Искушение герцога - Александра Хоукинз

— Будьте смелее, сэр. Разве вам в голову не приходят другие причины, в силу которых графу может не нравиться то, что вы беседуете со мной?

— Вам же известно, кто я, верно?

— Я была внимательна, когда леди Пэшли знакомила нас, — любезно отвечала Грейс. — И я отметила, что вы предпочли не объяснять, что вас связывает с герцогом Хантсли.

Робкая улыбка собеседника была располагающей, но сердце Грейс она не смягчила.

— Ах, вы меня поймали! Как я смущен!

По какой-то причине все мужчины из рода герцога считали ее легковерной. Этого объяснения было достаточно, чтобы она оставила его в покое, — если бы не явная враждебность Фроста. Его поведение разожгло любопытство Грейс. Шпионит ли он по поручению Хантсли? В таком случае ему придется горько пожалеть об этом. И Хантсли тоже придется об этом пожалеть, если уж на то пошло.

— Вы правы, — мягко произнесла она. — А что, для такой скрытности имеются причины?

— Простите меня, леди Грейс. Я же не мог быть уверен, что вы согласитесь побеседовать со мной, — был его ответ.

Извинение прозвучало искренне. И все же Грейс не могла исключить, что у джентльмена имелись и другие причины не упоминать о своем родстве с герцогом.

— Мне никто прежде не называл ваше имя. Тем не менее мне известно, что бабушка герцога включила в договор пункт, призванный обеспечить послушание внука. Если этот брак не будет заключен, вы станете богачом, мистер Уокер.

— Я и сейчас далеко не бедняк, леди Грейс, — возразил на это мистер Уокер.

— Вполне возможно. Однако мужчины бывают такими странными! Готова спорить, что богатый человек мечтает сделаться еще богаче, — сказала Грейс, смягчая укор любезной улыбкой.

Мистер Уокер посветлел лицом и ответил улыбкой не менее любезной.

— Конечно, миледи, что касается богатства, пределов нет. Есть и другая причина, по которой я стремлюсь заполучить то, что унаследовал Хантсли.

— И что же это за причина?

— Мне доставит удовольствие отсудить у него наследство потому, что сейчас оно принадлежит ему. Он же будет в ярости, если придется уступить дары бабушки мне. — Заметив удивление на лице Грейс, он пояснил: — Должен признаться, мы с детства соперничали. Мы с Хантсли никогда не ладили. Когда нам приходилось встречаться, мы оба ходили потом с подбитыми глазами.

— И какую роль вы отводите мне, мистер Уокер?

Он шагнул к Грейс. Краем глаза она подметила, что Фрост приблизился к ним.

— Ах, я счел бы за честь, если бы вы называли меня просто Роландом! В конце концов, мы ведь почти родственники.

— Почти, но не совсем, сэр, — лукаво поправила его Грейс.

— Не будет ли неучтиво с моей стороны упомянуть о тех слухах, которые до меня дошли и которые касаются вас и герцога? — вежливо осведомился он.

— Что именно вам стало известно?

— Что к своему дню рождения вы можете остаться незамужней.

— Я буду не единственной леди, которая встречает двадцать первый день рождения незамужней.

— Не нужно говорить так уклончиво, миледи. — Уокер явно был не в силах скрыть охватившее его волнение. — Вы же умеете говорить напрямик, и эта черта, помимо прочих, очень привлекает меня.

Грейс подумала, что в этом герцог отличается от мистера Уокера.

— Так вы познакомились со мной, желая выяснить, соответствуют ли эти слухи действительности.

— Вы к тому же умны. — Он бережно взял ее руку, затянутую в перчатку, и легонько поцеловал. — Тоже восхитительная черта.

— Хотите, я попробую угадать? Возможно, вам захочется, чтобы мы познакомились поближе, если герцог Хантсли уже не будет стоять у вас на пути?

— Такое желание вполне разумно. — Руку Грейс он не отпустил. — Поэтому скажите мне, милая леди... смею ли я надеяться на то, что смогу завоевать вашу привязанность?

— Ну...

— Руки прочь от моей жены, Уокер! — рявкнул Хантсли.

Он приблизился с таким угрожающим видом, что Уокер сразу отошел от Грейс. Но требование герцога рассердило Грейс.

— Меня поражает ваше высокомерие. Я не являюсь вашей женой и не стану ею, если вы будете продолжать в том же духе.

Дело принимало скверный оборот.

Своим громогласным заявлением Хантер добился того, что в бальной зале воцарилась тишина, так что все отлично расслышали едкий ответ леди Грейс. Если бы он умел краснеть, то был бы сейчас пунцовым, как шляпка хозяйки бала.

Руку Грейс Уокер отпустил, но ее отповедь Хантеру придала ему смелости. Обойдя кузена, он проговорил:

— Умоляю, братец, продолжай в том же духе!

— Как это похоже на тебя, кузен! — презрительно бросил Хантер. — Вечно прячешься за юбками. Если тебе есть что сказать мне, скажи, имей смелость, а не действуй украдкой, бродя по бальным залам в надежде загнать в угол мою невесту.

Ради Грейс он в данном случае употребил слово «невеста». Коль она и против этого возразит перед лицом всего света, то пусть пеняет на себя. К счастью, этой женщине хватило ума прикусить язычок.

— Кузен, никто не сможет обвинить меня в том, что я будто бы действую украдкой. Хозяйка бала приветила меня, ласково заключив в объятия, к тому же с несколькими гостями я хорошо знаком. Когда мне стало известно, что твоя дама нынче находится здесь, я почел себя обязанным просить, чтобы меня ей представили. В конце концов, скоро она войдет в нашу семью! — Уокер перевел вопросительный взгляд на явно раздосадованную Грейс. — Или же не войдет.

При других обстоятельствах Хантер непременно обозвал бы кузена лжецом. Это неизбежно привело бы к ссоре, и им обоим пришлось бы отсюда удалиться, а оказавшись в достаточно уединенном месте, они с кузеном привычно стали бы выяснять отношения с помощью кулаков.

Но в таком случае пришлось бы покинуть леди Грейс.

А если учесть, в каком она сейчас настроении, громкая ссора с кузеном доказала бы лишь то, что Хантер недостоин этой леди. И если она после этого скроется, он может не успеть отыскать ее снова, пока не наступит ее день рождения, и тогда в выигрыше останется Уокер.

Ни того ни другого допускать было нельзя. Поэтому он засунул гордость в карман и поклонился.

— Простите меня за опоздание, миледи. Не откажите в любезности прогуляться со мной, дабы я смог принести вам надлежащие извинения.

На лицах некоторых гостей — из тех, кто стоял ближе к ним, — появились усмешки. Какому мужчине захочется унижаться на людях, даже если он того заслуживал?

Хантер предложил ей руку, взглядом призывая ее не отказываться. В принципе, он мог бы унести ее отсюда, взвалив на плечо, но ему хотелось показать, что он умеет быть учтивым.

Леди Грейс переводила взгляд с одного мужчины на другого. Она была достаточно проницательна, чтобы догадаться: если Хантер останется здесь, драка между кузенами неминуема.