Песчинка на ветру - Щурова Светлана

– Стоп-стоп-стоп! Кто это – «вы»?

– Мила, а когда мы будем пробовать твоё восхитительное мясо? Я такая голодная! Таймер уже десять минут назад прозвенел. Пора вытаскивать шедевр кулинарии!

Через несколько долгих минут в центре стола, в большом блюде, появилось мясо под сыром, запечённое с черносливом. На столь пьянящий аромат сбежались девочки. Люда отрезала им по куску, положила в тарелки зелень, помидоры и отправила обеих из кухни.

– Угощайся, дорогая, – она поставила перед Лерой восхитительное кушанье. – И вернёмся к нашему разговору. Кто ещё, кроме меня и твоего мужа, что-то заметил?

– Ну, Кира, – Валерия наслаждалась нежнейшим вкусом. – Она мне недавно сказала, что я какая-то не такая, – следом за мясом в рот последовала долька помидора, – будто влюбилась.

– Ой, Лерка, смотри! Макс не простит, он у тебя ещё тот Отелло!

– Что прощать-то? – Валерия с сожалением опустила вилку, на которую уже успела насадить очередной кусочек. – Люда, ты что, хочешь со мной поссориться?

– Что ты, дорогая, и мыслей не было! Ты же моя лучшая подруга. Я когда-нибудь давала тебе плохие советы? Или что-нибудь дурное делала? Я ведь помочь хочу! Прикрыть, если что.

– Мила, не надо меня прикрывать! Никого у меня нет! – лоб нахмурился, губы поджались.

– Ладно, ладно, не хочешь – не говори. А ты что, так и дружишь с этой Кирой?

Валерия снова взялась за вилку.

– Да, мы очень сблизились в последнее время. Правда, сейчас она заболела. Не подпускает меня к себе, боится, что заразит.

– А, вот и причина, почему ты ко мне приехала, – она тебя отпустила! – с обидой в голосе проговорила Люда.

– Мила, дорогая, зачем ты так! Она меня и не держала никогда. Не понимаю, почему ты её невзлюбила?

– Да она же насквозь фальшивая! Недобро так смотрит на тебя. Лучше бы ты держалась от неё подальше, – Люда проглотила кусочек.

– Ну что ты сегодня на всех набрасываешься? У неё есть свои проблемы, а у кого их нет? Она рано вышла замуж, но не сложилась семейная жизнь, муж её бросил. Одна с ребёнком осталась. С тех пор совершенно не доверяет мужчинам. Комплексует.

– Да не комплексует она, а завидует! Завидует тем, у кого всё хорошо.

– Ты совсем её не знаешь! Мы вместе рисуем, иногда даже вместе выставляемся. Я стараюсь вытащить её из депрессии. Кино, театр. Кафе, в конце концов! Если ей плохо, она всегда может на меня рассчитывать.

– Эх, Лерка, Лерка! Послушай меня – держись от неё подальше. Никто и никогда не сможет ничего сделать, если человек сам этого не хочет. Не сможешь ты её исправить, пока она не захочет этого сама! Она просто использует тебя. Ты хотя бы подумай – ты рисуешь, вкладываешь в картины свою душу, так? – Люда посмотрела на Леру с каким-то умыслом.

– Так, – ответила Валерия.

– А её картины? Я видела их. Конечно, я не эксперт, но нет в них ни души, ни чувства. Вообще ничего нет! Просто краски на холсте, – Люда, не отрывая глаз, смотрела на Леру. – И глаза у неё злые! Понимаешь?

Валерия сидела, задумавшись. Затем сказала:

– Глаза у неё не злые, – скорее, разочарованные. Если бы тебя бросил муж, ты не была бы разочарована? Ну, скажи!

– Конечно, я переживала бы, но нужно жить дальше. Ты, что же, думаешь, такое только с ней случилось? Да это сплошь и рядом! Мы, женщины, сильные – упали, встали, отряхнулись и дальше пошли. Невозможно продолжать валяться. Она жалости просит. Ты её жалеешь. Это дружба?

– Ну, кто её ещё пожалеет?

– А вот не надо жалеть! Надо, чтоб она забыла прошлое и стала жить настоящим! Она до сих пор слёзы льёт? Любит бывшего?

– Да нет, конечно! У неё после него были мужчины, и сейчас есть один. Александр. Любит её. Подарки дарит, развлекает, как может. Прошлым летом они в Турцию ездили, он всё оплатил – и её путёвку, и сына.

Людмила строго посмотрела на Леру:

– Ну, и что ты её жалеешь?

– Ну, как-то так получается. Она рассказывает мне о своих переживаниях. Не могу же я отмахнуться! Выслушиваю, даю советы. А разве не так поступают друзья?

– Друзья помогают в беде! Где у неё беда? Здорова, крыша есть над головой, есть что пить, есть что есть. А ребёнок? Сын! Вот счастье, живи и радуйся! Конечно, ты права – друзья выслушивают и дают советы. А она когда-нибудь следовала твоим советам? Ей нужно плакаться тебе в жилетку, тратить твоё время. А сама она тебе помогала? Слушала тебя? Может, давала советы? Ну, ответь? – Люда снова отхлебнула из чашки.

Валерия закусила губу. Людмила вздохнула и продолжила:

– Так я и знала! Она только берёт. Дружба – это, как и любые отношения, взаимный процесс, не односторонний. И к тому же позитивный! А что позитивного ты получаешь, выслушивая постоянные стенания и капризы? Ты становишься лучше? Или она следует твоим советам и становится лучше? Какие положительные душевные качества ты приобрела в процессе этой так называемой «дружбы»? Чему ты можешь у неё поучиться?

Люда пристально посмотрела на Леру:

– Ладно, подумай над моими словами. Не будем больше о Кире. Как твоя мама?

– Более-менее. Опухоль не растёт, но голова болит. Сидит на таблетках. Два раза в год – в стационаре. Старается нам не показывать свои страдания, но я-то всё вижу! – лоб Валерии нахмурился, взгляд устремился в окно.

– Мы поделать ничего не можем. Не растёт – и слава богу! Ты почаще навещай мать, разговаривай с ней, детей привози. Они отвлекут её. Знаешь, как говорят: в детях старики забываются. Имеется в виду, что забывают о своих проблемах.

– Милка, я тебя так люблю! – Валерия встала с дивана и подошла к подруге.

Обняла её сзади за шею, положила свою голову на её.

– Сядь-ка рядом, – Люда притянула Леру к себе. Валерия присела рядом.

Мила отрезала ещё мяса, положила в тарелку Валерии. Пододвинула тарелку к ней. Откинулась на спинку.

– Знаешь, я, наверное, буду со Славой разводиться. Такая жизнь меня совершенно не устраивает. Что думаешь?

Валерия смотрела на Милу во все глаза. Наступила тишина.

– Люд, всё и вправду так плохо?

– Да, дорогая, всё ещё хуже. Я не просто думаю, что он мне изменяет, я это точно знаю. Он притащил заразу домой! Мне пришлось лечиться целый месяц. Сначала уколы, потом таблетки. Так что всё очень, очень непросто, подруга.

– Копуша моя, ты где? – Максим заглянул в баню. – А, уже оделась! Давай-давай, быстренько, уже похолодало!

Валерия с красным распаренным лицом, в тёплом махровом халате, с полотенцем на голове, выскочила из бани и побежала в дом. Прямиком на диван. Максим закутал её в одеяло. Чмокнул в щёку.

– Я тебя обожаю! Во влажном пару ты была неотразима! И податлива! Я хороший парильщик?

Валерия опустила глаза:

– Ты во всём хорош. Спору нет.

– О, я старался! Послушай, малыш, – он уселся рядом с женой. – А почему ты в последнее время меня не рисуешь? Помнишь, как раньше тебе нравилось моё тело? Я изменился? – Максим заглянул в глаза Леры.

– Что ты! Нисколько! Просто ты никогда не мог выдержать больше получаса. Я смотрю на тебя и рисую, ты смотришь на меня и возбуждаешься. Всё заканчивается одинаково. Ну как тебя рисовать? – она мягко улыбнулась. – Давай пить чай. Дети уже спят?

– Да, махом заснули после баньки. Выпили тёплого молока и вырубились! Как ты съездила к Люде? Что рассказывает лучшая подруга? Рада, наверное, была тому, что ты нашла наконец для неё время? А то всё с Кирой да с Кирой… Чёрт бы её побрал! – он поставил полные кружки на столик у дивана.

– Ну давай не будем о Кире! Ей сейчас нелегко. Я переживаю, звонить нельзя, навещать нельзя… Ничего не понимаю! Такого раньше не было. Она со мной всем делилась. Звонила хоть с самого края света, – Лера вздохнула. – Ну почему её никто не любит? Вот и Люда так же, как и ты, терпеть её не может. Не понимаю я!

– А ты прислушайся лучше к Людмиле. Она плохого не посоветует. Сколько вы с ней уже вместе? С самой школы. Вот настоящий друг! А не эта, – он махнул рукой в сторону, мотнул головой и пренебрежительно фыркнул.