Белый волчонок - Маркус Кас
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Люди не боги, они могу ошибаться, — настаиваю я. — Особенно, когда обладают такой силой.
— Ты не понимаешь, — вздыхает дед. — Это просто невозможно. Император лично проверяет каждого их тех, кто ему служит. Особенно службу безопасности. А его невозможно обмануть, это одно из родовых умений.
— Император умеет отличать ложь?
— Гораздо больше. Он умеет видеть преданность империи, потенциал союзников и опасность врагов. Поэтому его власть настолько сильна. Ведь если…
— Если можешь собрать вокруг себя самых сильных и преданных, то за свой тыл можно не волноваться, — заканчиваю я за ним.
А вот это мощный дар. Могу себе только представить, сколько людей крутится у престола и с какими намерениями. А если ты можешь их сразу насквозь видеть… Сильно.
— Но Панаевский напал на меня, — выкладываю последний козырь я.
— Перестань, — морщится дед. — Я тебе уже объяснил. Он надавил и не более того. А тебе показалось. Ты же не можешь отличить нападение от простого проявления силы.
— Но…
— Хватит, говорю! — глава рода начинает злится. — Такими обвинениями не раскидываются. Я могу простить тебе один раз, учитывая обстоятельства. Но не смей это повторять при других. Если бы он напал, это означало бы обвинение. А значит ты уже был бы мёртв!
Да вашу ж налево… Эта абсолютная вера в непогрешимость палачей меня бесит. Как тогда объяснить, что он отступил, услышав о ритуале истины? Хрен с ним, что непонятно почему он меня вообще не размазал там.
Может и правда из-за земли рода. Возможно, нельзя просто так взять и убить аристократа на его же территории. Доказывать что-то придётся, ну или лишние бумажки заполнять. Ясно только, что расспрашивать о Панаевском бесполезно.
Значит с этим хмырем тут мне никто не поможет. Может поговорить с Эратской, она же умудрилась ему навалять? Или наоборот…
Как вот только с ней пообщаться? Кажется мне, что и эта львица не особо любит Белаторских, семейные традиции и всё такое.
Дед же выжидающе на меня смотрит. Даже побледнел от мысли, что кто-то посмел сомневаться в Верховной власти. Придётся эту загадку самому распутывать, а то сдадут свои же.
— Я, видимо, ошибся, — добавляю неуверенности в свой голос. — Извини. Последние дни прошли слишком напряжённо. И не такое покажется.
— Вот именно, — он расслабленно выдыхает. — Отдыхать тебе надо побольше, да некогда. Ты меня тоже извини, Игорь, что так давлю. Но это только для твоего же блага.
Ох, уж мне эти благодетели… Никогда это хорошим не кончается.
Нас прерывает тощий мальчишка в красной форме прислуги. Кажется это на него орал лысый мужик внизу. Пацан прибегает на террасу и протягивает деду кусок бумаги, похожий на визитку.
— Её светлость, княжна Илена Каритская, первая дочь Защитника, род дарующей радость солнца! Просит принять! — скороговоркой вопит он.
Из-за его спины выглядывает Ярослав с выражением величайшей скорби.
— Ну вот и всё, свататься к тебе приехали из-за поруганной чести, — сообщает он и начинает ржать.
Глава 16
Дед буравит неодобрительным взглядом Яра, но вижу и в его глазах искры веселья. Смешно вам значит, родственнички? Ничего, я тоже шутить умею.
«Илена!!!» — мысленно ору ей, но мне ожидаемо не отвечают.
— Чудесно! — чрезмерно радостно восклицаю и велю мальчишке: — Проводи княжну сразу в мою спальню.
Пацан удивлённо хлопает глазами, но быстро приходит в себя и мигом убегает.
— Ты чего это? — брат непонимающе чешет в затылке.
— Готов принять предложение. Ну а что, теперь она обязана выйти за меня замуж. Я не против, девчонка горячая, и союз будет выгодный. Всем хорошо, так?
— Шутишь, да? — неуверенно спрашивает дед.
— О таком разве шутят? — закатываю глаза. — Серьёзное дело. Объединение великих родов. Белаторские и Каритские, кто бы мог подумать!
Меня уже откровенно несёт. Не можешь остановить безумие — возглавь его. Но деда пронимает. Он хмурится так сильно, что бугрится лоб:
— Прекрати. Мы поняли — это не повод для шуток.
— Вот и хорошо, — резко убираю идиотскую улыбку. — Давайте не доводить до абсурда. Ещё одна шутка про княжну — пойду просить у Великого князя руки его дочери.
Ярослав впадает в ступор, дед держится получше, только издает короткий звук, похожий на хрюкание. После слов Разумовской стало понятно, что внуками он не раскидывается, но явно уже распланировал мой брак.
И, судя по реакции, это не Каритские. Великий род, но не самый сильный. Ну, либо это очень хитроумный план действовать от обратного.
Но со мной не сработает в любом случае. Об этом, деду, конечно лучше пока не знать.
Я отвешиваю поклон и иду к себе. Хватаю по пути чистую одежду, запираюсь в ванной. Как бы меня не бесила наглая рыжая девчонка, привести в порядок себя нужно. Тем более, что мне надо подумать, как её проучить.
* * *
Илена действительно ждёт в спальне. Стоит у окна, задумчиво водит пальцами по стеклу. Хотя какие уж приличия, после такого заявления. Никакие слухи теперь не страшны.
Она оборачивается, услышав как я выхожу из ванной. Большие испуганные глаза, опухшие и красные. Под глазами синяки от бессонной ночи. Прекрасно, но пока не достаточно.
— Игорь… — робко начинает она, но я грубо обрываю.
— Я, кажется, сказал, что лучше мне на глаза не попадаться.
— Да, но я должна была перед тобой извиниться лично! — рыжая берёт себя в руки, даже спина гордо выпрямляется. — Такое поведение совершенно недопустимо. Мне стыдно и…
— И теперь тебе надо разговаривать с моим дедом.
— В смысле? — от удивления её уши поднимаются вверх.
Пытаюсь не заржать, делаю печальное лицо:
— Распереживался он. Чуть до приступа ты его не довела. И теперь дед видит единственный выход из этой ситуации — поженить нас.
— Что?! — девушка отшатывается и плюхается задницей на подоконник. — Но… Но это невозможно!
— У тебя уже есть жених?
— Нет, — Илена совершенно теряется от такой новости. — Но я… Нельзя же так… Я не хочу!
— Ну, — развожу руками. — Я тоже, знаешь ли, не хотел связываться с Её Высочеством. Но видишь, как получается.
— Игорь, — она прищуривается. — Это шутка, верно? Ты просто надо мной издеваешься. За дело конечно, но…
— Иди сама спроси у деда, — пожимаю плечами. — Заодно и договоритесь о деталях. Это вам, девочкам, важны все эти штуки про то, какую свадьбу устраивать. Мне уже всё равно. Только одно, — я подхожу ближе. — Когда станешь моей женой, в таких юбках ты ходить не будешь.
