Катары - Патрик Вебер

Ле Биан спустился по лесенке у клироса, которая и вела в крипту. Небольшая статуя романского стиля по манере не подходила к остальной церкви, выдержанной в стиле высокой готики, характерной для Бельгии и других северных стран. Дальше все опять было просто. Стена была выложена шестиугольной плиткой, на одной из плиток стояла четкая метка: рисунок маленькой ладьи. Ле Биан достал из мешка лопатку и отковырнул плитку, на сей раз ее не разбив. Прямо за плиткой в стене был спрятан металлический ларчик. Ле Биан поставил плитку обратно и вышел из церкви; никто не обратил на него внимания. На улице он громко вздохнул с облегчением. Теперь надо было приготовиться к следующему путешествию.

Кремона

В Кремоне случились осложнения. По дороге в этот городок в поезде Ле Биан успел изучить всю литературу об истории этих мест. После Лангедока Италия была важнейшей областью распространения катарской ереси. Центром заальпийского катарства считался Милан. Добрые Мужи взяли власть еще в нескольких городах: Витербо, Мантуе, Болонье, Форли. Ответ официальной Церкви и там, и в других городах ждать себя не заставил: на центральных площадях было сложено много костров. Однако некоторые светские государи так упорно отказывались поддерживать папские репрессии, что для многих катаров из Лангедока Италия послужила убежищем. Вполне естественно, что Гуго Домерг отправился в Кремону. Спустя семь веков Ле Биан следовал туда за ним.

Историк вышел в город ровно в полдень. На улицы спустилась удушающая жара. Кругом было совершенно пусто: видно, жители искали хоть какую-то прохладу у себя в домах. Ле Биан решил, что для посещения церкви Санта Лючия надо воспользоваться как раз этим шансом.

Храм, как и город, был совершенно пуст. По преданию, он освящен в 621 году, но современные историки относят его постройку к году 1120-му. План церкви сохранил романский характер, фасад же был перестроен в конце XVI века в модном стиле того времени с башенками и шпицами. Таким образом, Домерг вполне мог побывать в этом самом здании, хотя портал у него с тех пор и стал другой.

Как всегда, вооруженный набором инструментов в черной сумке, Ле Биан спустился в церковную крипту, погруженную в темноту. Вынув фонарик, он стал методично обшаривать пол и стены помещения размерами всего лишь примерно десять метров на шесть. Но сколько историк ни искал, он не нашел никаких следов ни статуи, ни фрески, ни каких-либо других изображений святой Луции. А он-то надеялся, что стоит лишь поискать в одном месте — и проблема будет решена!

Уже битый час Ле Биан водил фонариком в церковном подземелье, и тут наверху послышались мерные звуки. Кто-то явно поспешно шагал по мраморному полу. Ле Биан быстренько спрятал все в саквояж: лучше было притвориться туристом в церкви, а не оказаться пойманным кладоискателем в подземелье. Тихонько поднявшись по лестнице, он столкнулся нос к носу со священником. Тот сердито посмотрел на историка. Ле Биан, знавший пару слов по-итальянски, поклонился и объяснил, что ему захотелось побыть в церковной прохладе. Кюре сурово ответил, что дом Божий местом молитвы наречется, а не местом прохлаждения любопытствующих проезжих. Он еще подозрительно взглянул на саквояж и добавил: если что-либо ценное из церкви пропало, он незамедлительно заявит в полицию. Ле Биан, чтоб его успокоить, ответил: он остановился в отеле «Реджина», и если святому отцу что-нибудь покажется подозрительным, он его без труда там найдет.

Свой первый вечер в Кремоне Ле Биан провел в очень дурном расположении духа. Он не только не имел ни малейшего представления, где находится то, что он ищет, но еще и позорно провалился, пытаясь действовать незаметно, не возбуждая подозрений у местных жителей.

На другой день он трижды прошел мимо церкви, и всякий раз на ступеньках церкви стоял священник и смотрел на него все так же злобно. Пользуясь освободившимся временем, историк попытался разузнать что-нибудь подробнее о городе и его церковных памятниках. Увы — он не нашел никаких новых сведений о церкви Санта Лючия. Вечером Ле Биан опять прошел мимо храма, и тут ему повезло: черная тень священника не явилась. Пьер решил воспользоваться этим случаем для новой попытки.

Крипта, как и накануне, была погружена в полный мрак — без фонарика при поисках не обойтись. Тщательней всего Ле Биан собирался обследовать северозападный угол помещения, в котором стояла красивая колонка с орнаментом, относившимся к романской эпохе. Колонка показалась историку необычной: для опоры и даже для декоративной колонны она была слишком низка, для подпоры алтаря или другой части церковного убранства — слишком высока. Отсюда он заключил, что это вполне мог быть постамент статуи. Но даже вплотную проведя фонариком, Ле Биан не увидел никаких следов изображения меча или других знаков, связанных с мученичеством святой.

Он встал с колен и в тот же миг получил сильный удар палкой по ребрам. Священник следил за ним с того мига, когда он вошел в церковь. От удара Ле Биан выронил фонарик; тот упал на иол и разбился, так что крипта опять погрузилась в совершеннейшую темноту. Завязалась драка, в которой невозможно было разобрать, кто куда бьет, кто кого одолевает. Ле Биан получил кулаком по челюсти, а сам принялся размахивать во все стороны сумкой, в которой лежали, между прочим, лопатка и ломик. С первого раза он в цель не попал, со второго получилось. Священник завопил от боли и рухнул навзничь. Ле Биан промчался по лестнице, пробежал через храм, на улице же сразу перешел на шаг. Историк направился в гостиницу расплатиться и поскорей ускользнуть. Он зашел в номер за чемоданом, а спускаясь по старой деревянной лестнице, услышал из холла разговор хозяина с каким-то приятелем. Хозяин прямо говорил про некоего «иностранца, который что-то разнюхивает в церкви»; настоятель велел внимательно за ним следить. Еще бы, заметил гость: после того, как украли статую, как святому отцу не остерегаться незнакомых визитеров! Ле Биан кашлянул, чтобы на него обратили внимание, и сошел к людям, которые только сию секунду говорили про него. Хозяин гостиницы сделал вид, что очень огорчен его отъездом, и занялся составлением счета. Там, собственно, ничего не могло быть, кроме проживания за ночь да за один неполный день, но хозяин считал, казалось, бесконечно. Его собеседник тем временем смотрел на Ле Биана с видом детектива, который вот-вот раскроет загадочное преступление. Он явно испытывал к разнюхивающему иностранцу величайшую ненависть и желал, чтобы тот почувствовал ее. Притом он, сам того не зная, дал Ле Биану решение проблемы, которую историк уже счел было неразрешимой. Теперь, заметил итальянец своему приятелю, сокровище церкви Санта Лючия в полной безопасности: полиция свое дело сделала, поймала вора, а статуя теперь хранится в музее церковного искусства в Павии. Ле Биану больше и желать было нечего. Он постарался прогнать с лица улыбку, наконец-то расплатился и поспешил к вокзалу. Священник, должно быть, долго приходил в себя: он так и не забил тревогу, хотя Ле Биан чуть не час еще ждал первого поезда, который мог отвезти его в Павию.

Дальше все было гораздо проще. Ле Биан отправился в музей и выдал себя за сотрудника Лувра, готовящего большую выставку по средневековой христианской иконографии. Он получил разрешение осмотреть статую святой Луции, похищенную из церкви Кремоны, обнаруженную полицией и переданную в музей. Значок на ней был очень маленький, в самом низу, но сомневаться никак не приходилось: это был действительно меч. Ле Биан вынул нечто вроде глиняной затычки и достал из-под нее сложенную несколько раз полоску пергамента. Тщательно заткнув отверстие, он позволил себе еще немного поразглядывать статую. Вопреки тяжким страданиям, которые мученица понесла за отказ потерять невинность, лицо ее освещалось улыбкой, выражавшей совершенное благодушие.

ГЛАВА 59

На всех четырех стенах комнаты висели длинные белые драпировки. Покров с большой эмблемой братства, в которой катарский крест соединялся с двойной руной СС, накрывал алтарь, а на нем стояла серебряная чаша с изображением голубя. Совершенный пересчитывал по древкам только что принесенные сюда знамена и явно был обрадован. Осмотрел он и оружие в четырех больших деревянных ящиках, стоявших друг на друге. Он пересмотрел его несколько раз, чтоб убедиться, что ничего не забыл.

— Превосходный материал, — произнес знакомый голос. — Как вы думаете, мы готовы перейти в наступление?

Совершенный, погрузясь в свой досмотр, не заметил, как вошел Добрый Муж.

— Если ты не бросишься в какую-нибудь авантюру, — ответил он, сразу посуровев, — то наш план удастся прекрасно. Не забудь: все должно быть совершенно неожиданно.

— Я думал, вы на меня уже не сердитесь за то дурацкое дело.

Совершенный лаконично ответил: