Банда - 4 - Виктор Пронин

- А штаны! - вскричал Худолей.

- Ах, да... Действительно. Виноват,- Пафнутьев взял конверт со снимками и бросил их на угол стола. В этот момент раскрылась дверь, и вошли трое довольно упитанных молодых людей.

- Слушаю вас, ребята,- сказал Пафнутьев.

Однако его слова не произвели на вошедших ни малейшего впечатления. Закрыв за собой дверь, они прошли в глубину кабинета. Один из них занялся Худолеем оттеснил его в угол и быстро прошелся по карманам. Его, видимо, интересовали не деньги, не документы, он искал оружие. Когда возмутившийся Худолей попытался было оттолкнуть тяжелые мясистые руки парня, тот легонько тыльной стороной ладони ударил его в солнечное сплетение. Поперхнувшийся Худолей не мог продохнуть, только вращал глазами не то гневно, не то жалобно, а парень той же рукой двинул его в подбородок. Худолею сделалось плохо, он побледнел и медленно опустился на пол. Прижавшись спиной к батарее парового отопления, он почувствовал, что только в таком положении и сможет выжить.

Два других амбала подошли к Пафнутьеву с двух сторон и, когда он попытался было встать, снова усадили его в кресло. Пафнутьев смотрел на них с нескрываемым удивлением, возникающая время от времени улыбка на его лице тут же гасла. Он не мог понять, что происходит - кто-то его разыгрывает, с кем-то спутали, или вообще уже началось самое-самое... Когда он попытался встать более решительно, его усадили на место еще решительнее, и, чтобы уже не было никакого недопонимания, один из амбалов рявкнул мощно и глухо:

- Сиди, начальник.

Второй в это время обшарил Пафнутьева и, обнаружив под мышкой пистолет, вынул его из кобуры и положил себе в карман.

- Послушайте, ребята, что происходит? - спросил Пафнутьев, все еще не зная, смеяться ему или возмущаться.

- Молчи, начальник.

Убедившись, что Пафнутьев уже никакой угрозы для них не представляет, оба парня отошли от него, причем, один из них выглянул в дверь и сделал знак рукой, дескать, все в порядке, можно войти. И тут же, отойдя в сторону, амбал с мощным голосом пропустил в кабинет худощавого человека в светлом плаще, великоватых брюках, да и пиджак на молодом человеке сидел свободно и легко. Едва взглянув на него, Пафнутьев понял, что этот его гость находится в крайней степени раздражения. Он быстро пересек кабинет, на секунду задержавшись у все еще сидевшего у батареи Худолея, отбросив полу широкого плаща, сел у приставного столика. Один из амбалов подошел и положил перед ним пистолет Пафнутьева. Гость в светлом плаще взял пистолет, повертел его, игриво посмотрел на Пафнутьева, дескать, знаю, чем вы тут балуетесь, и вернул пистолет амбалу.

- Здравствуйте, Павел Николаевич,- сказал он, обернувшись, наконец, к Пафнутьеву.

- Здравствуйте,- охотно ответил Пафнутьев.- Чем могу служить?

- Служить? - удивился гость.- Вы готовы служить?

- Только этим и занимаюсь.

- Кому служите?

- Правосудию, если позволите так выразиться.

- Выражайтесь, Павел Николаевич, как вам будет угодно. Даже в моем присутствии.

- А вы, простите, кто будете? - спросил Пафнутьев и, взглянув на себя со стороны, остался доволен. Несмотря на необычность положения, в которое он попал, оказавшись чуть ли не заложником в собственном кабинете, голос его не дрожал, руки спокойно лежали на столе, на лице ему удалось даже держать улыбку. И сонное выражение лица не покинуло его, и это ему удалось сохранить.

- Моя фамилия Бевзлин,- ответил гость.- Слышали?

- А,- протянул Пафнутьев.- Так это вы и есть... Очень приятно. Давно хотел с вами познакомиться. А тут вы сами, да еще и с друзьями,- он оглянулся на амбалов, замерших у двери.

- Вы хотели со мной познакомиться? Зачем? - по лицу Бевзлина пробежала тень не то недоумения, не то легкого гнева.

- Я следователь и по долгу службы вынужден знакомиться... с некоторыми гражданами... Хочу я того или нет. Но в данный момент я чувствую себя пленником, может быть, даже заложником, жертвой неожиданного, но очень успешного налета на прокуратуру.

- За прокуратуру не беспокойтесь, Павел Николаевич. Пусть она себе небо коптит. Мне она, во всяком случае, не мешает.

- Чем же это я успел помешать вам, господин хороший? - только по последним двум словам знающие Пафнутьева люди сразу бы догадались - заводится Пафнутьев, заводится, и терпение его кончается. Он даже глаза опустил, не желая показывать гостю истинного своего состояния.

- Меня зовут Анатолий Матвеевич,- холодно сказал Бевзлин, и остренькие его желваки нервно дернулись - он тоже мог сорваться каждую секунду.

- Ну и пусть зовут,- сказал Пафнутьев с некоторой небрежностью.- Зачем мне это знать? Как понадобитесь, я вас приглашу. Пока не вижу в этом надобности.

- А если я не приду?

- Доставим. С помощью наряда милиции.

- А если...

- Никаких если,- твердо произнес Пафнутьев.- Доставим. Можете в этом не сомневаться.

- Ладно,- проговорил Бевзлин, и уши его нервно дернулись назад.- Замнем. Не хотите с нами проехаться, Павел Николаевич? Здесь недалеко... А?

- Нет. Не хочу.

- А придется.

- Не придется.

- Вы уверены? - весело спросил Бевзлин и оглянулся на своих телохранителей. И каждый из них сделал шаг к столу. Все трое как бы заключили Паф-нугьева в живое, враждебное кольцо.

- Уверен,- сказал Пафнугьев.- И вообще этот треп мне надоел. Или выметайтесь отсюда ко всем чертям собачьим, или выкладывайте, зачем пожаловали,- поднималась в груди Пафнутьева темная неуправляемая волна, он уже чувствовал легкое покалывание в губах, уже не очень хорошо ими управлял, губы задеревенели, как бывает после обезболивающего укола.

Скосив глаза в сторону, Пафнутьев поискал какие-нибудь тяжелые предметы, но, кроме глиняных горшков с цветами на подоконнике, не увидел ничего подходящего. А к подоконнику еще пробиться нужно. Нет, не пробиться, с сожалением подумал он, подоконник был отгорожен от него мощным центнером мяса одного из амбалов. И к двери не пробиться - прямо перед его столом стоял еще один детина с каменным выражением лица.

- Вчера меня оскорбил ваш водитель,- вымученно сказал Бевзлин, поскольку он вынужден был все-таки объяснить, зачем пришел, по какому поводу, а дальнейший разговор без этого объяснения вообще терял всякий смысл.

- Сильно оскорбил? - уважительно поинтересовался Пафнутьев.

- Такое не прощается.

- Я обязательно с ним поговорю. Скажу ему, чтобы он больше вас не обижал. Сделаю ему очень строгое внушение,- добавил Пафнутьев, чтобы уж совсем успокоить Бевзлина.- Очень строгое.

- Не надо со мной так разговаривать, Павел Николаевич,- произнес Бевзлин с трудом. Лицо его покрыла неестественная бледность, глаза остекленели, рука, уверенно лежавшая на столе Пафнутьева, начала вздрагивать от нервной дрожи.

- Что же он такого с вами сделал? - невинно спросил Пафнутьев, понимая, что держится неплохо, что в этом разговоре он явно переигрывает Бевзлина.

- Он утопил в говне мою машину,- ответ был глуповатым, но ведь и невозможно постоянно говорить умные вещи при умственных способностях среднего уровня.

- Хорошая машина? - сокрушенно произнес Пафнутьев.

-Да.

- Это сколько же говна нужно, чтобы утопить в нем вашу машину? У Андрея никогда не было столько говна,- Пафнутьев принялся осторожно собирать бумаги и фотографии, разложенные на столе, надеясь, что в бешенстве Бевзлин может и не заметить его невинных движений. Но Пафнутьев ошибся. Бевзлин мгновенно оценил положение и сам собрал все документы со стола в одну стопку. Быстро перебрал бумаги, всмотревшись в каждую фотографию, в каждый договор о наследовании квартир, остановился взглядом на сморщенном личике проснувшейся, наконец, девочки, и после этого поднял на Пафнутьева глаза, в которых явно прочитывалась скорбь.

Бевзлин принял решение.

- Неплохо работаете, Павел Николаевич... Материал собрали достаточно полный и убедительный.

- Спасибо на добром слове, но, должен вам сказать, работа еще не закончена. В уголовном деле еще не назван главный герой... Это я собирался сделать сегодня.

- Кто же он, Павел Николаевич? - посеревшие губы Бевзлина все-таки растянулись в улыбку, но она более напоминала оскал. Пафнутьев как никогда раньше почувствовал, что опасность совсем рядом. Но ощущение смертельного риска его лишь подстегнуло. Темная волна неуправляемого гнева в его душе поднималась, вот-вот могла достигнуть глаз, и тогда уже Пафнутьеву никак не удалось бы скрыть злость и ненависть.- Так как же зовут главного героя вашего уголовного дела?

- Его зовут Анатолий Матвеевич Бевзлин.

- Ответ правильный. Честный. Мужественный. Одобряю. Приветствую. Ваш ответ нравится мне еще и тем, что он подтверждает правоту моих слов, произнесенных несколько минут назад.

- Что же за слова такие? Я чегой-то и не уловил в ваших словах какого-никакого смысла? - Пафнутьев растерянно моргал глазами.

- Я сказал, что вам придется поехать с нами,- Бевзлин оглянулся на телохранителей, и все они сделали еще по шагу к Пафнутьеву.