Асы и пропаганда. Дутые победы Люфтваффе - Юрий Мухин

А вот упомянутый мною Зефиров мало того, что слепо верит любой брехне Руделя, так еще и пытается своим читателям эту брехню обосновать и приукрасить, невзирая на то, что порою сам же ее и опровергает. Другие переводчики уверяют, что бомбы Руделя во время учебы не отклонялись от цели далее 10 м, т. е. падали в круг диаметром 20 м. А Зефиров, как вы видели выше, уверяет читателей, что Рудель попадал в круг 10 м. Ну хорошо, убедил Зефиров нас, что Рудель был исключительно метким, но тогда зачем же самому писать, что при бомбежке реального моста бомбы Руделя упали в 400 метрах от цели?

Немецкая пропаганда, делая из Руделя героя, приписала ему потопление нескольких советских кораблей, которые на самом деле были потоплены другими немецкими летчиками. Рудель с этими приписками согласился, но дело стало щекотливым – если он в мемуарах прямо скажет об этом, т. е. назовет названия и класс кораблей, то оставшиеся в живых ветераны в глаза назовут его подлым брехуном. И Рудель в воспоминаниях выкручивается – он делает намеки на то, что он, типа вместе с другими, потопил еще некие советские крейсеры, но не сообщает ни их названия, ни даты подвига. Услужливый Зефиров взялся это дело исправить.

Он пишет: «21 сентября Руделю удалось прямым попаданием потопить эсминец «Стерегущий»[157]. Да, действительно, эсминец «Стерегущий» был потоплен 21 сентября 1941 года, но не прямым попаданием бомбы Руделя. Эсминец вел обстрел немецких войск, когда его атаковали 15 немецких бомбардировщиков, одна бомба попала в район кормового зенитного орудия, но она не нанесла «Стерегущему» повреждений, от которых корабль бы утонул. Однако несколько бомб упали у борта, разрушив его в носовой и средней частях, через пробоины начала поступать вода. Уцелела одна машина, и экипаж попробовал с ее помощью выбросить эсминец на мель, но корабль не успел дойти до нее и через 15 минут, опрокинувшись, лег на грунт[158]. При чем тут Рудель с его «прямым попаданием»?

Сам Рудель об этом периоде пишет так: «21 сентября на наш аэродром прибывают тонные бомбы. На следующее утро разведка сообщает, что «Марат» стоит у причала Кронштадтской гавани. Очевидно, они устраняют повреждения, полученные во время нашей атаки 16-го числа. Вот оно! Пришел день, когда я докажу свою способность летать!»[159]

Из этих его слов следует, что, во-первых, 21 сентября, в день, когда погиб «Стерегущий», у Руделя не было никаких более значительных событий, кроме прибытия 1000-килограммовых бомб, во-вторых, и на 22 сентября у Руделя не было не только никаких мало-мальски значимых побед, но он еще и не доказал эскадрилье, что умеет просто летать (об этом позже). Спросите себя, что толкает Зефирова из шкуры вылазить, чтобы убедить своих читателей, что у Руделя настоящие, а не липовые победы?

Зефирову, однако, «Стерегущего» мало, ему хочется подтвердить абсолютно все победы Руделя, выдуманные тому Геббельсом. И имиджмейкер Руделя пишет: «23 сентября III./StG2 еще несколько раз атаковал Кронштадт, и Рудель сумел потопить лидер эсминцев «Минск»[160]. Сам же Рудель и об этой своей «победе» молчит, и на то у него есть две веские причины.

Во-первых, день 23 сентября был для Руделя самым светлым, в этот день он одержал единственную свою реальную победу – попал 1000-килограммовой бомбой в линкор «Марат» и потопил его, но это отдельная песня. Он описывает этот день очень подробно и, само собой, ни о каком потоплении «Минска» в этом описании и слова нет. Дело в том, что после своего удачного налета на «Марат» авиагруппа Руделя получила команду бомбить крейсер «Киров». Зефиров понимает деликатность момента и предпочитает не цитировать Руделя, а пересказать его рассказ почти дословно. Но только «почти». Зефиров делает это так: «23 сентября «Штуки» III./StG2 снова поднимаются в воздух, чтобы еще раз атаковать Кронштадт. На этот раз их целью должен был стать крейсер «Киров», стоявший недалеко от уже выведенного из строя «Марата». Однако Рудель не смог принять участия в этом вылете, так как вынужден был «отдать» свой самолет гауптману Штеену. Дело было в том, что после предыдущего вылета Ju-87 Штеена во время рулежки по раскисшему от дождей аэродрому неожиданно завяз в грязи и «ткнулся носом» в землю. Рудель пытался протестовать, но Штеен ответил, что должен всегда лично возглавлять свою группу, когда она вылетает на такие трудные задания. Вместе с ним полетел бортстрелок Руделя фельдфебель Шарновски».[161]

Из этого рассказа дело представляется так, что в третьей авиагруппе 2-й эскадрильи пикировщиков немцев свободных самолетов было полно, но капитан Штеен отобрал у Руделя самолет и не пустил того в полет бомбить «Киров» из зависти. На самом деле Зефиров «упустил» один момент – капитан Штеен сначала сел на единственный запасной самолет группы, находившийся в 7-й эскадрилье, но при взлете разбил и его[162]. И только после этого забрал самолет и, заметим, именно у Руделя. Таким образом, 23 сентября Рудель больше никуда не летал, а если бы и захотел, то не смог бы, поскольку, как продолжает Зефиров: «Через полтора часа самолеты III./StG2 вернулись обратно, и Рудель сразу же увидел, что его «Штуки» с зеленым коком нет среди них. Возвратившиеся пилоты доложили, что видели, как во время атаки прямым попаданием зенитного снаряда на самолете Штеена был выведен из строя руль высоты. Вероятно, понимая, что ему все равно не удастся выйти из пике, Штеен не стал сбрасывать 1000-килограммовую бомбу, а, действуя одними элеронами и рулем направления, попытался протаранить «Киров». Однако это у него не получилось, и самолет врезался в воду рядом с бортом крейсера. Раздался мощный взрыв, в результате которого «Киров» все же получил повреждения. Гауптман Штеен и фельдфебель Шарновски погибли».[163]

(Вы посмотрите, какие герои эти немцы, прямо не герр Штеен, а Штеен-сан. У Руделя больше 30 раз подбивали самолет, а у него и мысли не было направить его куда-нибудь.)

Но, как вы поняли, 23 сентября самолет Штеена и запасной самолет авиагруппы были сломаны, а самолет Руделя – сгорел. Летать ему было не на чем, и он по этой причине о «потоплении» «Минска» молчит. Молчит он и по другой причине. После получения 1000-килограммовых бомб Рудель летал только с ними, а лидер эсминцев «Минск» получил попадания в корму двух бомб и бомбу в вываленную за борт дежурную шлюпку. И это были бомбы весом 100 к г, т. е. не бомбы Руделя. Был бы час времени, и команда заделала бы образовавшиеся надводные пробоины, но какой-то фашистский трус сбросил недалеко от «Минска» 1000-килограммовую бомбу, предназначенную линкору или крейсеру (водоизмещение линкора – 26 тысяч тонн, а «Минска» – 2,6 тысячи тонн). Волна от взрыва раскачала «Минск», он зачерпнул воды пробоинами и сел на грунт в 5 метрах от причальной стенки[164]. При чем тут Рудель и зачем Зефирову приписывать ему победы других немецких летчиков?

Повторю, сам Рудель о потоплении им «Минска» (Зефиров уверяет, что это его Рудель называет «крейсером») пишет очень невнятно: «До конца сентября мы делаем множество вылетов в район Финского залива и достигаем нового успеха, потопив еще один крейсер. Однако с линкором «Октябрьская революция» нам не везет. Он поврежден бомбами небольшой мощности, но не очень сильно. В тот день, когда во время вылета нам удается сбросить 1000-килограммовую бомбу прямо на корабль, ни одна из тяжелых бомб не взрывается. Несмотря на самое серьезное расследование, не удается определить, имело ли место вредительство. Так или иначе, но Советы сохраняют один из своих линкоров».[165]

Само собой, что Зефиров почти дословно пересказывает этот идиотизм и даже ставит восклицательные знаки там, где Руделю не пришло в голову их поставить: «До сентября Ju-87 из III./StG2 неоднократно атаковали Кронштадт, но все попытки Руделя потопить второй линкор Балтийского флота – «Октябрьскую революцию» потерпели неудачу. Корабль уже несколько раз был поврежден, когда наконец 1000-килограммовая бомба, сброшенная Руделем, попала точно в него и не взорвалась! При этом все оставшиеся бомбы этого калибра, сброшенные пилотами StG2 в ходе этого вылета, тоже не взорвались. Что это было, технический дефект или сознательный саботаж при изготовлении бомб, так и осталось до конца не выясненным».[166]

Это надо же – немецкие бомбы не взорвались! Линкор «Октябрьская революция» все время оставался в строю, его офицеры фиксировали все бои и повреждения корабля. После 23 сентября немцы осмелились только на один авианалет на него, это было 27 сентября. Было одно попадание 500-килограммовой авиабомбой, которая взорвалась у барбета башни главного калибра № 2[167]. И все. Никакие невзорвавшиеся бомбы весом в 1000 кг в него не попадали, Рудель врет как сивый мерин и не хочет признаться, что его 2-я эскадра мочилась в штанишки от одной мысли о налетах на Кронштадт и поэтому сбросила свои 1000-килограммовые бомбы еще на подлете и атаковать линкор «Октябрьская революция» побоялась. А начальству повесили на уши лапшу про «невзрывающиеся бомбы».