Война 2020. Первая космическая - Сергей Буркатовский

— Хорошо, что вы упомянули обходные каналы, Пол. Я могу добавить, что зафиксирована работа объекта в сети через один из индийских спутников — но вскрыть детали обмена мы пока не можем. К сожалению, наши код-крэкеры сейчас полностью ориентированы на работу с русскими военными сетями — мы даже арендовали несколько мощных кластеров у университетов — и выбить мощности на второстепенные задачи просто нереально.

— Джессика, Пол. — Рон помрачнел даже сильнее, чем в начале разговора. — Предлагаю все-таки исходить из худшего. Предположим, русские получили полную информацию. Их действия?

— Прежде всего, я полагаю: заявленный нам публичный протест, дипломатические действия по прояснению ситуации с Европой и — это не мой вопрос, но я бы действовала именно так — лихорадочные попытки связаться со станцией. Хотя бы через тот же самый индийский спутник. Но таких попыток не зафиксировано. Русские подчеркнуто, почти демонстративно, пользуются для снятия телеметрии и прочих надобностей нашими спутниковыми каналами, как это и предусмотрено регламентом. Мы им не препятствуем. Попыток резко ускорить восстановление собственного канала связи нет. Все идет в обычном графике. Несмотря на то что сообщение по аварийному передатчику, в отличие от такого же запроса в задержанном на нашем сервере письме, достоверно дошло до русских.

— А что значит — «в обычном графике»?

— Примерно полгода назад у них была аналогичная неприятность. Собственно, это была случайно найденная нами уязвимость программного обеспечения их спутника-ретранслятора. Которой мы воспользовались и сейчас. В тот раз восстановление аппарата заняло у них семьдесят два часа, из них поиск неисправности — двое суток и примерно двадцать часов собственно восстановление.

— Понятно. И какова их текущая активность?

— Сейчас они заливают программное обеспечение. У них очень медленный служебный канал, так что им осталось еще восемь с небольшим часов. Собственно, они могли бы перенацелить на связь с Луной один из военных аппаратов, но…

— Но они все полностью загружены, так? Возможно, им просто не до проблем «Селены»?

— Это действительно один из серьезных факторов. Они, наоборот, перевели в военный сегмент подавляющую часть своих гражданских каналов, причем даже те, которые мы никогда не рассматривали в этой роли. Но подробностей я вам сообщить не могу — в том числе и потому, что лично я этими вопросами не занимаюсь. Да, вполне возможно, что им сейчас не до станции и не до психологических проблем объекта.

Лицо Пола несколько просветлело.

— Хм. Рон, ты бы бросил, скажем, наш экипаж в такой ситуации? Даже если бы получил всего-навсего сигнал о том, что тот же Боб впал в смертный грех депрессии?

— Нет, Пол. Я бы как минимум напустил на тебя или на Боба — или на обоих сразу — психологов. Хотя бы для того, чтобы они хоть чуть-чуть отработали свое жалованье. А то я иногда даже завидую Доку: вы, черти, настолько здоровы, что главная проблема Дока и его ребят — не уснуть до конца смены.

— А наземные службы? Джессика, вы можете Ска зать что-нибудь о них?

— Разумеется. Мы проанализировали спектр голоса наземных операторов. Они крайне напряжены, что совершенно естественно. Насколько мы знаем, через дальневосточный центр идет изрядная доля всего русского космического трафика. Так что они должны быть чертовски заняты.

— Было что-нибудь существенное в реакции на сообщение?

— Не знаю, насколько это окажется существенным, но во время дублирования запроса на этот самый паштет дежурным оператором — кстати, очень молодой голос, возраст двадцать три — двадцать пять лет, раньше операторы были старше — можно различить явные нотки недоумения и даже некоторого разочарования.

— Возможно, он просто не в курсе кодовых слов?

— Возможно. Кстати, как с этим обстоит дело у нас?

— Операторы связи, как правило, не знают конкретных сигналов. Но при фиксации результатов сеанса производится компьютерный анализ на совпадение ключевых фраз из закрытой базы. Боюсь, у русских такой системы нет.

— Они великолепно обходятся более простыми средствами. Скажем, список ключевых слов на обычном листе бумаги. — Пол откинулся на спинку кресла.

— В любом случае реакции на сигнал — если это действительно был сигнал — не последовало. И ты прав — русские, как и мы, не оставили бы такой сигнал без внимания. Значит, сообщение не дошло либо… Либо сочтено недостаточно важным. Или же это действительно ничего не значащий каприз. Тем не менее — мы предупредим парней. Пусть исходят из того, что объект как минимум настороже. Спасибо за предупреждение, леди.

Джессика попрощалась и вышла. Рон сверлил взглядом стол. Долго, секунд тридцать. Пол изучал фото «Альтаира» рядом с «Иглом». Затем их глаза встретились.

— И?

— И?!

— Я не могу дать задний ход. Уже не могу. Чертов пижон-макаронник… как его… Кальдер… Короче, он уже передал запрос в Госдеп. Причем запрос прошел по «зеленой улице» за два часа. За два, Пол! Если бы так реагировали на наши просьбы — мы бы уже были на гребаной Альфе гребаного Центавра! Они запутались на Земле — спираль раскручивается. Русские в бешенстве из-за «Кузнецова». А, да. Ты же не в курсе. Короче, над Атлантикой кто-то уже спустил курок. Началось с воздушного боя, потом мы разменяли три корабля на авианосное соединение русских.

— F*cking shit.

— Именно. Чудо, что нюки еще не летают туда-сюда. Видимо, и нам, и им хочется жить больше, чем это казалось раньше. Никто не ждал, что дойдет до такого… Никто. Но наши парни в Польше и Литве уже выдвигаются на линию соприкосновения. Русские должны ответить. Просто обязаны.

— Великолепно. Зачем нам теперь Луна? Нам нужно срочно копать убежища и запасать водяные чипы.

— Теперь у команды Керри очередная гениальная идея. Они считают, что если Европа выступит вместе с нами — русские сломаются. Они не смогут воевать со всем миром. А чтобы Европа была с нами… Впрочем, надо сказать, Алекс провел отличную подготовку. И теперь наша очередь поставить точку.

— Они действительно так думают?

— Я уже получил приказ президента.

— Идиоты. Кстати… Ты можешь подать в отставку вместе со мной.

— Подожди. Ты-то выйдешь отсюда уже вольной пташкой. Пора. — Рон достал из лежащей на краю стола простой пластиковой папки лист бумаги. Расписался. — Теперь ты. Вот здесь. Все. Можешь идти в конгресс хоть сейчас. Но я — я не могу. Потому что иначе операцией займется Алекс. И он завалит ее однозначно. Он политик, он гений пиара — но он не профессионал.

— Что ты понимаешь под завалом, Ронни?

— Смерть парней. Док просчитал Третьякова. Он не воин, он защитник — если ты понимаешь разницу. Ты знаешь, за что он получил орден?

— Нет.

— Док с помощью ребят из ЦРУ докопался. За эвакуацию раненых под огнем. Хотя раньше ни в чем героическом замечен не был. Для него важно не победить, не нанести врагу — нам — ущерб, а спасти своих. Доставить их домой. Поэтому он не будет совершать необдуманных поступков. Но если что-то случится с Гайкой…

— Да. Ты прав. Алекса к операции допускать нельзя. Что он может наворотить… Парни, конечно, не будут выполнять совсем уж безумные приказы, но… Спасибо, Рон. — Пол огладил усы, сощурился, изучая бумагу. — Я позвоню Норту прямо сейчас. Он уже приглашал меня на ленч — если ты помнишь тот наш разговор. Надеюсь, у него осталась пара баксов и на ужин.

— На сегодняшний ужин, Пол. В любом случае выступит он не раньше следующего дня. А до операции осталось… десять часов. Он выждет. Для него ставки тоже очень высоки. И он тебя не забудет.

— Да. В любом случае — удачи тебе, Ронни.

— Спасибо. Но она нужна не мне — а Майку.

ДЕНЬ 9

03.09.2020

00:05 мск

Окололунная орбита

ЛОС «Селена»

Настя устроилась поперек ложементов, завернувшись в мешок. На Земле — изрезала бы все ребра, а в невесомости ничего не чувствуешь, главное — не улететь никуда. Для чего на каждом спальнике есть «специально обученный» карабинчик. Пластиковый.

Сначала Настасья делала вид, что читала, потом — что уснула. Кэбот заглянул пару раз, но влететь не решился. Что и требовалось. И не только потому, что тому же Кэботу до поры не следует запускать шаловливые ручки куда не следует. Ей самой нужно время, нужно подумать. Лихорадочная деятельность закончилась, наступило опустошение. Все ли она сделала?

Все. Она влезла во все дыры, в которые можно было влезть, не прищемив себе нос, хвост или еще какую часть тела. Она была очень — даже, может быть, излишне — осторожна. Даже если амеров и насторожил второй, неудавшийся аварийный сеанс (хотя она выключила передатчик сразу, едва в телефонах послышался шум глушилок), предпринимать что-то им уже поздно. Так быстро планы не переигрываются. Хотя нет. У них есть один выход, реализовать который они успеют однозначно.