Богатырша - Анна Эберт

– Погляди, как хороша Василиса! Моя доченька первая красавица на деревне!

Девушка хмыкнула, откинула за спину длинную светлую косу, сложила руки на груди и горделиво задрала подбородок. Видать, надоело ей слышать одно и тоже от матери.

– Времена нынче неспокойные… Слыхала, что в деревню Заречную мор пришел. Мол, мертвяки там теперь обосновались. Нужен моей Васюшке защитник. Неужто она тебе не по нраву?

Василиса принялась переступать с ноги на ногу. Пышная грудь заманчиво покачивалась при каждом движении. Девушка неуверенно посмотрела на путника, а завидев, пусть и мельком, яркие зеленые глаза, зарумянилась. Все еще с горделивым лицом, но раскрасневшаяся, она принялась теребить ленту на конце. Красива девка. Странно, что никто до сих пор на ней не женился. Видать, нрав тяжелый.

Женщина подтолкнула свою дочь, та взяла сверток, встала на мыски и протянула его незнакомцу. Путник наклонился и принял подношение, пряча лицо. Василиса, будто случайно зацепила плащ и легонько потянула на себя. Незнакомец тут же одернул одеяние да посильнее натянул. В благодарность за ужин кивнул, убрал сверток в пыльную седельную сумку, дернул поводья и молча двинулся по дороге.

– Дурная ты девка, Вася! Чего ты молчала, как будто язык проглотила?! Мы так тебе никогда мужа не сыщем! Будешь в девках ходить!

– Я тебя не просила мне мужа подыскивать! Сама как-нибудь разберусь! Замучала ты меня уже!

– Неблагодарная! Пара зим, и ты станешь никому не нужной!

Путник не стал слушать перепалку между женщинами. Это был уже не первый раз, когда его пытались сосватать за последние несколько дней.

Путник двинулся прочь. Вскоре их голоса и вовсе стихли, вновь стали слышны лишь топот копыт, да шорох седельных сумок и меча, скрытых под плотной тканью плаща. Рукоять клинка неприятно давила в живот. Но путник уже привык к этому. Он покинул очередную деревню, название которой даже не запомнил, и двинулся дальше на северо-восток.

Прошло две седмицы со смерти князя. Весть о его кончине разошлась по ближайшим городам и деревням также быстро, как и мор. В смерти князя обвиняли старшую княжну Ярославу. Народ качал головой и негодовал, как это могло произойти. Кто-то утверждал, что княжна невиновна, ее оклеветали, но большинство сошлись на мнении, что Ярослава стала навьим прихвостнем. А как иначе объяснить нашествие гниющих крыс, восстание из мертвых князя и мор, который медленно начал поглощать княжество? Только ведьма могла такое сделать, никак иначе. И народ стал бояться, ведь виновница происшествия смогла сбежать. Подстроила все это, чтобы спасти свою шкуру и потом отомстить. На улицах стало меньше людей, путники и торговцы тоже стали реже появляться на дороге. Всех путниц стали опасаться. Однако так было только в ближайших землях к столице. В седмице же пути от нее слухам верили уже меньше, а люди все еще были приветливыми.

Деревня осталась далеко позади. Путник остановился на развилке. Хорошо утоптанная дорога уходила резко вправо и терялась за горизонтом. Судя по всему, тракт вел в какой-то большой город на востоке. Другая, менее заметная дорога вела в сторону леса. В ее центре стоял грубо выточенный из сруба дерева идол. Фигура была невысокой, едва достигала колена. По грубым линиям путник все же узнал Дажьбога, но не понял, кто и зачем его установил в этом месте. Неужто кто-то захотел сделать это место плодородным? Путник дернул поводья и повел коня прямо, обойдя странного идола. Его путь лежал на северо-восток, к самой границе княжества. Прочь от мора, страданий и боли. Возможно, там было решение всех проблем. Путник решил для себя не сворачивать с выбранного пути, хотя еле заметная, покрытая жухлой травой тропа упиралась в лес.

Сперва лес казался обычным. Птицы весело щебетали, порхали между кронами деревьев. Рыжая белочка испугалась коня и взметнулась по стволу, где путник заметил небольшое дупло. Пушистый рыжий хвост мелькнул в нем и исчез. «Ку-ку, ку-ку», – эхом разносилось вокруг. Но путник старался не обращать внимание на назойливую птицу. Ему совсем не хотелось знать, сколько осталось топтать землю.

Чем дальше путник углублялся в лес, тем сильнее сгущалась вокруг темнота. Приходилось вытягивать шею, чтобы рассмотреть еле заметную тропу. В народе поговаривают, если свернуть с тропинки в чаще – сгинешь. Вскоре стало совсем темно, будто ночь стремительно опустилась на лес, хотя солнце вот-вот должно было коснуться зенита. Конь взволнованно зафыркал. Путник спустился и повел его под уздцы, все еще придерживаясь еле заметной утоптанной тропы. Приходилось ступать медленно, вглядываясь под ноги. Путник не сразу заметил, что в лесу вдруг стало слишком тихо. Больше не слышался щебет птиц. Не мелькали животные. Слишком тихо и темно. Кажись, сошел-таки с тропы и угодил в чью-то ворожбу.

Путник остановился, нащупал под плащом рукоять меча и сжал ее. Откуда на этот раз нападет тварь? И кто это будет? Путник перестал вести счет убитым навьим созданиям, слишком много их встречалось ему на пути за последние седмицы. Каждый раз сражаться с ними у него выходило все лучше. Он даже начал отмечать особенности борьбы с той или иной нечистью. Одних обжигали некоторые виды трав, другие терпеть не могли воду, третьи – солнечный свет, но абсолютно всех можно было одолеть серебряным мечом. Обычный клинок не годился. Путник даже выкупил у кузнеца в одной деревне простой железные меч, желая проверить свою догадку, и чуть было не отдал душу Нави, отбиваясь им от упырей. Лишь серебряный клинок позволял умертвить тварь раз и навсегда. Трупы же путник всегда сжигал. Чтоб наверняка больше не встали.

В накрывшей лес, как полотно, тишине, раздался звук. Эхо его напоминало тихий женский голос.

– Надеюсь, почудилось, – тихо проговорил путник, но крепче сжал рукоять меча, готовый в любой момент обнажить его.

– Помоги… – раздалось неподалеку. Голос был слабый, едва различимый, но все же реальный.

– Жаль, не почудилось. – Путник сразу понял, что это ловушка какой-то навьей твари, но, чтобы ее выманить, нужно было подыграть. Он привязал к суку поводья, чтобы не искать потом по лесу коня, если вдруг его что испугает, и двинулся на звук.

– Помоги мне… – на этот раз голос был громче и отчетливее, значит путник двигался в верном направлении.

– Где ты? Как я могу тебе помочь? – путник старался спрятать дрожь в голосе, не показывать страх. Несколько недель назад он бы непременно ушел прочь, не оглядываясь. Сейчас же дороги назад не было. Больше нельзя быть столь легкомысленным. Если не избавиться от твари, то она заберет не одну невинную жизнь.

– Помоги мне… Так холодно…

Из-за деревьев показалось тусклое голубое свечение. Путник остановился всего на миг, а затем снова пошел вперед. Сердце бешено колотилось в груди. Он с