Боевой сплав - Сергей Иванович Зверев

входная дверь приоткрылась, и оттуда высунулся другой боевик. Он настороженно стал осматривать двор, пытаясь разглядеть, что же происходит в летней кухне. И тогда Родин пнул большую кастрюлю, и она выкатилась на улицу. Кажется, это убедило боевиков, что орудует не человек, а зверь.

Створки окна распахнулись, и появилось широкое лицо с чуть раскосыми глазами. Человек крикнул своему бойцу, чтобы тот смелее выходил, а второй чтобы прикрывал его, если зверь кинется.

– И стреляй, если чего, в голову, только в голову! Смотрите, а то он нам тут еще и технику подерет когтищами.

И когда появился второй боевик и стал очень осторожно обходить стороной летнюю кухню с сараем, Родин понял, что пора. Он подошел к дверному проему, а потом сделал длинный резкий шаг наружу и сразу присел. Выстрел, второй выстрел, и оба боевика повалились на землю с простреленными черепами. Третий выстрел, почти неслышный, сопровождаемый лишь лязгом сработавшего пистолетного затвора, и лицо в окне исчезло. Меркулов тут же вскочил, влетел через окно в дом.

Боевик с раскосыми глазами и дыркой в виске лежал на полу. Женщина с седыми волосами, собранными в узел, стояла, прижавшись спиной к стене, и в ужасе зажимала фартуком рот, чтобы не закричать и не испугать девочек. Спецназовец, по-прежнему держа пистолет двумя руками и лишь опустив немного ствол, сказал женщине:

– Привет вам от Олега Андреевича! С ним все хорошо. Еще бандиты в доме или рядом есть?

– Господи, да кто ж вы такие? – В глазах женщины появились слезы.

– Российская армия, – улыбнулся Меркулов. – Кто же еще!

Через пятнадцать минут все улеглось и успокоилось, насколько это возможно из-за всего пережитого женщиной. Но когда к дому подошел вездеход и в дом занесли раненого мужа, жена расплакалась, но во всем чувствовалось облегчение. Бандитов больше нет, свои родненькие военные пришли на помощь, и муж жив! А все остальное уже пустяки.

Глава 7

Ни карты, ни навигатора. Но когда с одной из возвышенностей Самсонов увидел вдали вышку ретранслятора, то понял, что, во-первых, скоро будет связь, а во-вторых, там есть и населенный пункт. Он успел заметить и дымок, который вился из трубы котельной. Нужна связь, нужно сообщить командиру, что он жив и сколько уничтожил боевиков и в каких районах. Для схемы продвижения группы террористов, после посадки захваченного самолета, это очень важно. И важно сообщить, что освобождены заложники, но не найден лейтенант Одинцов, которого террористы забрали с собой. Имея под рукой вездеход, спецназовец по приказу своего командира мог выдвинуться в любую точку, до которой можно доехать на гусеницах и оказать группе боевую помощь.

– Слушай, Самсонов, – вдруг подал сзади голос Усов. – А почему у тебя позывной Вредный?

– Да, правда! – рассмеялась Марина. – Ты что, правда такой вредный, что это не скрыть и пришлось шеврон такой заказывать себе?

– Я не виноват, – ухмыльнулся спецназовец. – Это девушка моя виновата, но это было еще до службы, но вот так и прицепилось. А так-то я не вредный, я принципиальный. А потом командир мой, капитан Меркулов, как-то после одного боя похвалил меня и сказал, что я веду себя, как вредина, и не даю врагу покоя и возможности поесть и поспать. Короче, прилепилось.

– Девушка? – переспросила Марина и посмотрела на бойца. – Так у тебя была девушка?

– Интересно, а почему ты удивляешься? – шутливо нахмурил брови Самсонов. – Почему же это у меня не могло быть девушки?

Марина расхохоталась:

– Просто, глядя на тебя, кажется, что ты весь в службе и все личное, обыденное и гражданское тебе чуждо. Так из-за чего вы поссорились?

– Из-за меня, – буркнул спецназовец, и машина на всем ходу ухнула в большую яму, наполненную водой, как будто в подтверждение его слов.

Самсонов замолчал, а его спутники не решались переспросить, подумав, что это здоровяк не хочет говорить и вспоминать то время и тот случай. Но спецназовец, помолчав, все же заговорил:

– Давно это было. Два года назад. Вы не думайте, что я красуюсь, умничаю. Просто на войне время летит быстро, а взрослеют люди еще быстрее. До того, как я попал служить в спецназ, я был другим. Наивнее, что ли, глупее в чем-то. Есть такое у парней – юношеский максимализм называется. По глупости и неопытности житейской человек видит только черное и белое и не понимает, что бывают еще полутона. Не все так просто и в отношениях с людьми, и в самих людях тоже. Я изменился за все это время, многое передумал, по-другому оценил, через себя пропустил. Ценности другие у меня появились, что ли. С одной стороны, все сложнее стало, а с другой – как-то проще. Такой вот жизненный парадокс. Вредничаю? Нет, это только так выглядит, я просто стал принципиальнее в некоторых вопросах, самых важных в моей жизни вопросах.

– Прошел, значит, юношеский максимализм? – улыбнулась девушка.

– Нет, не думаю, – покачал головой спецназовец. – Юношеский максимализм, он никуда не делся, просто проявляться стал не во всем, а в конкретных ситуациях и делах. Если работать, так работать, воевать, так воевать. На всю железку, а не вполсилы.

В кабине наступило молчание. Машина прыгала и покачивалась, крошила гусеницами камни, врезалась в большие лужи дождевой воды, взбиралась вверх, скатывалась, порой юзом по влажным склонам. Каждый думал о своем и пытался крепко держаться за то, за что удавалось. И вдруг Самсонов увидел впереди завал. Интуиция, опытный глаз разведчика сразу помогли оценить ситуацию. Поваленные попрек единственного возможного пути движения машины деревья. Навалены крест-накрест. Сами деревья так не падают, и спилы у стволов светлые, а не потемневшие. Спилены они совсем недавно. И если сейчас остановиться, а это не так просто и не так быстро, то все трое окажутся под огнем боевиков. Это же классическая засада на вездеход. Будь в кабине спецназовцы, тактика поведения была бы иной, но тут двое гражданских, одна из которых девушка.

– Быстро прыгайте! – заорал Самсонов. – Прыгайте на ходу, там террористы!

То ли он закричал таким страшным голосом, то ли просто Усов и Марина настолько доверились ему, что сразу бросились выполнять приказ. Но тем не менее девушка сразу открыла дверь и исчезла из кабины. Данила чуть замешкался, бросился к заднему борту и тоже прыгнул. А дальше в спецназовце говорили только рефлексы, отработанные в боях и на учебных полигонах. Миновать засаду нельзя, избежать нападения тоже, потому что тебя заметили и ты в пределах огневого поражения. Значит, надо ситуацию, которая сложилась не в твою пользу, свою слабость в этой ситуации