Некрос: Языки Мертвых - Владимир Кузнецов

   - Что за нахер?

   Бессердечный буравит меня пустым, ничего не выражающим взглядом. Я оглядываюсь. исполинский монстр валяется рядом, конечности его беспорядочно дергаются в агонии, а тело все еще пытается шевелиться. Но кажется, воля, которая заставляла это жуткое скопление тел двигаться как единое целое, исчезла. Бессердечный отходит, возвращаясь к своим делам. Несколько его товарищей медленно курсируют по площади, густо покрытой ранеными и мертвыми. На верхних ступенях пирамиды стоят жрецы в белых одеждах. Один из них смотрит на меня долго и внимательно.

   Я сажусь прямо на залитую кровью землю, обхватываю голову. Что происходит? Что случилось? Почему я чувствую запахи, ощущаю прикосновения, чувствую, как саднит кожа от грубой ткани поддоспешника? Почему от голода сводит живот, горло пересохло и дерет надсадным кашлем? Что за болезненный бред? Только теперь приходит понимание, что все это я ощущаю уже некоторое время - с почти момента последнего возвращения в игру.

   Я поднимаюсь, иду прочь с площади. Нужно найти кого-то из игроков. Ианну найти - она где-то тут была. Спросить, понять, разобраться. Даже если она в другой стране живет... пусть позвонит, напишет в скайп, Олегу, Антону, родителям... пусть меня найдут, отключат... Как такое может быть?

   Мне вдруг стало очевидным то, чего я так упорно старался не замечать все это время - естетственные, логичные ответы NPC, невероятная, гиперреалистичная детализация графики, подсознательная брезгливость, отвращение, которые испытывал, наблюдая веселые картинки мира игры. Пробивавшиеся ощущения вкуса, запаха, прикосновения - сначала на секунды, а потом с каждым разом все дольше и отчетливей... И странные, случайные и осознанные препоны при попытке выйти из игры.

   Не помню сколько я так шел - как упоротый, вообще не замечая ничего вокруг. Ианна появилась передо мной словно из ниоткуда. Я остановился, оглядываясь вокруг. Перекресток пяти узких улочек, больше похожих на извилистые тропинки среди теснящихся друг к другу лачуг. Запах дыма, жирный и едкий, оседающий в носу и раздражающий слизистую. Посмотрел на нее. Короткая, грубая стрижка, явно сделанная ножем или паршивыми ножницами. Шрам на лице, шрам на виске, левое ухо срослось после разрыва. Шрам на шее - аккуратный и продолговатый - от удара ножа. Следы от ожогов на запястьях. Сколько раз ей пришлось умирать?

   - Там на площади. Это было...впечатляюще, - произнесла она. - Думаешь оно того стоило?..

   - Помолчи, - я вдруг рванулся к ней, схватил за плечи. - Слушай, это какая-то херня...

   Она вырвалась, легко и уверенно, отскочила, выставив вперед неведомо как оказавшийся в руке кинжал. Острие почти коснулось моего горла, рука была слегка согнута в локте - как раз настолько, чтобы выпрямившись, пробить гортань.

   - Стой, - я поднял руки. - Стой, погоди. У меня неприятности. Я не могу выйти. Выйти из игры, понимаешь? Никак. Я застрял. Какой-то сбой, наверное, глюк в системе - нет меню, нет кнопки выход, и я... я...

   - Чувствуешь боль, как по-настоящему, - продолжила Ианна. Лицо ее изменилось, напряжение ушло, оставив только страх и презрение. Кинжал медленно опустился.

   - Чувствую боль, - повторил я тупо. - Этого не может быть.

   - Думаешь? - она качнула головой. - Но есть же?

   - Я... что-то не так. Я сплю, я просто отрубился прямо в окулусе и меня глючит. Самое логичное объяснение.

   - Да? И ты, наверное, долго не высыпался?

   - Я? Нет... Просто...

   - Нет, - она перебила меня. Резко, грубо. - Не просто. Добро пожаловать в клуб.

   Я уставился на нее, как идиот.

   - Что за хрень? Какой клуб? Мне надо, чтобы ты позвонила моим друзьям. Я дам телефон... у Олега есть ключи...

   - Не выйдет.

   - Почему? Я верну тебе деньги за звонок... Можешь по скайпу связаться,как угодно, лишь бы быстро.

   - Я не могу позвонить. Просто потому, что я так же как и ты застряла здесь.

   Это было неожиданно. Я замер, ошарашенный, глядя на нее застывшим взглядом. Ситуация была настолько же жуткой, настолько и абсурдной. Какое-то время я молчал, пытаясь поместить все это в голову, пока, наконец, не залился хохотом. Смеялся долго, надрывно, пока не захлебнулся кашлем.

   - Все? - поинтересовалась Ианна, когда я, наконец, затих. Я разогнулся, посмотрев на нее.

   - Ты же понимаешь, что все это выглядит, как больной бред?

   - Вот значит как? Больной бред? Тогда сочувствую - тебе в этом бреде жить, сколько ты там еще протянешь такими темпами. В любом случае, жизнь тебе предстоит безрадостная и незавидная.

   Я замотал головой. Нет, нет не пойдет. Не выйдет.

   - Да чушь. Ты же встретила меня. Ты знала, что я могу выходить из игры. Почему не попросила связаться с твоими родичами, с друзьями?

   Ианна деловито убрала кинжал в потайные ножны на рукаве. Мне казалось, она старается не смотреть мне в глаза.

   - У тебя не получилось бы. Как не получалось у других до тебя. По телефонам отвечают незнакомые люди, города, в котором я живу, просто нет на карте, сервера электронной почты и адреса профилей в соцсетях никогда не были зарегистрированы. Все, кто пытался найти хоть какие-то следы моего существования в реальном мире, всегда говорили одно и то же: меня нет, и не было никогда. Ни малейшего следа - ни родственников, ни знакомых, ничего.

   Она выглядела подавленной - мои слова заставили ее вспомнить собственную борьбу. Которая, похоже, была долгой и бесцельной. Внтри, на дне пустого желудка я почувствовал холодный, тяжелый ком.

   - Погоди-погоди. Что-то странное. Как так может быть?

   - Не знаю. Я точно помню себя, кто такая, где жила, даже телефоны родственников знаю наизусть. Но те, кто верил мне и пытался найти мое тело там, - она указала куда-то вверх, - говорили, что таких людей нет. Не существует. Вся моя жизнь - странная иллюзия. Никаких реальных ориентиров. Один даже пытался проверить через милицию по номеру паспорта.

   - Ты помнишь свой номер паспорта?

   - Конечно. Или мне казалось, что помню. Оказалось, что паспорта с таким номером никому не выдавали.

   Я замер, пытаясь сосредоточиться, усвоить услышанное.

   - Может они просто думали, что это такой прикол? Те люди, которые помогали тебе?

   - Может быть. И все прикалывались в ответ. Я здесь уже больше года, между прочим. И уже пару месяцев, как забила пробовать достучаться до реала.

   - Больше года? Погоди, не может быть такого! Игра вышла только месяц назад...

   Она пожала плечами.

   - Может быть. Раньше мне казалось, что смена дня и ночи, вообще течение времени в игре ускорено. Намного, по сравнению с реальным. Но сейчас я не вижу разницы. Часов здесь нет, ориентироваться можно только по закатам и восходам. Я знаю, что ночи достаточно, чтобы выспаться, а днем стоит есть хотя бы дважды, чтобы не чувствовать голод. Это единственные ориентиры, которые у меня есть.

   - А игру ты купила сразу после выхода?

   - Не знаю. Я не помню.

   Неожиданная мысль пришла мне в голову.

   - Извини, если обижу... но в реале ты кто - женщин или мужчина? - игроки часто страдают кросс-полом, причем в обе стороны. Не то, чтобы сейчас это было так важно, но...

   - Женщина, - Ианна ответила с небольшой запинкой, словно ей потребовалось время, чтобы вспомнить.

   - Ты уверена? - часть меня боялась надавить слишком сильно, но другой было пофигу. Эта сучка пристрелила меня. А еще - снял амулет, который я нашел у архонта в Акшаке. Тогда, в горячке я забыл про него, но потом вспомнил. Кроме нее больше некому было.

   - Уверена... почти. Последнее время... все немного в тумане. Много проблем здесь.

   Она замолчала, глядя под ноги. Кажется, разговор начал смущать нас обоих. Наконец, Ианна заговорила снова:

   - Ты не первый, с кем это произошло. Эта чертова игра затягивает, словно трясина. Не всех, далеко не всех. Кто-то плюется, выхватив очередную порцию боли и унижения, и уходит - всерьез и надолго. А те, кто остаются... постепенно, их затягивает. И в какой-то момент они не могут уйти. Один мой товарищ говорил, что мир питается их энергией, восполняет то, что сам потерял, отторгнул. То, что происходит вокруг - просто долбаный некроз, отмирание живой ткани, только в масштабах планеты. А мы - просто припарка, которая слегка задерживает этот процесс. Только любой дурак знает, что некроз лечится только ампутацией.

   Я немного успокоился и теперь крутил в голове догадки. Время от времени рука сама тянулась к голове - каждый раз надеясь ощутить гладкий пластик окулуса.

   - Подожди, а что происходит если...

   - Не знаю. Отторгнутый продолжает бродить, иногда даже возвращаясь в сознание - если посчастливиться разжиться эссенцией. Но, если верить рассказам, редко и ненадолго. Мне кажется, тело с той стороны в этот момент окончательно умирает.

   - А сейчас?