Колодезь с черной водой - Галина Артемьева

– Сессию завалили? – сочувственно поинтересовался Борька.

Иван засмеялся.

– Ты не поверишь. И я сам себе сейчас не верю. Это же надо быть таким идиотом! Поступил. Ничего не завалил. Только занятия начались в сентябре. Все счастливы. А я иду в военкомат и прошу призвать меня в армию. Конченый псих, да?

– Неужели по идейным соображениям? – недоверчиво изумился Борька.

– Какие там идейные соображения? О чем речь? Забирай выше! От несчастной любви! Любимая меня послала… Не в армию, конечно. А гораздо дальше, откуда не возвращаются. А к этому еще всякие отягчающие ситуацию обстоятельства примешались. И я удумал: пойду в армию, попаду в гущу боевых действий, погибну геройски… Красиво жить не запретишь, так ведь?

– Помогло? – Борька смотрел на Ивана с жадным интересом.

– Ты знаешь – да! Очень помогло. Хотя никому не порекомендую: чрезмерный экстрим реально укорачивает жизнь. Быстро и эффективно. Родные, все поголовно, были в жутчайшем шоке. Это понятно. Но я себе вынес приговор окончательный, обжалованию не подлежавший. Один прадедка меня понял тогда. Сказал: «Пусть идет, служит. Бог не выдаст – свинья не съест». А мне велел на Бога надеяться. В этом, сказал, вера и заключается, в настоящей искренней надежде на Бога. И тогда ничего не страшно. Главное – помнить, что есть у человека защита и опора. Ну, я и пошел. Помогло понять, каким идиотом я был, когда все это затеял. Помогло вообще понять цену жизни.

Я потом наткнулся на слова Достоевского, благодаря которым очень многое для себя и о себе понял. Помню их дословно, потому что помогли мне важное понять: «Настоящая свобода – лишь в одолении себя и воли своей; так чтобы под конец достигнуть такого нравственного состояния, чтоб всегда во всякий момент быть самому себе настоящим хозяином». Понимаешь, о чем тут речь? Самый главный враг человека – он сам. Иногда совершаешь какой-то поступок, не зная почему, что это принесет. Думаешь: моя жизнь, я и распоряжусь. Мое, мол, право жить по-своему. А что же такое по-своему? Смотри: Достоевский говорит: «быть самому себе настоящим хозяином». Настоящим! То есть – свобода человека должна быть разумной. Настоящий хозяин работает на созидание, а не на разрушение. Хочу – под пули иду, хочу – с балкона сигаю, хочу – наркотой ширяюсь. Это разве настоящего хозяина действия? Это действия настоящего идиота, недоумка. И еще. Настоящий хозяин устоит, когда кто-то его соблазняет, подбивает на какое-то ненужное дело. И страстям противостоять сможет. Видишь, какой разговор долгий получается!

Но ты насчет профессии меня спросил. Не забыл еще? – Иван заботливо глянул на сына своего армейского друга.

Борька кивнул, что помнит.

– Мы ж на войне с твоим отцом были. А во время войны людей по-разному калечит. Кто без рук остается, кто без ног. А кто – и без лица. И я как раз тогда точно понял, чем буду заниматься, когда снова студентом стану. А именно: челюстно-лицевой хирургией. Вернуть человеку лицо – это знаешь, какое счастье? Ты трудишься, устаешь, иногда чуть не в обморок падаешь во время операции от напряжения. Зато потом – сразу результат! Представь! Был несчастный человек, потерявший надежду на нормальную жизнь, а ты ему своими руками надежду эту возвращаешь!

– Здорово! – восхитился Борька.

– Может, и тебе такую профессию выбрать? – спросил его отец.

– Было бы классно. Только… в общем, подумать надо.

– У тебя время пока есть. Думай, – сказал Иван. – И не сдавайся. Не отдавай свою жизнь задешево. Цени ее – она одна, другой не будет.

Сидя за кухонным столом, три человека свободно и легко говорили друг с другом. И в голову не могло бы прийти, что после ужина отец отведет сына в его комнату и закроет дверь на ключ. И сын из-за двери скажет:

– Спокойной ночи, пап.

А у отца желваки на скулах заиграют, и он возьмет себя в руки, чтобы не заплакать, не отпереть дверь, а просто ответить:

– Спокойной ночи, сынок. До завтра!

– Ну что? – спросил Иван, когда остались они с другом вдвоем. – Что ты задумал, Сень? Ты ж меня не на ужин с Борисом привез. Говори, что за дело у тебя ко мне?

– Скажу. Но знаешь… Даже если бы ты только ради вот этого разговора с Борькой приехал, я бы уже был счастлив. Не ожидал. Хорошо ты ему все растолковал. Доходчиво. А для меня сейчас каждое умное слово, ему подаренное, – на вес золота. Ты видел – он задумался? И про работу твою… Кто знает? А вдруг?

– Вроде задумался. Но они ненадежный народ, наркоманы. Сам знаешь. Сейчас задумался. А завтра приспичит – и все думы побоку, – не стал напрасно обнадеживать Сеню Иван.

– Но ведь есть такие, кто выкарабкался! – ожесточенно воскликнул Сеня.

– Есть! И немало! Тут время нужно. И стимул чтоб был у него. И полный отрыв от прежнего окружения. Сам знаешь. Больше меня, – проговорил Иван.

– Силы бы только откуда-то взять, – почти неслышно сказал друг. – А привез я тебя вот зачем. Разговор есть. Давай вместе рассудим. У меня одного что-то плохо получается. Я, знаешь, как Гришки не стало, в такую ярость пришел! И поклялся, что найду тех, кто ребят моих со свету сживал. А что мне делать? Если по-другому никак? Они на виду, а их никто и не думает сажать. Ясно почему. Короче, стал я потихоньку распутывать этот клубок. Ну, парней моих их же приятель с нашего двора подсадил. Сын вполне обеспеченных родителей. Мы с отцом его хорошо общались. Они и не подозревали, что отпрыск таким подлым делом занимается. Кстати, сам, ясное дело, тоже наркоман, дилер этот доморощенный. Но он-то – мелкая сошка. Мельчайшая. Просто пыль. Его, кстати, и замели вместе с нашими. Не буду тебе голову морочить, время позднее. Стал я распутывать. Они, между прочим, не особо-то и таятся. Наглые. Привыкли к безнаказанности за столько лет. Я – по цепочке – одного за одним определял. Не буду скрывать: нанял частного детектива. Один бы вряд ли так хорошо продвинулся. Собрали мы богатый материал. Можно сказать, полную доказательную базу. Загляденье. И вот дошли уже до среднего звена. На высших я не замахиваюсь. Они – очень и очень высоко. Что же касается среднего звена, тут меня ждал интересный сюрприз. Представь, кто ведает наркотрафиком в нашем конкретном ареале! Такой сытый, довольный жизнью, солидный чиновник по имени Юрка-Самокат!

– Да ты что! Фигасе! – воскликнул Иван и сразу подумал про свои недавние ночные видения: не зря он вспомнил про Юрку – тот сразу и материализовался.

– Я тоже сначала подумал: показалось. Но – фамилия, имя, отчество, год рождения – все сходится. Благообразный, заслуженный, уважаемый. Видишь, какая живучая мразь!

– А я все думал: свидимся мы с ним в этой жизни или нет? Я тогда по его милости вполне мог за решеткой оказаться. Бог уберег.