Цепи судьбы - Маурин Ли

— Вы увидите сами, когда мы прибудем на место, — загадочно произнес он в густую черную бороду. Волосы у него тоже были густыми и черными, и одет он был не в форму, а в обычный костюм.

Названия станций, на которых останавливался поезд, были знакомы Эми, пока они не подъехали к Фазакерли, о которой она никогда не слыхала, так же, как и о следующей станции, Киркби. Почти никто не заходил и не выходил. Должно быть, поезд практически пуст, думала девушка. За окном расстилалась унылая пустынная равнина, укрытая толстым слоем снега, на которой лишь кое-где виднелись одинокие дома. Чем дальше от цивилизации они уезжали, тем несчастнее чувствовала себя Эми.

— Следующая станция наша, — сообщил мистер Эдвардс. Он надел шляпу-котелок и натянул штопаные перчатки. Из него получился бы идеальный гробовщик. Эми легко представляла его идущим впереди катафалка со скорбным выражением на длинном худом лице.

Поезд начал замедлять ход и через несколько минут остановился у платформы Понд-Вуд, еще одной станции, о существовании которой Эми и не догадывалась. Мистер Эдвардс открыл дверь и вышел первым, но не предпринял ни малейшей попытки подать Эми руку.

— Спасибо, — саркастически произнесла она, но он либо не услышал, либо не обратил внимания.

Машинист с почерневшим от сажи лицом помахал рукой и прокричал:

— Пока, Осси.

— Подобрать тебя на обратном пути? — добавил проводник.

— Зависит от того, сколько это займет, Сирил.

Пыхтя трубой, поезд отправился дальше. Дым смешивался с падающим снегом, и было трудно понять, где дым, а где снег. Эми гадала, что означали слова «зависит от того, сколько это займет».

На узкой платформе, на которой они стояли, высились два странных бугра. Эми долго ломала голову над их происхождением, прежде чем наконец догадалась, что они представляют собой скамьи, скрытые под горой снега. Снег на платформе был утоптан, что означало, что сегодня утром какие-то люди пользовались услугами железной дороги. Одна тропинка вела на изогнутый дугой коричневый каменный мост, а другая сбегала по склону вниз, к платформе на другой стороне.

Эми ожидала, что мистер Эдвардс направится к одной из тропинок. Вместо этого он зашагал в конец платформы. Эми последовала за ним и увидела ведущую через рельсы расчищенную от снега узкую пешеходную дорожку. На противоположной платформе была билетная касса, еще один зал ожидания, чуть больше первого, женский и мужской туалеты и такие же засыпанные снегом скамейки.

Они вошли в кассу, тускло освещенную слабой электрической лампочкой. В камине горел огонь. В потертом кресле сидел пожилой джентльмен в фуражке. Он встал, снял фуражку, продемонстрировав розовую и гладкую, как попка младенца, лысину, и почтительно произнес:

— Доброе утро, мистер Эдвардс. Это и есть та самая молодая леди, сэр?

— Да, Максвелл, это мисс Паттерсон. Она начинает сегодня.

Эми была настолько изумлена, что забыла напомнить ему, что она замужем.

Что она начинает сегодня? Что она вообще здесь делает?

— Я введу ее в курс дела, и было бы здорово, если бы ты тем временем сделал нам по чашке чая, если у тебя есть чай, конечно.

— Чая нет, сэр, зато много молока, которое я мог бы подогреть на своей походной плитке. Если хотите, можно добавить в него какао, хотя его осталось мало.

— Я не откажусь от какао, Максвелл. А вы, мисс Паттерсон?

— Миссис Паттерсон. Да, мистер Максвелл, я тоже с удовольствием выпью какао, если на меня хватит.

Пока готовили какао, ситуация наконец прояснилась и до Эми дошло, что теперь она будет отвечать за станцию Понд-Вуд. Двадцать лет назад это было работой мистера Максвелла, но, достигнув почтенного шестидесятипятилетнего возраста, он вышел на пенсию. Он вернулся на работу, когда последнее ответственное за станцию лицо покинуло пост ради работы на военном производстве, где зарплата в три раза превышала предыдущую. Но Максвеллу было уже восемьдесят пять, и ему было слишком тяжело. К тому же он совсем забросил свой любимый сад.

— Хотя какой может быть сад в такую погоду? — грустно добавил он. — Я не припоминаю такого снегопада, это уж точно.

Эми показали, как выписывать билеты, как разобраться с расписанием, как работает плитка, как пользоваться телефоном (как будто она этого не знала), когда дуть в свисток, чтобы подать сигнал к отправлению поезда — только после того, как будут закрыты все до единой двери (как будто она могла дунуть в него до того, как они закроются). Ей объяснили, где лежат бланки для заказа всего необходимого (от книг, в которые заносятся сведения о возвращении денег, до билетов, ручек, карандашей и чернил), где хранится метла для подметания платформы, чистящее средство для туалетов, уголь для камина, ключ для завода станционных часов и лестница, чтобы до них добраться, а также где стоит сейф, в котором ночью хранятся деньги, и тому подобное, пока у девушки голова не пошла кругом от обилия информации, которую она должна была запомнить.

— В любое другое время тебе бы предстояло пройти обучение как минимум в течение месяца, но с началом войны на это пришлось махнуть рукой, — объяснили ей.

Поезд, на котором приехала Эми, доехал до Вигана и вернулся. Мистер Эдвардс отбыл на нем, пожав ей руку и пожелав удачи на «новом месте работы». Это место работы было последним из всех, о которых мечтала Эми. Она представляла себе, как будет кондуктором трамвая или почтальоном, как ее начнут узнавать люди, как она заведет кучу новых друзей. Вряд ли она хоть с кем-нибудь здесь познакомится. В Понд-Вуд, как она уже успела узнать, даже не все поезда останавливались. Некоторые следовали без остановки, и в ее обязанности входило осмотреть станцию перед прибытием каждого из них и убедиться, что в окрестностях нет детей, твердо решивших играть на путях, и что на мосту не притаились мальчишки, намеревающиеся бросать в машиниста камни.

— Вы должны все время быть начеку, леди, — поучал ее Уильям, серьезно нахмурив брови на морщинистом лице. (Он сказал, что предпочитает, чтобы его называли Уильям, а не мистер Максвелл.) — Книжки тут читать нельзя, можно легко потерять контроль над тем, что происходит снаружи. Раз или два меня подменяла жена (когда мне случалось прихворнуть)… так вот, она приносила с собой вязанье.

— А вы что делаете, когда находитесь здесь? — еле слышно пролепетала Эми.

— Я? Просто сижу и думаю о своем саде. Когда я вышел на пенсию, мне вместо часов подарили маленькую теплицу. О ней я тоже думаю, ну, например, как там мои помидоры или мои кабачки, или победят ли мои розы на ярмарке будущим летом.