Армейская пора - Михаил Леккор

Глава 16

Нет, конечно, ничего страшного не случилось. И Кожедуб выступил с этим радикальным подозрением не совсем серьезно, и Назаров стал защищать меня откровенно, что называется, с пеной у рта. И проблема здесь находилась не только в нехорошем Ломаеве, которому точно следовало укоротить язык, а, главным образом, в том, что он учился быть солдатом в этом конкретном учебном центре, где начальником был полковник Назаров.

Защищал он, разумеется, не с кулаками, а формальными доводами, как классический чиновник в небольшом водоразделе между эпохами застоя и перестройкой.

— Рядовой Олег Ломаев, — сообщил он, — в гражданской жизни характеризуется исключительно положительно. Профессиональный спортсмен — биатлонист, двукратный обладатель золотой медали лыжных соревнований «Ижевская винтовка», мировой рекордсмен на 50 км дистанции по биатлону.

— Оп! — откровенно удивился Кожедуб, — а почему раньше не сказали? Вообще, почему он тогда не в спортроте, если есть признаки?

— Виноват, товарищ маршал авиации, — повинился Назаров, — о достижениях в спорте Ломаева до армии просто не успел сообщить. Кстати, Удмуртский обком КПСС в свое время высоко оценивал его достижения в спорте. Он уже в армию прибыл кандидатом в КПСС, обком написал ему специальную характеристику. Так что подозревать его в шпионаже оснований нет.

Что же касается направления в спортроту, то идея такая есть, товарищ маршал авиации. Но сначала было все не досуг, времени прошло слишком мало, потом вот закавыка с центром вычислительной техники, точнее уже с пунктом ПВО. Вы же понимаете, пока прикомандированный специалист майор Коробейников не выйдет из госпиталя, а врачи по некоторым показателям дают не очень хорошие прогнозы, Ломаева необходимо придерживать при ЭВМ. Больше таких специалистов у нас не обнаруживается.

Назаров был категоричен в своих оценках, и его можно было понять. Пункт ПВО, так или иначе, оказался прикреплен к начальнику учебного центра. И чуть что, вихры станут дергать именно у него. А вот маршал авиации Кожедуб, поскольку не был сильно прикреплен к этой ситуации, позволил себе либеральничать.

— Ну а ты что скажешь, ефрейтор Ломаев, — спросил он с легкой улыбкой, показывая, что серьезно воспринимать его вопрос не стоит. С другой стороны, это все равно вопрос и ответить надо, — если б была твоя воля, чтобы ты сделал?

Вот ведь… нехороший человек. Такой вопрос легко рассердит его или с полковником Назаровым, или, что еще хуже, с маршалом авиации Кожедубом. Ха, но он же старый попаданец и ему неоднократно приходилось лавировать между грозной Сциллой и опасной Харибдой. И ничего, до сих пор еще не сожрали и не раздавили!

— Товарищ маршал авиации! — вытянулся я по стойке смирно, показывая, что вопрос высшего командира (где-то так) будет воспринят в любом случае серьезно, — будучи профессиональным спортсменом, я, наверное, в другой ситуации все равно бы отбыл в спортроту, очень уж не хочется терять квалификацию. Но будучи советским человеком и кандидатом в члены КПСС, я считаю своим долгом быть там, где я нужен стране.

Очень уж хотелось врезать о чиновниках, благо и сам маршал авиации по ним прошелся, но не стал, не это было ещевремя и не тот он человек, чтобы так говорить. Посмотрел в упор на Назарова, мол, я помню все, что говорил, но, прежде всего, не хочу подпинывать вашу позицию. Мне-то что, как пришел солдатом, так и уйду солдатом, мне здесь ничего не надо. Но добавил:

— Единственно, что бы я попросил товарища полковника в присутствии товарища маршала авиации, поскольку в этой ситуации я не виноват, то выделить за счет моего личного времени не менее одного часа в сутки. Летом стану бегать легкой трусцой, зимой — на лыжах.

— Хо! — выдал Кожедуб, почесал пальцем нос. Поскольку я еще совершенно не знал, что означает это жест у него, то предположил, что в изумлении. И действительно, маршал авиации задал интересный опрос:

— А что, Викентий Александрович, солдаты в центре мало занимаются физической подготовкой, раз выдвигаются такие требования?

— Никак нет, Иван Никитович, нормально они занимаются. Новобранцы, как всегда, к концу дня еле ноги волокут, приходится просто приказывать идти в столовую ужинать.

Тут другое. Все-таки партия и наше командование в свое время не зря сформировали спортроты. И не только спортсменам для подготовки. Я считаю, чтобы убрать спортсменов от остальных парней. У них совершенно разные уровни. Мне сержанты докладывали, что в третьей роте, где служит Ломаев, новобранцы еле бегут, а он не только обгоняет всех, но и помогает им, пробегая две-три дистанции.

Так что, с вашего позволения, товарищ маршал авиации, я просто прикажу сержантам добавить ефрейтору расстояние. А зимой ввести специально для него лыжи.

— Хм, — хмыкнул Кожедуб, — всякое я видал, но чтобы добровольно увеличивали свою нагрузку… только вот, Викентий Александрович, все-таки, проследи, чтобы он бегал по своему решению. А то знаю я этих сержантов, такую дадут добровольность, что потом и согнешься ненароком.

— Слушаюсь, товарищ маршал авиации, — встал, козырнул Назаров, — сам буду наблюдать, благо мне он тоже нужен здоровым и работоспособным.

— Вот и хорошо, — подытожил Кожедуб смущенно, — и сегодня бы еще ты, Ломаев, показал бы меткую стрельбу, если, конечно, возможно.

Зря он так говорит, будто не знает, что просьба начальника означает приказ вдвойне. Назаров, постаравшись спрятаться от маршала авиации, сурово глянул, как распорядился, дескать, только попробуй, откажись.

Ага, я что дурак безпонтовый? Ща! Естественно согласился, только потом втайне попросил начальника учебного центра выдать мне знакомый уже автомат. А то мало ли чего.

В тир мы вошли уже всей ротой (третьей). Тут я даже и не знал, кого жалеть. Показывал солдатам и приказывал им командир роты капитан Гришин, полковник Назаров как бы ничего не делал, но на самом деле все контролировал. Оба офицеры привычно выполняли свои должностные обязанности.

Солдаты всяко не жаловались — поход в тир им заменяли на очередной кросс под предлогом, что после присяги им можно и пострелять. Правда, пока только посмотрели. Стреляли же деды и, барабанная дробь, скромный я.

А вот маршал авиации Кожедуб просто расцвел, увидев подготовку к стрельбе. Не зря в интернете XXIвеке писали, что он был мастером стрельбы из авиационного оружия. Ну, видимо, и из стрелкового тоже.

Сначала стреляли деды. Вот ведь бестолковые. Если бы я точно не знал, а командовал ими старшина роты, то решил, что это новобранцы, так