Грибник - Михаил Васильев

— Вот так, — Артур, наконец, сказал вслух то, о чем думал. — Убийца играет в убийство. Кому и играть, как не актерам в театре. Отсюда он, из нашего Среднего… Рано мы стали хвалить себя. Все по-старому, мы также меж трех сосен.

— …Правда, теперь сосна осталась одна. Великолуцкий. Будем по-прежнему копаться в его грязном белье. А белье это оказалось сильно грязным. — Регина как будто спешила куда-то.

"Ну да. На похороны".

Ощущалось, что она хотела сказать еще что-то важное, но не стала. За раскрытыми дверями главного входа послышались аплодисменты. Церемония прощания.

— Ладно, завтра поговорим. Есть, что сказать, — она почти повторила слова, которые произнесла тогда, после генеральной репетиции. — Позвоню.

Позвонила Регина неимоверно рано. Оказалось, что чуть больше пяти утра.

— …Я сейчас на киносъемке, — слышался в телефоне ее голос. — Деревня Черное. Знаешь, где такая?

— Знаю, конечно…

"Плавали", — мысленно добавил Артур. Спросонья, он еще почти ничего не соображал.

— Давай приезжай… На чем, на чем! — возмутилась в ответ на его невнятное недоумение Регина. — Такси домчит. Или тебе дорого? Могу и я его оплатить на месте. Есть разговор…

С утра ее сильные эмоции воспринимались плохо, отзывались болью в голове.

— Да нет, не надо, — поспешно отказался Артур. — Сам оплачу. О чем разговор хоть?

— О чем, о чем!.. О шпалере. Как выражаются в этом фильме. Давай! — Связь прервалась.

"Можно подумать, мне жалко денег, — начинал соображать Артур. В голове постепенно стали возникать мысли. Было не до денег, ощущалось, что ждет что-то неприятное. Вспомнилось, как он по стене лез к окну кабинета Великолуцкого. Может, опять предстоит что-то вроде этого. Но зато скоро, несмотря ни на что, он сможет увидеть Регину.

Перед глазами маячила граненная кепка-восьмиклинка таксиста, без козырька, похожая на крышку чайника. Обнаружилось, что он из того подвида таксистов, которые считают своей обязанностью развлекать пассажиров разговорами. Артур поневоле был втянут в эту беседу:

— Раньше старались в этих местах, в Ленобласти, фильмы не снимать, — неохотно рассказывал он. — Где солнца никогда нет.

— Наверное, сейчас кинопленка светочувствительная, — предположил таксист. — А ты что, артист какой?

Артур неопределенно пожал плечами:

— Сейчас не пленка, сейчас бедность, — авторитетно объяснял он. — Или, как теперь говорят, малобюджетность.

По сообщениям в интернете и разговорам в театре было слышно, что снимают что-то революционное, по документальным материалам. Про гибель в деревне под Петроградом продотряда и его командира, юной комиссарши Прасковьи Лунц.

Наконец, появилось Черное. Деревня, вода, запах гусиного навоза. Они обогнали двигающуюся по каналу байдарку. Мужчина и женщина гребли в два весла. За ними сидела девочка, несмотря на начинающее припекать солнце, укутанная в одеяло. Опустив за борт руку, она касалась ладонью воды.

"Может, как-нибудь разрешилось все с этим дурацким наганом? Сгинул он где-нибудь? Такая девушка и должна напрягаться из-за куска ржавого железа, цена которому!.." — Цену он, впрочем, помнил — полторы тысячи рублей.

Впереди, где на фоне церковной колокольни было видно большое дерево, должен был появиться мост. Хорошо знакомые места, только до этого приходилось все это видеть с воды, с канала. Даже странно, что под колесами машины все было настоящее, твердое.

У дороги стоял кто-то странно одетый, в красной рубашке с поясом. У закрытого еще магазина — некто в очках и тельняшке и еще один, в галифе и свободно накинутой на плечи кожаной куртке. К ним подошел и встал рядом явный местный абориген, обнаженный по пояс старик в тренировочных брюках, с пустой сумкой.

Навстречу шел поп в посеревшей застиранной рясе — непонятно, настоящий или актер из кино. Таксист остановил машину рядом с ним.

— А где здесь съемочная группа? — приоткрыв дверь, спросил Артур.

— Кино-то? А вон через мост, у храма, — Поп махнул рукой в сторону колокольни.

Стали видны стоящие у церкви автобусы, фургоны, по-городскому одетые люди. Регина курила рядом с какой-то зеленой повозкой. Ближе оказалось, что это тачанка, на рессорах, с массивным пулеметом "Максим" и двумя ящиками для пулеметных лент, укрепленными сзади, вроде как, на корме.

Увидев идущего к ней Артура, Регина бросила сигарету. Тонкий окурок упал между кляксами гусиного помета. Сейчас, слабо накрашенная, она казалась почти незнакомой. В комиссарской куртке, затянутая офицерским ремнем, с опущенной на плечи красной косынкой из какой-то дешевенькой ткани.

— Ну как идет съемка вашей фильмы? — Подошедший Артур не стал здороваться во второй раз.

Регина не ответила на это.

— Когда это все кончится! — произнесла она, оглядевшись. — Да так, — наконец, отозвалась на вопрос Артура. — Обещали, что через три дня закруглимся. Хорошо хоть, сейчас это быстро, художественными изысками не заморачиваются. Так, очередная историческая чернуха.

Сейчас Артур заметил, что глаза у нее покраснели — наверное, после бессонной ночи.

Какой-то мужик вел под уздцы лошадь; не отрывая глаз от Регины, проходил мимо. Остановился невдалеке, с глупой улыбкой глядя на нее.

— Чего встал? — раздраженно прикрикнула на него та. — Отойди со своей грязной лошадью!

Между ящиками на корме тачанки обнаружилась дырка, вырезанная в форме сердечка. Артур стоял, уцепившись за нее пальцем.

— В общем, твой друг, наркодилер, наконец, приехал, — продолжала Регина. — Прямо сюда, вчера поздно. И вот что сказал — оказалось, что церковную ювелирку его покойный друг, как его… Герыч, продал не Великолуцкому и не Фролову. И не Арманду. А все трое купили, почти поровну. И можно сказать, что "купили" в кавычках. Потому что за всех заплатил Фролов. Деньги, как всегда, только у него были, а остальные, эти двое, вроде как, остались ему должны. Банальная, как выяснилось, история… Все совсем просто, даже примитивно.

— Значит, в Арманда все-таки стрелял Фролов, — произнес Артур.

— Значит так. Для него это, в общем-то, не такие большие деньги. Были! А Арманд затеял ссору с элементарной целью — понадеялся прервать с ним отношения, после чего Фролов плюнет и тупо махнет рукой на долг. Побрезгует иметь дальше дело с таким человеком. Откуда-то взять и отдать деньги Арманд бы не смог. Женский, в сущности, ход и женская идея. Я Арманда хорошо знаю, поэтому легко могу представить его мысли. Но Фролова тоже знаю хорошо. Не надо было бесить его. Вот он и впал в ярость, и выстрелил в того. Если бы я там была, заранее могла бы представить, что все так и будет. Зря Фролов поверил этому интригану.

— А в самого Фролова? — Вопрос был бессмысленным, Артур, конечно, знал ответ на него.

— А с самим Фроловым еще проще. Его застрелил Кузьмич. Примитивно, чтобы не отдавать долг.

— Наш наган ходил меж ними, как переходящий приз. И почему мы сразу не догадались предположить, что роль Квазимодо могут играть двое? — спросил сам себя Артур. — Или трое? Или сколько понадобиться. Только сценический костюм был один.

— Ты не знаешь, какой Великолуцкий великолепный актер, — продолжала Регина. — Он может сыграть и не такую роль. В сущности, мотивы этого преступления, так ведь это называется в детективах, самые банальные. Гораздо банальнее, чем в этих книжках.

— Да, — пробормотал Артур. — Актеры — слишком эмоциональные люди даже для такой простой сделки… А почему Фролова сразу не взяли менты?

— Этого не знаю, но думаю, что Арманд испугался и сказал ментам… Как это? Дал показания, что видел, будто это не Фролов. После такого, того, что произошло, любой испугается, не то, что Арманд… Ладно, не будем гадать. На похоронах я сказала Кузьмичу, будто у покойного Фролова нашлись влиятельные друзья- бандиты, и они уже вычислили того, кто его убил. Наняли сыщиков и теперь знают, кто убийца. Ты бы видел, как у Кузьмича сразу глаза наружу полезли. Как у рака. Сразу никаких сомнений не осталось. Пусть теперь повертится, как блядь на шесте.

— А зачем?.. В смысле, зачем ты ему это сказала?

— Затем! Теперь точно известно, где он сейчас и что делает. А именно, сидит у себя на даче, в темноте, конечно, и пистолет этот ворованный сжимает в потных ручонках. Решил, что спрятался. Знаю я его прекрасно. И кто его в театре не знает. Нам давно надо было сделать что-то подобное, а не суетиться, раздувать мух в слонов. Там сейчас Кузьмич и на звонки не отвечает. В театре все забегали, его ищут. И ты должен, наконец, забрать у него наган, пока Великолуцкий на месте и еще теплый, и пока его другие не нашли. Ничего, никуда теперь не денется. И наган этот тоже. Езжай быстрее, не теряй времени, — Регина взглянула на Артура и гневно вскинула голову. — Или как?..