Бомарше - Рене Кастр

На самом деле все эти вычисления были уже давным-давно проделаны Вольтером, а Лавальер просто выбрал неподходящий момент для пересказа старого анекдота, нанеся тем самым непоправимый вред Бомарше. Но последний еще не догадывался об этом, он наслаждался вновь обретенным семейным счастьем, а 1768 год, подаривший ему сына, дал ему надежду на то, что имя, которое он стремился прославить, останется жить в веках. Бомарше был довольно умен, чтобы не понимать, что ему никогда не видать высоких государственных постов, ибо его дворянство не имеет глубоких корней, а его язвительность пугает слишком многих, поэтому славы он пытался добиться на литературном поприще. Если не считать нескольких поездок в Шинон, то можно сказать, что весь 1769 год он посвятил работе над пьесой, задуманной в момент его знакомства с г-жой Левек и в окончательном варианте получившей название «Два друга».

Как и в случае с «Евгенией» и вопреки мнению Вольтера, сказавшего про него, что он скорее способен вызывать смех, нежели слезы, Бомарше вновь создал слезоточивую драму, основная коллизия которой была построена на проблеме неоплаченных векселей. Главное достоинство его произведения, по мнению автора, заключалось в раскрытии характеров персонажей через призму их социального положения.

Два друга — это откупщик Мелак-отец и лионский купец Орели. Орели ожидает денег из Парижа, чтобы в конце года оплатить векселя. Мелак, узнав, что никто ничего не собирается посылать его другу, изымает требуемую сумму из кассы своего откупного ведомства и отсылает ее Орели, поверившему, что это именно те деньги, которые он ждет из Парижа. Генеральный откупщик, прибывший с инспекцией к Мелаку, вскрывает недостачу и требует вернуть деньги. Заподозренный в растрате Мелак отказывается давать какие-либо объяснения и навлекает на себя упреки не только со стороны генерального откупщика, но и Орели, остающегося в неведении, чем он обязан другу. Пьеса заканчивается тем, что посвященный в истинное состояние дел генеральный откупщик улаживает все проблемы.

Чтобы такая неправдоподобная и малоинтересная история могла увлечь людей, далеких от коммерции, Бомарше ввел в нее линию любви между сыном Мелака и дочерью Орели. Добротно сработанное и тщательно выписанное произведение давало автору надежду на его успех. «Два друга» были приняты к постановке в «Комеди Франсез», премьеру назначили на январь 1770 года. Этот год начинался для Бомарше вполне благополучно, и он с гордостью мог подвести некоторые итоги своего восхождения по социальной лестнице.

По рождению ему была предназначена достойная и скромная карьера часовщика, и, достигнув совершеннолетия, он добился известности на этом поприще. Благодаря ловкости и талантам, в тридцать лет он изменил свой социальный статус, приобретя дворянство. В этом возрасте он уже нашел себе имя, которое впоследствии смог сделать знаменитым, снискал благосклонность дочерей Людовика XV и прославился как автор парадов для любительского театра. Подружившись с самыми маститыми финансистами своего времени, он добился материальной независимости, дававшей ему надежду на то, что однажды он будет ворочать крупными делами, теми, что дают человеку власть. Получив признание как драматург, одолеваемый многочисленными идеями и планами, он стал также счастливым супругом красивой, любящей и богатой женщины, подарившей ему наследника.

Как же ему не быть оптимистом, несмотря даже на то, что неудачная шутка лишила его на время благосклонности государя? Такие вот мысли могли занимать Бомарше в последние дни 1769 года, когда он руководил репетициями «Двух друзей».

Следующий год станет для него решающим, но отнюдь не оправдает его надежд: его ожидал период двойного траура, провала в театре, неудачных сделок, судебных разбирательств и подозрений. Так начиналась роковая полоса в его жизни, продлившаяся несколько мучительных лет.

Но несчастье принесет Бомарше то, чего он не смог добиться в счастливые годы. Облитый грязью, покинутый, заключенный в тюрьму и разоренный, он увидит в этих испытаниях рождение своей славы.

Итак, в первые дни 1770 года Бомарше был всего лишь безвестным новоиспеченным дворянином, пожертвовавшим своим состоянием и снискавшим славу драматурга-любителя. Но пройдя сквозь горнило несчастий, он станет известным всей Европе, познает настоящую славу, власть над публикой и благоденствие. Когда люди будут говорить о его произведениях, то слово «талант» уступит место слову «гениальность».

Но до этих славных дней, которые, впрочем, тоже будут не вечными, ему еще предстояло пройти тягостный путь.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

ВРЕМЯ ИСПЫТАНИЙ

(1770–1775)

Глава 16

РОКОВОЙ ГОД (1770)

1770 год начался для Бомарше вполне благополучно: репетиции «Двух друзей» в «Комеди Франсез» проходили успешно, премьера спектакля была назначена на 13 января.

Казалось, победа в процессе против Ле Сюера и Груля ему обеспечена. Бомарше был из тех, кто считал (или, по меньшей мере, уверяли в этом), что простой люд всегда вынужден уступать сильным мира сего, и изо всех сил старался быть в стане победителей, «быть молотом, чтобы не быть наковальней».

А у счастливого семейного очага на улице Конде любовь продолжала плести свои сети. Овдовев вторично, старый папаша Карон, несмотря на свои семьдесят два года, начал напропалую волочиться за юбками, и надо было держать ухо востро и не допустить, чтобы какая-нибудь шлюха затащила старика под венец. Что касается счастливицы Жюли, то, чтобы пересчитать всех ее ухажеров, не помешал бы калькулятор.

Г-жа де Бомарше вновь была беременной. Супруги радовались, что их маленький Огюстен, старательно делавший свои первые шаги, не будет единственным ребенком в семье. Со стороны Женевьевы Мадлены, не отличавшейся отменным здоровьем и уже приближавшейся к сорокалетию, было не очень осторожно допустить вторую беременность через столь короткое время после первой. А Бомарше был в тот период настолько занят, что надолго оставлял свою очаровательную супругу одну дома лежать в шезлонге, но, верный своим обещаниям, неизменно делил с ней постель по ночам. Дела отнимали у него много времени: не принося ожидаемых прибылей, Шинонский лес, тем не менее, еще лет пять-шесть мог оставаться выгодным вложением капитала. Появились перспективы новых коммерческих операций. В связи с этим Пьер Огюстен считал совершенно необходимым привести в порядок свои расчеты с Пари-Дюверне, которому вот-вот должно было исполниться восемьдесят шесть лет, и состояние его здоровья внушало серьезные опасения.