Любовь по науке, или На практику в другой мир - Миленина Лидия

– Не всех! – капризно поморщилась Милесса. – Между прочим, убивают меньшую часть!

– Ох, спасибо, успокоила! – саркастически усмехнулась я. – Так откуда столько попаданок?

– Вообще-то не столь уж много, – рассудительно сказал Гай. – Я читал сводки Министерства Порталов и Межмировых связей. В среднем в год в наш мир прибывает около двадцати попаданок и столько же попаданцев-мужчин. По обмену. Согласно договорам о межмировом сотрудничестве. А что тебя удивляет? Кроме того портала в твой мир, который нашли недавно, есть и другие. В разные миры. Видишь ли, древние маги, о которых сохранились лишь легенды, открыли их достаточно много. Потом почему-то закрыли. А в последние лет пятьдесят их активно находят и открывают снова. Некоторые сразу закрывают обратно, потому что за ними – опасные миры с чудищами. Другие оставляют открытыми, и начинаются взаимные делегации, договоры о сотрудничестве. Академия активно сотрудничает с разными мирами, где тоже есть магические учреждения. Адепты по обмену прибывают. Насколько я знаю, на разных факультетах сейчас, параллельно с тобой, учатся еще пять или шесть попаданцев. Есть сотрудничество и в других областях, вне науки и обучения.

– Да, – вмешалась Милесса и поежилась. – Например, эти три девушки были… работницами из другого мира какой-то неизвестной мне расы. С такими длинными ушками… Две молодые и одна пожилая. Кожа у них фиолетовая. У нас таких нет. Там, видимо, мир бедный, и некоторые умудряются получить визу на работу у нас. Вкалывают горничными или в поле.

«Гастарбайтерши!» – подумала я. Бедные гастарбайтерши, которые приехали заработать себе на жизнь, а их убили.

– Понятно, – кивнула я. – А вы не находите, что это какой-то беспредел? Администрации других миров не возмущаются, что у вас убивают попаданок?

– Возмущаются, конечно. Но смертей-то немного, – продолжил Гай. – Так что просто при заключении договоров их информируют, что есть небольшой риск для жизни.

– Небольшой! – усмехнулась я. – А самих попаданок, прошу прощения, информируют? Меня вот не проинформировали.

– К-р-ретины! – поддержал меня Гриша.

– Вроде бы это остается на усмотрение администрации того, другого мира. А она обычно выбирает не ставить в известность… – сказал Гай и опустил глаза. – Ведь обычно ничего не случается.

Все понятно, подумала я.

Меня развели, как маленькую.

Разумеется, Иван Семенович знал. Мне не сказал. Знал, кстати, и про эксперимент. Поэтому интересовался, нет ли у меня парня.

Дальше все тоже становилось на свои места.

Загадочное предупреждение Коримэла. То письмо, что он прислал мне «голубиной почтой».

Настороженность Гарона, когда я начала расспрашивать про безопасность моего пребывания. Его раздражение. То, что он лично взялся охранять меня.

Странный запрет покидать территорию Академии без сопровождения самого могущественного мага.

Вот ведь! А я думала, в сказку попала.

– Остановите машину! – крикнула я громко. – Мне нужно поговорить с магистром Гароном! Срочно!

Глава 19

Дальше все было очень смешно. Водитель (по внешнему виду, кстати, типичный гном) поначалу не остановился, только немного притормозил. И рявкнул:

– Это что еще за паника?! Не видите, что ли, начальство беседует о важном! Они вас не слышат!

– Ох, Маша… – прошептал Гай. – Может, так все и оставим? Мы ведь не должны были тебе этого всего рассказывать…

– Тихо ты, мне с гномом нужно договориться! – ответила я и крикнула водителю: – А ты их потыкай, господин водитель! Дело важное! Вопрос жизни и смерти!

– Потыкать… это как? – удивился гном, почесал бороду и еще сильнее притормозил.

– Ну по плечику постучи, чтобы среагировали! Или пальчиком ткни! В какое-нибудь особо чувствительное место!

– Хм… – одна мощная гномья рука потянулась куда-то в сторону живота Бауреля. Но тут же отдернулась. – Что за бред! – рявкнул он басом. – Тыкать начальство не положено! Я просто остановлюсь – и они спросят, в чем дело. И тут уж ты сама разбирайся, неугомонная адептка.

Ребята рядом обреченно вздыхали. Видимо, от моего разговора с Гароном никто не ожидал ничего хорошего.

– Ты это… не отказывайся от практики сразу, он ведь правда старается, охраняет… – шептали мне со всех сторон. – И, Маш, мы тоже тебя охранять будем! И расследование свое проведем!

«Ага, конечно, проведете вы расследование, – подумала я. – Такое, что еще и местные погибать начнут. Мы не в сказке про Гарри Поттера, где все расследования в итоге хорошо заканчиваются!»

Вскоре водитель остановил машину. А Гарон с Баурелем поводили руками, убирая свой полог тишины и «звукоизоляцию». К моему удивлению, Гарон ничего не рявкнул. Лишь обернулся, насмешливо подняв бровь:

– Твоих рук дело, адептка Мария? Эти оболтусы без мудрого дракона в голове тебя уже достаточно напугали?

Ребята опять вздыхали и шушукались. На этот раз облегченно. Осознали, что Гарон понимает – мне все сейчас расскажут, и, похоже, не собирается карать за это.

– Да, магистр декан, я хочу переговорить с тобой. Срочно и наедине.

– Горин, открой, пожалуйста, – велел Гарон водителю и полез к выходу. – Остальным можно выйти размять ноги. Хотя до базы осталось меньше часа. Кусты для туалета выбирайте подальше. А то тут вид красивый.

Вид тут и верно был красивый. Ухабистая дорога бежала по склону невысокой горы. А внизу простиралось огромное озеро. Вдалеке утопали в облаках другие горные массивы. Ребята топтались возле бертуари, а меня Гарон отвел на самый край обрыва.

Боже, как я хотела ругаться на него! Хотела наехать, что не поставили в известность об опасности. Затем – скорее всего – требовать, чтобы меня срочно отправили обратно на Землю. Ведь оправданий этому умалчиванию я не видела. И чувствовала себя в ловушке. Во мне не настолько велика авантюрная жилка, чтобы радоваться новостям, что меня в любой момент могут убить.

Но сейчас… Гарон стоял, сложив руки, на краю обрыва и задумчиво глядел на озеро и туманные горы. Задумчиво и как-то грустно. Молчал. И вместо возмущения во мне проснулось странное сочувствие. Непонятно к чему. Может, к тому, что ему постоянно приходится решать разные проблемы. Например, со мной.

Я просто не могла говорить. Стояла рядом, глядела то на прекрасный вид перед нами, то на прекрасного декана. Язык словно прилип к горлу. Вот потребую немедленной депортации на Землю и… никогда больше не увижу его. Такого величественного и почему-то печального.

– Высоты не боишься? – вдруг прервал затянувшееся молчание Гарон.

Во мне что-то щелкнуло от его слов – я снова могла говорить. И даже небольшая доля прежнего возмущения воскресла внутри.

– Нет, магистр декан. Не боюсь. Маньяков боюсь, которые попаданок убивают, – ехидно улыбнулась я.

– Правильно боишься. Надеюсь, теперь ты понимаешь, зачем запрет на прогулки вне Академии? И почему вдруг я поехал с вами… Делать мне в роще в общем-то совершенно нечего! – кривая грустная усмешка.

– Понимаю. А вот почему меня не поставили в известность о грозящей опасности – не понимаю. Почему?

Гарон медленно повернулся ко мне и пристально поглядел сверху вниз:

– Какой ответ хочешь? Такой, что успокоит тебя? Или то, что важно на самом деле? Только честно. Я ведь понимаю, что ты возмущена. Но и убегать на родину, не пройдя практику, тебе не хочется. Тебе тут у нас и интересно, и страшно. Успокою тебя – и учись спокойно. Тебе решать, у меня есть оба ответа. И оба совершенно правдивые. Но выбрать тебе придется один, – совершенно серьезно сказал он.

– А можно мне все-таки два?

– Нельзя.

Ах ты хитрый вредный деканище! Ну ладно…

Я отвернулась и взглянула на синие горы. Солнце окончательно скрылось за облаками, а облака все больше походили на грозовые тучи. Все на горизонте было синим, фиолетовым, а горы – совсем черными. Я смотрела на эту мрачноватую, но романтичную красоту. И думала.

Гарон все же отличный психолог. Профайлер хренов! Прекрасно раскусил, чего я хочу: чтобы он меня успокоил, в очередной раз заверил, что хорошо меня охраняет, пообещал полную безопасность и как-то обосновал умалчивание. А после этого я бы ехала дальше и наслаждалась практикой да его чарующим присутствием поблизости.