Некрос: Языки Мертвых - Владимир Кузнецов

   Пока стартовала машина, сделал себе чаю. Вернулся, запустил игру, отпил из чашки хороший глоток, выгнал бегемота из комнаты, надел Окулус. Все как обычно.

   Подключился быстро. Темнота медленно рассеялась, образы, расплывчатые и мутные постепенно обрели четкость. Никаких уведомлений о смерти. Странно.

   Я по-прежнему был в логове беггаров - в другой комнате, скорее всего, но в том же вонючем, полутемном каземате. Кирасу с меня сняли, поддоспешник тоже, грудь стягивала широкая повязка. Руки были связаны за спиной - на этот раз надежно - не только в запястьях, но до самых локтей. Я лежал на боку на растрепанной соломенной циновке, небрежно брошенной на пол у стены. В десяти сантиметрах от лица медленно прополз таракан - крупный, отвратительно блинными усами, со странными шариками на концах и высокими, длинными лапами, больше похожими на паучьи.

   Я попытался подняться - оказалось, со связанными руками и без привязки к реальному положению тела это совсем не просто. Пришлось в итоге лечь на ковер, завести руки за спину и так подниматься. Не знаю, может так получилось застыковать контроллер с движком игры, но дело пошло куда легче. Я уселся на циновку, потом повозился с руками и вывел их из-за спины. Запертая дверь в противоположной стене шоркнула небольшим окошком, в темном проеме блеснули чьи-то глаза. Окошко закрылось, из-за двери раздались удаляющиеся шаги.

   Не самое ожидаемое поведение для тюремщика. Вместо того, чтобы зайти и надавать сапогами по ребрам, побежал к начальству. Неужели так боятся меня? С чего бы?

   Минуты через три снаружи послышались шаги - человека четыре, не меньше. Тяжело зашуршал засов, дверь с коротким визгливым скрипом открылась. Вопреки ожиданиям, вошел только один - фигура в просторных лохмотьях, наброшенных на тело слоев в пять, не меньше. Тяжелый капюшон полностью затенял лицо, руки скрывались в многочисленных складках тяжелой, коричневой ткани. Неизвестный, закрыл за собой дверь, медленно подошел ко мне, остановившись шагах в трех. Мы смотрели друг на друга с минуту, не произнося ни слова. Молчание начинало раздражать.

   - Все-таки оклемался. Живучий.

   Голос звучал тихо, приглушенно, но сомнений не было - он принадлежал женщине. Две тонкие руки с кожей удивительно чистой и белой, вынырнули из-под мантии и откинули капюшон. Я какое-то время молча рассматривал ее лицо, пораженный его мертвенным, пугающим очарованием...

   Кожа ее была алебастрово-белой и гладкой, почеркивая темные, словно состоящие из одного зрачка глаза. Брови казались тонко проведенными мазками, губы, тонкие и бледные, были почти незаметны. Волосы цвета охры были туго зачесаны назад и перехвачены простой лентой черной кожи. Скулы были высокие, делая лицо почти треугольным. Она выглядела настолько реалистично, что не возникало даже мысли, что передо мной - трехмерная модель. Вместе с тем, образ ее был таким отчужденным, не похожим на большинство женщин, каких я видел в реале, что контраст резал глаза.

   - Сам себя я не перевязывал, - я постарался ответить спокойно.

   - Это правда, - женщина не стала спорить. - Я просто сделала то, что должна.

   - Должна не дать мне умереть?

   - Само собой. Не дать тебе умереть, а старому сморчку - поучить свою дозу эссенции.

   Ага. Ну что, так понятнее. Непонятно только, что теперь нищие намерены сделать со мной. Вызвал лист персонажа, проверил. Так и есть:

   [Здоровье: 130]

   [Эссенция: 86]

   [Энергия: 48]

   [Усталость: 5]

   [Голод: 15]

   [Жажда: 32]

   Хоть какой-то прибыток со всего этого мероприятия. Если конечно, это мероприятие вообще не закончится для меня смертью персонажа.

   - Старый сморчок, по ходу, отвоевался? - поинтересовался я.

   - Эссенции у него не осталось, - кивнула женщина. - А встать на темный путь он так и не смог. Говорят, был плохим учеником.

   - Интересно, кто был хуже - ученик или учитель?

   - Учитель был хорош. Учил ровно тому, что требовалось, - лицо женщины озарила слабая, но ядовитая улыбка. Я понимающе кивнул.

   - Что теперь? - поинтересовался, поднимаясь на ноги. Женщина снова улыбнулась - но уже не так. Улыбка получилась почти дружелюбной. Если можно назвать дружелюбными снисхождение, смешанное с презрением.

   - Ничего. Ты можешь идти. Армии Воров ты отныне бесполезен.

   - Вот как? Просто взять и идти?

   - Да, вот так. Впрочем, ты можешь остаться. Присоединиться к Армии. Это не самый плохой для тебя вариант.

   - Остаться в камере?

   - Это уже как захочешь.

   - И какая польза вам от бесполезного?

   - Может и никакой. Вопрос не в этом. Вопрос в том, какая польза тебе от нас.

   - И какая же?

   Женщина помолчала немного, затем легким движением кисти указала куда-то за стены каземата:

   - Например, мы знаем, где стоит ближайший обелиск.

   Я задумался. Подачка, конечно, причем не самая вкусная. Обелисков я до сих пор не встречал, но не похоже, чтобы найти их было так уж сложно.

   - А если я уже знаю, где он? - возможно, стоит слегка набить себе цену.

   - Не знаешь. Иначе не расспрашивал бы о нем. И сходил бы туда прежде чем соваться в город. Так делают все пришельцы - те, кто знает, где искать обелиск.

   - Вы следили за мной, - фраза не была вопросом. Женщина снова улыбнулась.

   - У Армии тысяча глаз и десять тысяч ушей. Ничто и никто в Неребтуме не скроется от нас.

   - Если я бесполезен для Армии, зачем мне помогать?

   - Назови это долгосрочным вложением. Мы инвестируем в будущее, предлагая услуги сейчас, а плату взымая по необходимости, - женщина шагнула ко мне, едва слышно зашелестев одеждами. Теперь нас разделяло не больше метра. Я с трудом сдержался, чтобы не отступить. Ее сексуальность была давящей, опасной. И в то же время - мощной и ослепляющей.

   - Вы, пришельцы, ценный материал. Многие сбиваются с пути обращаясь в ничто, но те из вас, кто достаточно упрям, становятся высоко. Такой союзник может быть крайне полезным.

   Просто удивительно, как хорошо склеены диалоги. Она реагирует на мои слова, как живая, не стандартным набором фраз, а живыми словами, подстраиваясь под мои вопросы и отвечая именно на них. Как получилось вложить в компьютерного персонажа такую гибкость?

   - Кто был тот старик, которого я убил? - я решил повернуть разговор в другое русло, заодно проверив, как легко она переключается с темы на тему. Женщина подернула плечом:

   - Зачем тебе знать? Ты никогда больше не услышишь его имени, никогда не встретишь его. Разве что бродящим в пустоши за городскими стенами, когда плоть его сгниет и обвиснет черными лохмотьями с лица, которого ты раньше не видел из-за маски. Он - прошлое, а я - настоящее. Вечность в одном миге. Тебе лучше спросить, кто я.

   - Я догадываюсь кто ты.

   - Нет, не догадываешься. Ты ничего не знаешь об Армии, и вряд ли тебе будет позволено узнать. Не мучь себя бессмысленными вопросами. Уходи сейчас - с пустыми руками или с нашими подарками.

   - Я хочу знать, как звали того старика, которого я убил. Это единственный дар, который меня интересует. И единственный, за который я готов заплатить.

   Женщина подвинулась еще ближе - теперь ее грубая, мешковатая одежда уже касалась меня, а лица разделали сантиметров тридцать, не больше. Ее темные глаза казались двумя колодцами в бездну. Кровь в висках стучала тяжело, надсадно, грудь сдавило, словно тисками.

   - Пришельцам неведом страх. Правда, лишь до определенного предела. Когда источник жизни в них начинает иссякать, страх, природное, естественное чувство, коим награждено любое существо, начинает возвращаться к ним. Ты понимаешь, насколько легко я могу выпить тебя до дна? Оставить пустой оболочкой?

   - Это не в твоей власти. Зато в моей - обрести новое тело и вернуться, чтобы воздать тебе по делам твоим.

   Она усмехнулась. Я почувствовал ее дыхание на своей коже, вдохнул и уловил тонкий аромат ее волос. Горло сжалось в спазме, я весь напрягся, стараясь совладать с собой.

   - Угрожаешь мне? Напрасно. Хорошо, я скажу тебе, кто был убитый тобой. Но за плату.

   - Ни в одном из миров нет ничего, что давалось бы бесплатно, - я чувствовал себя неловко - не мог справиться с эрекцией, не мог думать ни о чем кроме этой женщины. В ушах шумело. Интересно, это эффект игры или меня самого так колбасит?

   - Пустые слова, - она подвинулась совсем близко, так что губы почти касались моих. Она дразнила меня, провоцировала. И сдержаться было трудно. Очень трудно.

   Я так и не понял, кто из нас был первым. Наверное, она - опередила на доли секунды, впилась в губы так, что потемнело в глазах, во рту появился привкус железа. Еще секунда - и повалила меня на циновку, в белой руке блеснул короткий, кривой нож. Лезвие метнулось к горлу, но прежде чем я успел среагировать, с треском рассекло ткань рубахи. Еще один поцелуй, такой же острый и соленый, снова треск ткани. Она так и не разделась - я видел только ее колени, выступавшие из-под приподнятого подола. Двигалась резко, быстро, в пиковый момент накрыв мне лицо ладонью, надавив. Я чувствовал - чувствовал ее прикосновение на своей коже, чувствовал давление и боль от сдавленных хрящей, прижатых к зубам губ.