Убить дракона - Валерий Самохин

– Рассказывайте все! И потрудитесь объяснить, почему я получаю новости из чужих рук.

– Матушка! – виновато развел руками генерал-прокурор. – Два года ни слуху, ни духу – одни сплетни да сказки о стране чудесной, заморской. А год назад все резко изменилось…

– До того купцы европейские товары везли за океан, и хороший доход имели, – подхватил эстафету фаворит. – Она платила золотом, не скупясь. А в последнее время в Европу диковинки хлынули. Таких изделий еще никто не видывал. Кто первым поспел – обогатился мгновенно. Ажиотаж поднялся неимоверный, но… – светлейший восхищенно цокнул языком. – Самозванка издала указ: на территории Заморья все расчеты производятся только ассигнациями.

– И в чем подвох? – оживилась Екатерина.

– Никого подвоха, – покачал головой Орлов. – Наоборот. Курс ее денег растет по отношению к золоту.

– Даже так? – высочайшая бровь взметнулась в удивлении.

Любимым занятием всех правителей в кризисные времена была порча монет: уменьшалось содержание золота в металлических деньгах при неизменном номинале. Самый серьезный рост цен Европа испытала после того, как в Старый Свет хлынуло золото конкистадоров. Россию, как обычно, эта волна накрыла чуть позже.

Ассигнационные банки, занимавшиеся введением в обращение бумажных денег, действовали под бдительным оком губернаторов и городничих… с соответствующим результатом. Собственно, кредитных банков было всего два: «Дворянский заемный банк» с отделениями в Петербурге и Москве, и «Купеческий банк» в столице. Ссуды выдавались под залог имущества дворянам и купцам, и не превышали 1000 рублей. Крестьянам – 20 рублей под 6% годовых.

Денег в стране не хватало катастрофически, а ассигнациям население доверяло мало. Впрочем, в Европе дела обстояли не намного лучше. Потому-то известие о росте курса бумажных денег по отношению к золоту и вызвало столь бурную реакцию.

– Три банка – в Париже, Вене и Риме – меняют заморские червонцы на золото по первому требованию.

– Банки ее? – уточнила Екатерина.

– Неизвестно, – светлейший сделал неопределенный жест рукой. – Но агенты доносят, что граф Шувалов встречался с ее людьми.

Всесильный фаворит Елизаветы Петровны после ее смерти покинул отечество и уехал в Европу. Его влияние в королевских дворах Старого света было столь велико, что он стал единственным иностранцем, получившим приглашение в Сиреневую Лигу – круг приближенных Марии Антуанетты. Там вершилась французская политика.

– Что еще? – бриллиант вновь закружился по столу.

– Многие считали, что это афера, – вновь вмешался Вяземский. – Но она сумела сделать безопасной перевозку золота за океан.

– Каким образом?

– Купцы покупают именные векселя Центрального банка Заморья в Европе, а в Бостоне меняют их на наличное золото. Но в последнее время и этого не делают – нет нужды. Почти вся торговля пушниной в руках самозванки. Индейцы наотрез отказываются торговать напрямую. В результате цены на меха выросли почти вдвое… – причмокнув губами, генерал-прокурор дополнил: – Что нам только на руку.

– Почему?

– Наши меха тоже при этом дорожают, – с некоторым недоумением пояснил князь Вяземский.

– Я не о том! – раздраженно махнула рукой императрица. – Почему индейцы торгуют пушниной только через нее?

– Они считают ее каким-то божеством, – после небольшой заминки ответил генерал-прокурор.

Порывисто поднявшись с кресла, Екатерина вновь подошла к окну. Дождь закончился, напоминая о себе редкими каплями, и солнце робкими лучами пробивалось сквозь низкие облака.

– Векселя подделывают так же, как и паспорта, – задумчиво произнесла она. – Не думаю, что это удачное решение.

– Не скажи, Като, – возразил Орлов. – Купцы, хоть раз побывавшие в Заморье, оставляют оттиски своих пальцев…

– Зачем? – вопрос прозвучал как выстрел.

– Не знаю, – не обращая внимания на укоризненный взгляд, фаворит потянулся за кубком. – Но когда торговец покупает вексель, на нем он тоже ставит отпечаток большого пальца…

– Колдовство?

Просвещенная владычица одной шестой части суши исчезла: перед высшими сановниками империи стояла молодая женщина с горящим взором и возбужденно вздымающейся грудью.

– Не думаю, – осторожно молвил Орлов. – Скорее неизвестная нам наука. Но результат поразителен. Полгода назад исчезли два французских торговца. Или шторм их захватил, или пираты потопили. В общем, сведений не было никаких. Но через какое-то время в Бостоне объявились два купца, выдававших себя за пропавших без вести горе-торговцев. Рассказали трогательную историю о чудесном спасении и предъявили к оплате векселя.

– В Бостоне?

– Да, – коротко кивнул головой фаворит. – Там есть отделение Центрального банка.

– И что дальше?

– На следующий день их нашли с содранной кожей. Еще живыми. А спустя два месяца семьи пропавших купцов получили все деньги – до единого франка. Было еще несколько аналогичных случаев. Теперь ее векселя – самый ходовой денежный инструмент для торговли с Америкой. И самый безопасный.

– Дальше! – голос дрожал, любопытство брызгало через край.

Орлов театральным жестом извлек револьвер с инкрустированной драгоценными камнями рукоятью и с показной небрежностью крутанул барабан.

– Что это? – от нетерпения Екатерина даже притопнула ножкой.

– Пистоль, – нарочито скучным голосом ответил он. – Делает шесть выстрелов за несколько секунд.

– Она торгует ими с Европой? – быстро спросила императрица.

– Нет, – фаворит отбил замысловатую дробь по столу. – Это подарок… Мне, – внушительно закончил он.

– Что еще пишет твой греческий корсар? Откуда у нее капитал?

– Золотой прииск… – повинуясь кивку светлейшего, статс-секретарь Олсуфьев расстелил на столе карту. – Где-то здесь… – увенчанный тяжелым перстнем палец ткнулся в зеленое пятно. – Здесь ее столица. Рядом Черные Холмы, Блэк-Хиллс. Примерно в двухстах верстах на северо-запад находится богатейшее месторождение золота… – тщательно ухоженный ноготь оставил тоненькую полоску на бумаге. – По слухам… точно никто не знает, – после небольшой паузы уточнил Орлов. И с легкой усмешкой добавил: – Только он уже не корсар, а контр-адмирал флота Ее Высочества Великой Княжны Златы Заморской. И сведения дает под ее диктовку.

– Флота?! – в голосе прозвучала угроза, глаза на мгновенье сузились, но тут же распахнулись с прежней жаждой. – А бриллианты?

Уже не женщина – юная голштинская принцесса Фике в предвкушении ерзала в кресле, ожидая продолжения чудесной сказки. То, что ее героиня – опасная самозванка, было забыто, отброшено в сторону.

– Южная Африка, река Оранжевая, – нехотя ответил Орлов.

– Это точно? Фаворит молча кивнул в ответ.

– И в этом суть письма? – догадливо вскинулась Екатерина.

– Она просит войска и людей для разработки месторождения, – тусклым голосом пояснил светлейший. – Взамен предлагает половину доли в концессии. Пока это тайна, но скоро об этом прознают британцы. Или французы.

– Прииск богатый? – деловито осведомилась императрица.

– Цены на необработанные алмазы и изумруды уже упали, чуть ли не вдвое, – поспешил на выручку замешкавшемуся Орлову генерал-прокурор. – Ювелиры Антверпена и Вены стонут… Бразильские копи под угрозой разорения. Ее работа – больше некому.

– И для чего ей это?

– Не знаю, – честно признался Вяземский. – Агенты доносят, что кто-то скупает золото в Европе крупными партиями. В обмен на камни.

– Какие еще… подарки она нам прислала?

Поверх одной карты легла другая – белое пятно Сибири было украшено несколькими красными кружочками.

– Что это? Вопросы императрицы не отличались особым разнообразием.

– Месторождения золота, – лаконично поведал Орлов.

– И что взамен?

– Апшеронский полуостров.

Екатерина нервно рассмеялась: весь этот торг отдавал каким-то безумием. Словно прочитав ее мысли, Орлов вкрадчиво предложил:

– Като! Она есть – и этот факт уже не изменишь. Можно издать манифест и на всю Европу объявить ее самозванкой. Но нам уже не поверят – сочтут очередной дьявольской игрой русского Кабинета. Пусть пока все остается как есть. Слишком много чудес и загадок в нашей беглянке, и я самолично хочу разобраться во всем этом. Дозволь мне снарядить экспедицию в Заморье… – последние слова он произнес умоляющим тоном.

Императрица в последнее время устала от своего фаворита и мысль избавиться от него приходила к ней неоднократно. Момент был подходящим. Слегка поколебавшись, она неуверенно кивнула головой. Орлов расцвел и радостно ухватился за кубок.

– Дай сюда! – она шлепнула его по руке и перехватила серебряную посудину. Отпив небольшой глоток, устало спросила: – Это все на сегодня?