Война 2020. Первая космическая - Сергей Буркатовский

— Не торопись. И так уже час потеряли. Перенесешь по графику. Просто полочку одну займу, хорошо? Панельку я сама на место поставлю, моя очередь.

Боб кивнул, забрал ее пакеты и улетел. Настя с облегчением освободила карман, подсунув под чертову трубу массивный сверток, умыкнутый двумя часами ранее из аварийного комплекта. С винтами панели возиться пришлось недолго — все подготовлено заранее. Она всегда старалась подготовить все заранее. Если, конечно, была такая возможность.

Извазюкалась, конечно. Посему, убрав инструменты и утащив в спускаемый аппарат «Союза» спальный мешок и развернув его поверх кресел, Настя слетала в душ. Потом переоделась в свежее и отправилась поспать. Спальник лежал на ложементе командира так, как она его и оставила. Устроилась, немного почитала — ничего, само собой, не понимая в прочитанном. Кэбот несколько раз проплывал мимо открытой череды люков до «Ориона» и обратно, каждый раз краем глаза не упуская возможность глянуть, чем же она там занимается. Смотри, смотри, пилот. Сижу, читаю. Радар пока в режиме молчания.

Она дождалась момента, когда Кэбот увязнет в очередном разговоре с готовящимся к взлету «Аль-таиром». Быстро вызвала на планшет «Кеплера». Так, Москва и, соответственно, ЦУП над земным горизонтом, сама станция — над видимой стороной Луны. Отлично. Притворила люк и для пущей звукоизоляции набросила наверх спальник. Нажала кнопку вызова.

В уши ударило белым шумом. Ее глушили.

23:00 мск (15:00 EDT)

Вашингтон

Штаб-квартираNASA

Специальная группа

— Зайди ко мне, Пол. — Усач поднялся и быстрым шагом пересек зал, провожаемый сочувствующими взглядами. Похоже, старина таки разругался с боссом окончательно, пришло время собирать коробку. Жаль.

Лифтов в новом здании хватало, и ждать не пришлось, несмотря на постоянное мельтешение туда-сюда. Часть гражданских сотрудников куда-то испарилась — должно быть, все еще гнали свои машины подальше в глушь, но космическая машина Америки работала на полную мощность: офицеров в мундирах ВВС — да и флотских, и морпехов — было раз в пять больше, чем обычно.

— Что-то случилось, Рон?

— Пока не знаю. Джессика, это Пол. Он курирует наших ребят на орбите. Точнее, на всех орбитах. Пол, это Джессика из Агентства национальной безопасности. «Агентство, которого Не Было» решило потихоньку начать отдавать нам долги — за все, что мы успели сделать для них за полвека.

— Привет. Мне очень жаль — но я пришла с дурными вестями. Не сочтите за бестактность — но имеет ли Пол допуск к операции?

— Мы в любом случае не можем обойтись без него. И он полностью в курсе дела, хотя непосредственно в операции не участвует.

— Хорошо. Итак, мне кажется, что наша подружка…

— Мы называем ее «миссис Гайка», Джессика. Черт, да ее все так называют.

— Спасибо. Так вот, мне кажется, что миссис Гайка о чем-то догадывается. Зафиксирован выход объекта на связь с Центром с использованием аварийного передатчика. Выход, разумеется, замотивирован проверкой резервного канала при отказе основного, но… К счастью, у русских сейчас есть чем заняться, так что никакой существенной информации ей передать, судя по всему, не удалось. И, замечу, уже не удастся — мы приняли меры.

— Нельзя ли уточнить? Я не о мерах, а о состоявшемся сеансе. — Пол устроился поудобнее. Плохие вести нужно получать в состоянии максимального комфорта.

— Видите ли… Обстановка в доступном объекту информационном пространстве несколько напряжена, Дочь объекта эвакуирована, муж — предположительно находится в районе боевых действий. Тем не менее единственный значимый блок информации, переданный объектом по аварийному — подчеркиваю, по аварийному каналу, — запрос на поставку следующим грузовиком определенного вида еды. Паштета из печени. Которого, кстати, ни в этом, ни в предыдущем полете объект не запрашивал.

Оба посмотрели на аэнбэшницу с некоторым уважительным интересом. Видно, что объем перемолотой ею информации не ограничился обязательным, для галочки, минимумом. Она казалась польщенной.

— Это нас несколько насторожило, и мы провели полный анализ трафика с борта станции за последние трое суток. Такой же запрос содержится в поданном через Хьюстон письме в наземную команду поддержки.

— В невесомости с физиологией иногда происходят странные вещи. — Пол знал это не понаслышке. — Иногда хочется сожрать то, чего на Земле в жизни бы есть не стал. Особенно в условиях стресса.

— Подожди, Пол.

— Не проблема, Рон. — Джессика блеснула обоим стремительной гордой улыбкой. — Это верное замечание, и мы рассматривали такую вероятность. Но, учитывая, что запрос шел через аварийный передатчик, с вероятностью около восьмидесяти процентов — это все-таки кодовая фраза. Причем код в силу специфики достаточно примитивен и может предусматривать только ограниченное количество сигналов.

— Наиболее ожидаемых?

— Совершенно верно. Мы предполагаем, что этот код в основном используется для сокрытия факта и сути сигнала от коллег по экипажу. И с высокой степенью достоверности…

— Это сигнал о психологических проблемах в команде. Готов держать пари — больше это ничем быть не может, Мы тоже используем подобный код. Вы правы. Этот код прост, но фактически единственная его функция — сообщить о проблемах втайне от остального экипажа. Каждый астронавт имеет свою кодовую фразу, неизвестную остальным. Я лично принимал аналогичное сообщение пять лет назад.

— Благодарю, Пол. Значит, мы мыслим одинаково. Вряд ли в столь простой системе предусматривался сигнал для текущей ситуации — если предположить, что миссис Гайка каким-то образом вскрыла наши приготовления. Пол нахмурился.

— В наших инструкциях для астронавтов такого случая не предусмотрено точно. Понимаете, вопро сы, подобные нашему, никогда не доходили до реализации. Конечно, теоретические наработки были, но… Мы в каком-то смысле пионеры. Поэтому в кодовых таблицах соответствующие сигналы отсутствуют. И, полагаю, если бы на месте миссис Гайки был я, то я также использовал бы вариант с напряженными отношениями в команде.

— Значит, мы угадали. Не могу сказать, что меня это радует, но…

— Но не слишком ли мы паникуем? Возможно, они действительно поссорились? Увы — поводов у них сейчас предостаточно. — Эх, Рон, Рон. Лучше бы ты ухватился за этот вариант и свернул операцию… Ладно. Старый друг сделал свой выбор, значит, нужно не давить на него, а помогать. А для этого следует учитывать все варианты.

— Может быть, и так… Я знаю Боба Кэбота уже давно. Он не секретный агент, он обычный — и очень хороший — пилот. Он не мог проболтаться — но вот скрыть свое дерьмовое настроение у него вряд ли получилось бы. Черт, да я смотрел записи с камеры. К сожалению, там она одна, но то, что Боб напрягся после получения приказа, видно даже мне. Возможно, миссис Гайка зафиксировала резкое охлаждение отношений?

— Точных данных у нас нет, и ответить на этот вопрос я не в состоянии. — Джессика почесала переносицу тупым концом стилуса, рефлекторный жест, с головой выдающий кабинетного сидельца. Пользы от коего сидельца — впрочем, кому пользы, а кому и совсем наоборот — часто бывает побольше, чем от всех и всяческих джеймсбондов оптом. — Скорее это вы можете описать нам обстановку в экипаже. Вы ведь знаете их обоих?

Пол прикрыл глаза. Он был летчиком, как и Боб Кэ-бот. Военным летчиком. Да, он сталкивался и с врагами, и с противниками — но они всегда были далеко, на дальности пуска ракеты. Все, кого он знал в лицо, либо летали с ним крыло к крылу, либо возились с его самолетом, либо делали одно с ним дело; тем или иным способом. Потом он ушел в НАСА — и там все было точно так же. Русские, с которыми он встречался лично, и на Земле, и на орбите, делали с ним одно дело.

Да, он знал и русскую леди-пилота «Союза», и русского вертолетчика.

И он не мог рассматривать их, конкретно их двоих, как врагов. Да, они готовились противодействовать русской космической активности, до недавнего времени — неявно. Но и в космосе противник был всего лишь набором радарных отметок. У этого противника тоже не было лица — были профили орбит и траекторий, частоты и коды связи, а не живые лица. Возможно, будь он рейнджером, морским пехотинцем, полицейским, наконец, — все было бы проще. Они сталкиваются с врагами грудь в грудь, а не только в виде пометок на экранах.

Боб прошел ту же школу, что и он сам. И ему еще хуже.

— Да, я их знаю. И я не верю в прямой конфликт вроде наверняка известного вам… инцидента. — Пол не знал, насколько леди из АНБ в курсе истории с дракой на станции, поставившей на уши и НАСА, и русских пять лет назад, а посему предпочел в детали не вдаваться. — Боб неконфликтен, черт, да он мухи не обидит. Если, конечно, не посадить его в «Рэптор» и не подвесить ему ракет побольше. Миссис Шибанова тоже очень уравновешенная женщина. Хотя ситуация на Земле действительно… хм… несколько напряжена. По соглашению с русскими мы в некоторой степени ограничиваем доступ экипажа к наиболее неприятным новостям — уже как минимум десять лет. Впрочем, астронавты регулярно обходят наши фильтры, пользуясь индийскими и китайскими каналами связи. Так что — они имели шанс получить доступ к информации, которая действительно могла стать причиной конфликта. Но до острой стадии дело почти наверняка не дошло.