Письмо императрицы - Ольга Свириденкова

Так, значит, он говорит серьезно… От нахлынувшего волнения Наташу даже бросило в пот. Вот уж, поистине, неожиданный поворот событий! Но с другой стороны, внезапно осенило Наташу, ведь именно к этому все и шло в последнее время, только она не хотела ничего замечать. Постоянные вспышки ревности Павла, демонстративный интерес к другим женщинам… Разве это не явные доказательства того, что он влюбился в нее? И не просто влюбился, а влюбился так, что потерял голову.

Да, Павел влюблен в нее. Иначе он бы ни за что не решился на такой отчаянный шаг, как предложение руки и сердца. Мужчины того типа, к которым относится Павел Ковров, женятся либо очень поздно, либо потому, что не видят иного способа удержать подле себя любимую женщину. Как знать? Возможно, если бы она не проявила к Павлу холодности после их близости, то никакого предложения не последовало бы. Но она повела себя холодно и отстраненно – и Павел понял, что ему не удалось подчинить ее себе. Он испугался… испугался, что потеряет ее!

Внезапно Наташу охватило пьянящее чувство победы. Мужчина, который когда-то счел ее недостойной стать женой его друга, просит оказать честь ему самому. Он, этот блистательный светский красавец, аристократ, с трепетом ждет от нее решения своей судьбы!

От осознания своей власти над Павлом у Наташи просто шла кругом голова. Ей хотелось смеяться и прыгать, и только желание полностью восторжествовать над поверженным противником вынуждало ее вести себя сдержанно. Это был долгожданный момент ее торжества – и она собиралась насладиться им в полной мере, невзирая на все возможные последствия. Наташа не задавала себе вопрос, насколько благоразумна ее затея: она слишком долго мечтала взять реванш за свое давнее унижение, чтобы теперь отказаться от него.

Глубоко вздохнув, Наташа очень серьезно посмотрела на Павла.

– Невероятно! – проговорила она, покачивая головой. – Вы просите моей руки… После всего, что между нами было, после всех наших ссор и скандалов… Нет, я просто не могу поверить! Вы случайно не разыгрываете меня, Павел?

– Вовсе нет, с чего ты взяла?! – горячо возразил он. – Разыгрываю… это же надо такое придумать! Нет, Наташа, я говорю совершенно серьезно. Я в самом деле хочу жениться на тебе, и это решение созрело уже давно.

– И… когда же оно у вас созрело?

Павел немного помолчал, собираясь с мыслями.

– Я не могу сказать точно. Кажется, первый раз я подумал об этом, когда мы возвращались с бала Фридриха-Вильгельма. В тот вечер я с поразительной ясностью понял, что ты мне небезразлична. И еще… – он на мгновение замялся, – я сделал тогда одно очень важное открытие.

– Открытие? – переспросила Наташа.

Павел смущенно кашлянул.

– Я понял, что рядом со мной находится необыкновенная, потрясающая женщина, такая, каких я никогда прежде не встречал: красивая, умная, смелая, бесконечно обаятельная и… удивительно порядочная. Одним словом, такая, о какой мужчина может только мечтать.

– О! – с улыбкой протянула Наташа. – Господин Ковров, да вы просто непревзойденный льстец! Начни вы раньше говорить мне такие комплименты, наверное, давно добились бы успеха.

Он рассмеялся, покачивая головой, затем посмотрел на нее глубоким, мягко-укоризненным взглядом.

– Дорогая моя, да к тебе же было невозможно подступиться! Хорош бы я был, если бы в ответ на твои колкости начал осыпать тебя комплиментами. Или, – его губы скривились в грустно-ироничной усмешке, – в разгар нашей очередной баталии взял бы да выпалил, что схожу по тебе с ума.

Наконец-то он произнес эти слова, которые она так старательно из него вытягивала! Радость Наташи была столь велика, что она даже не пыталась ее скрыть. Впрочем, в этом не было никакой нужды, потому что Павел, без сомнения, ожидал от нее подобной реакции на свое признание. Вот только, о причинах Наташиной радости он совершенно не догадывался.

– Так, значит, вы хотите жениться на мне, потому что безумно любите меня? – спросила она, в притворном смущении опуская глаза. – Тогда, пожалуйста, скажите мне об этом еще раз!

Павел шумно вздохнул, потом посмотрел на Наташу теплым, проникновенным взглядом и торжественно произнес:

– Я люблю тебя, Наташа. Люблю так сильно, горячо и страстно, как еще никого никогда не любил. И я… – его голос неожиданно дрогнул, – сочту за огромную честь для себя, если ты согласишься стать моей женой.

Он немного помолчал и, не дождавшись ответа, нетерпеливо спросил:

– Ну так что же, дорогая, ты согласна?

Медленно выпрямившись, Наташа окинула Павла взглядом глубокого изумления.

– Разумеется, нет, – с легкой усмешкой ответила она. – С какой стати у меня должно возникнуть такое… нелепое желание?

Лицо Павла сделалось белым, как полотно. Он уставился на Наташу, не в силах поверить, что она говорит серьезно. Потом из его груди вырвался резкий вздох, а к бледным щекам начала приливать кровь.

– Разрази тебя гром, – медленно произнес он, сверля Наташу пылающим взором. – Так, значит, ты все это время притворялась? Сделала вид, будто раздумываешь над моим предложением, а сама только и ждала, когда я, как последний дурак, распахну перед тобой свою душу? Ну что ж, должен признать, что твоя затея вполне удалась. – Он с такой силой стиснул руки, что до слуха Наташи донесся хруст суставов. – Таким идиотом я еще никогда в жизни себя не чувствовал. Так что, – он соскочил с кровати и, не глядя на Наташу, начал торопливо одеваться, – можешь праздновать победу.

«А чего же ты еще ждал?» – хотелось крикнуть Наташе, однако она благоразумно промолчала, опасаясь довести Павла до состояния полного бешенства. Пожалуй, лучшее, что она сейчас может сделать – это поскорее убраться восвояси, пока он не оправился от нанесенного ему удара. Иначе… иначе последствия ее неосторожного поведения могут оказаться самыми плачевными, подумала она, с содроганием вспомнив утреннюю сцену.

Не переставая настороженно следить за Павлом, Наташа слезла с кровати и быстро натянула на себя одежду. Потом бесшумно скользнула к дверям и вышла в гостиную. Постояв немного на одном месте, чтобы перевести дыхание, она бросилась в свою комнату, захлопнула за собой двери и набросила на них задвижку. И лишь после этого почувствовала себя в безопасности.

Отдышавшись, Наташа налила в чашку воды и с жадностью выпила ее. Затем расчесала волосы, кое-как уложила их в прическу и, не в силах усидеть на месте, принялась ходить из угла в угол. Ее сердце гулко стучало, на лбу то и дело выступала испарина. Она пыталась взять себя в руки и успокоиться, но все было тщетно. Напротив, с каждой минутой волнение Наташи только усиливалось.

Итак, в их отношениях с Павлом все кончено! Им уже никогда не быть ни любовниками, ни друзьями, ни даже просто добрыми знакомыми. Она нанесла сокрушительный удар по самолюбию Павла и прекрасно понимала, что он ей этого не простит. Отныне и навсегда Павел Ковров станет ее самым непримиримым врагом.

«Ну и пусть, – сказала себе Наташа. – Я вовсе не нуждаюсь в его добром отношении. И бояться его тоже не собираюсь. Как он может мне навредить? Ведь мне покровительствует сама Мария Федоровна»…

Внезапно Наташа почувствовала, как ей становится дурно. О боже! Она так увлеклась своей местью Павлу Коврову, что совсем забыла о том, что он – ее компаньон. Как после всего случившегося они будут обсуждать важные дела? Наташа просто не могла этого представить. Встретиться после такого скандала и начать о чем-то говорить, принимать совместные решения…

Схватив со стола деревянный гребень, Наташа в бешенстве переломала его пополам. Проклятье, и зачем ей только понадобилось вытягивать из Павла это злосчастное признание в любви? Ведь все уже было ясно, и она могла хоть немного пощадить его самолюбие. Хотя, ведь она именно этого и добивалась – растоптать самолюбие Павла… Что ж, как сказал Павел, ее затея вполне удалась. Вот только радости она не испытывала.

«А вообще, Павел сам во всем виноват, – сердито подумала Наташа. – Если бы он не затащил меня в постель, ничего бы не случилось. И это предложение руки и сердца… Интересно, он что, серьезно надеялся, что я его приму? Какое безграничное самомнение!»

Немного успокоившись, Наташа позвонила горничной и велела нести обед сюда, в ее спальню. Однако сознание того, что она все сделала правильно, не прибавило ей аппетита. Просидев полчаса за столом и почти не притронувшись к еде, она принялась листать модные журналы, надеясь хоть немного отвлечься от мрачных дум. Но из этой затеи ничего не вышло: на сердце Наташи с каждым часом становилось все более тревожно и тоскливо.

Придержав взмыленного коня, Павел огляделся. Судя по положению солнца, он носился по безлюдному Булонскому лесу не меньше двух часов. Однако желанное успокоение не наступало. Нервы Павла находились в таком же взвинченном состоянии, как и три часа назад, после разговора с Наташей. Только сейчас к нервозности прибавилось еще и уныние.