Генрих Гиммлер - Роджер Мэнвэлл

«Практически то же самое происходило в Польше, в сорокаградусный мороз, откуда нам пришлось вывозить тысячи, десятки тысяч, сотни тысяч, где нам потребовалось мужество — вы должны услышать это, но сразу забыть — расстрелять тысячи поляков — руководителей сопротивления, иначе нам бы позже отомстили… выполнять все те обязанности, о которых гордый солдат говорит: «Боже, почему я должен делать это, выполнять здесь всю эту нелепую работу!» Гораздо легче идти в бой с отрядом, чем подавлять непокорное население, находящееся на низком культурном уровне, или казнить, или вывозить людей, или выселять из дома плачущих, бьющихся в истерике женщин, или перевозить через границу с Россией наших расовых немецких братьев и заботиться о них… Вы должны рассматривать работу служащего СД или органов безопасности как существенную часть всей нашей работы. Вам будут завидовать, потому что,, если отряд достигает славы, его могут наградить. Эта тихая вынужденная работа, молчаливая деятельность… гораздо труднее других и во многих других отношениях».

Затем Гиммлер говорил о необходимости улучшения политического образования в эсэсовских Ваффен СС, чтобы люди лучше понимали деятельность СД; они должны были осознать, что долг служащих СД «очень, очень труден» и «очень, очень ценен». Затем он начал говорить о своем видении будущего, своих мечтах о гарнизоне СС, «охраняющем расу», о создании поселений за пределами Германии и распространении «Лебенсраума» на колонии, основанные, например, в Южной Африке, в Арктике и на Западе. «Первые два года мира будут решающими для нашего будущего, — сказал он — Мир установит железная рука… Мы должны начать неслыханное самообучение. Подчинение должно быть само собой разумеющимся». То, что будет сделано после войны «при жизни Адольфа Гитлера, останется жить в грядущих веках… Если мы сделаем ошибку, она тоже будет жить в веках».

«Даже служба в лагерях с отбросами человечества, — говорил Гиммлер, — лучше формирует воззрения на низшие существа и низшие расы. Эта деятельность необходима, чтобы отделить немецкий народ от этих вредных существ, чтобы эксплуатировать их для великого народного сообщества, заставляя их дробить камни и обжигать кирпичи, чтобы фюрер мог воздвигать величественные здания. Если хорошая кровь не будет воспроизводиться, мы не сможем править миром… Нация, в которой на каждую семью приходится в среднем по 4 сына, может решиться на войну; если двое из них умрут, двое продолжат род». В заключение Гиммлер сказал: «Конечная цель тех 11 лет, в течение которых я являюсь рейхсфюрером СС, неизменно была одна: создать порядок хорошей крови, способный вдохновить Германию… порядок, который распространит идею нордической крови так широко и далеко, что мы привлечем все нордические племена мира и заберем кровь у наших противников, так впитаем ее, чтобы… никогда больше нордические народы не сражались против нас». Такова, по его словам, была «великая общая цель», для достижения которой СС была «прекрасным средством — всегда за Рейх, за идеологию, созданную фюрером, за созданный им Рейх, за Рейх всех германцев».

Отсутствие Гиммлера на праздновании победы во Франции в основном было обусловлено его болезнью. Со времени первого сеанса у массажиста Феликса Керстена он испытывал облегчение, казавшееся чудом для его натянутых нервов. Керстен был на два года старше Гиммлера и очень отличался от него темпераментом. После трудной жизни в юности он решил наслаждаться богатством и положением, которые давала ему редкая и прибыльная практика среди европейской аристократии. Согласно его новому отчету, он родился в Эстонии, изучал сельское хозяйство в Хольстене, был фермером в Ангальте, служил в финской армии во время войны с Россией в 1919 году, стал в результате гражданином Финляндии, а затем попал в ветеранский госпиталь в г. Хельсинки с ревматической лихорадкой.

Именно там и открылись его выдающиеся способности к массажу. Он решил сделать карьеру с помощью целительства и работал, по его словам, докером и судомойкой, чтобы оплачивать обучение медицине. Он впервые приехал в Берлин в 1922 году; там он учился в университете а затем проходил практику у знаменитого китайского целителя — доктора Ко. Керстен утверждал: «Доктор Ко заявил, что никогда не встречал никого с такими руками, как у меня. Он сказал, что мое прикосновение прямо чудодейственно». Уверенность китайского доктора в Керстене была так велика, что он передал ему свою практику, когда в 1925 году вернулся в Китай.

Керстен был в восторге от посещений высокопоставленных пациентов, искавших его помощи, и поселился в Гааге по личному приглашению принца Генриха Нидерландского, ставшего одним из его пациентов в 1928 году. В 1934 году он купил свое немецкое поместье в Гарцвальде в сорока милях от Берлина, намереваясь в конце концов стать «уважаемым фермером». В 1937 году Керстен женился на красивой девушке из Силезии, вдвое моложе его.

Именно этот человек 10 мая 1939 года впервые встретился с Гиммлером и был страшно удивлен, найдя его «человеком с узкой грудной клеткой, срезанным подбородком, в очках и со льстивой улыбкой». Когда он на несколько минут остался один в кабинете Гиммлера, он увидел множество томов по немецкой и средневековой истории, книги о Генрихе Птицелове, Чингисхане, Магомете и мусульманской вере. В спальне Гиммлера он увидел Коран на немецком языке, книгу, которую он всегда имел при себе. Керстен, имевший богатый жизненный опыт, тогда подумал, что Гиммлер — «педант, мистик и ученый». К тому же у него были «мягкие руки».

На первом осмотре они обсуждали симптомы Гиммлера, непосредственной причиной которых оказалось отравление птомаином, вызванное старой болезнью нервов. Этот недуг стал в свою очередь следствием страшной тифоидной лихорадки, которой Гиммлер заболел в первую мировую войну. Керстен узнал, что в детстве Гиммлер переболел паратифом, а в юности — дизентерией и желтухой. Керстен поднял рубашку Гиммлера и нащупал болезненную область у него на животе. Его прикосновение было, по словам Гиммлера, «как бальзам», и он упросил Керстена лечить его. Керстен понимал, что может доставить Гиммлеру временное облегчение, но никогда не исцелит его.

Абсолютная преданность уникальному мастерству массажа сочеталась в Керстене с желанием достичь богатства и социального успеха. Он был удачливым человеком, чей великий дар целительства принес ему благодарность многих людей, которые смогли дать ему ту жизнь, которая отвечала более земной стороне его натуры. Его успешное лечение Ростерга, немецкого поташного магната, позволило Керстену приобрести поместье в Гарцвальде, когда Ростерг заплатил ему 100 000 марок. Именно по настоятельной просьбе Ростерга Керстен впервые согласился осмотреть Гиммлера в 1939 году.