я никак не могла принять, что эта ещё вполне молодая женщина — моя свекровь, мать зрелого мужчины и старше меня почти в два раза. Она сохранила по-девичьи стройную фигуру и изящество, хотя никаких попыток молодиться не делала. Носила строгие довольно закрытые туалеты и почти не красилась.

— Арван часто уезжал, а Алекс рос очень своенравным и непоседливым. Когда муж возвращался, у них всегда начинались ссоры. Алекс не слушался, а Арванис не терпел непослушания. Ох, что было, Аня. Они ругались так, что пришлось несколько раз заново стеклить дом. Муж взрывался, а Алекс постоянно поступал назло. Я не знала, что делать. Видела, что сын нарочно провоцирует и выводит мужа из себя, но и Арван тоже был хорош. Иногда месяцами случалось затишье, но в основном это было сложно. Я старалась с ними разговаривать, объяснять, мирить. И на пару лет наступило затишье, они поладили и сблизились. А потом у Алекса дар проснулся, целительский. Ох, что тут началось. Арванис был разочарован, словно сын нарочно его подвёл. Он-то мечтал о боевике, который по его стопам… и так далее. И тут уж у них война началась не на жизнь, а на смерть. Алекс всё делал поперёк, а Арванис только бесился сильнее. Гонял его, как взрослого и даже хуже. Сколько раз я их разнимала, ты не представляешь. А потом шлёндра появилась. Нам с мужем она сразу не понравилась. Невоспитанная, капризная, избалованная, взгляд такой… шлюховато-ищущий. Но красивая до невозможности, этого не отнять. Естественно, из-за неё новый виток ссор начался. Алексис хотел жениться, Арван сказал, что без состояния Ксендре сын не нужен. Слово за слово… прежде чем ссора достигла апогея, они оба достаточно долго и с удовольствием дерзили друг другу. А потом едва не подрались. Я кинулась к Арванису, чтобы он не смел ударить магией, а Алекс воспринял это как то, что я сторону мужа приняла, хотя видит святая Ама Истас, они оба были неправы.

— После этого Алекс поссорился со шлёндрой и перешёл в наш мир?

С лёгкой руки коронела Анена мы теперь звали Ксендру исключительно так, но легче мне от этого не становилось.

— Да. Он отправился к ней, рассказал, что Арванис его наследства лишил и что за ним осталось лишь лейство, что моему покойному отцу принадлежало. Небольшое, оно едва ли какие доходы приносило. Так, на продукты да жалования работникам хватало, и то ладно. Но шлёндра так жить не хотела. Алекс, конечно, ей был нужен из-за фамилии и денег. Шлёндра ему в тот же вечер дала отставку: Ситочи тогда ещё были богаты и успешны, конечно, она могла на лучшую партию рассчитывать. Алекс написал нам письмо, что отправляется в путешествие. И исчез. А дальше уже только у Капитолия появился в тот злополучный день. Когда Арванис узнал, в чём обвиняют сына, разгромил наш экипаж так, что даже щепочек не осталось. Но за Алекса он вступился и стоял на своём железно. Ты не представляешь, в каких помоях нашу семью тогда искупали. Но Арванис показал зубы, и Алекса никто не посмел казнить. Не собрали доказательств. Муж, конечно, злился, они снова жутко ругались, а я снова пыталась их примирить, но какое там.

— Могу себе представить, — невесело хмыкнула я.

— Арванис сделал всё, что было в его силах, чтобы помочь сыну сохранить жизнь, но в выражениях не стеснялся, и они ссорились снова и снова. Во время гражданской войны оба поддержали Старшие семьи и консервативный порядок, но она длилась слишком недолго, чтобы хватило времени зарастить старые раны. Когда же началась война с Альвой, они воевали на разных фронтах, и хотя Арванис жадно читал сводки о службе сына, попыток заполучить его на свой фланг не делал. А после войны Алексис занялся новым делом на юге и снова связался со шлёндрой, которую мы так и не смогли принять. А дальше ты знаешь.

— Знаю, — кивнула я и посмотрела я в окно.

— Алекс в чём-то ещё упрямее и хуже Арвана. С самого младенчества не терпел никакого принуждения. Посадишь его в манеж — тут же разломает. Заставить его что-либо делать против воли было просто невозможно, иной раз наоборот будет поступать назло, даже себе во вред. В общем… в отца характером, — грустно улыбнулась Исбела. — А я так и не смогла примирить их между собой. И Алекса всегда защищала недостаточно, потому что не привыкла перечить мужу, да и не умела этого делать.

— Алекс сыновьями тоже недоволен. Они для него неловкие, слабые и слишком беспечные, — сказала я, следя, как Сашка ловко перемахивает через бревно на полосе препятствий. — Но когда я пыталась их защищать, он вёл себя разумно. Я бы сказала, что он старался.

— Сложно ломать устои, с которыми вырос. Отец Арвана тоже вечно был им недоволен, до самой смерти только и делал, что ворчал. Когда Алекс исчез, мы с Арваном очень много разговаривали на эту тему, и мне наконец удалось показать ему, где он ошибался. Хотя было уже слишком поздно. Но он не будет относиться к внукам так, как относился к Алексу, в этом я уверена. Он стал спокойнее и мудрее.

Дед действительно уделял Саше с Лёшей огромное количество внимания и не ругал без веской причины. Таскал с собой по любой необходимости и без оной, показывал производства, знакомил с людьми, ставил задачи. Для привезённых Аненами сирот он также не делал исключений, мальчики теперь везде и всюду ходили вместе.

Я тоже старалась не выделять сыновей и читала на ночь для всех. Не передать, с какой силой потянулись ко мне дети, лишённые войной родителей и близких. Мы с Исбелой только и успевали, что обнимать какого-нибудь тайком подкравшегося мальчишку. Быть застуканным за нежностями никому из них не хотелось, поэтому они всегда выбирали странные моменты и застигали нас в одиночестве в самых неожиданных местах.

В дальнейшем мы даже выработали расписание. Два часа перед ужином мы с Исбелой проводили каждая в своём кабинете и принимали посетителей. Это называлось «посоветоваться». Не знаю, догадывались ли мальчишки, но советовались они примерно одинаково: кто забирался на подлокотник, кто устраивался рядом, кто висел на спинке большого кресла, но всем требовалась ласка. Не все пошли на контакт сразу, но постепенно маленькие сердца открывались. Саша с Лёшей поначалу ревновали и пытались занять почти всё моё время. Но я и