Сеятель снов - София Юэл

подводила Эллен, но глаза оставались трезвыми. Джейн прикинула, как же часто она пьет и в каких количествах, если остается почти трезвой после пяти стаканов скотча. Она излила душу, рассказав об этом доме, своём отце и о смерти своей матери – в этом она казалась откровенной. Но во всём, что касалось визита инспектора и истории с О’Лири, она явно лукавила, если не откровенно врала.

‒ И что же рассказал вам сегодня мистер Бозуорт?

Ещё раз приложившись к стакану, Эллен немного замешкалась, словно прикидывая, что стоит говорить, а что – нет:

‒ Он сказал, что на теле девочки обнаружили следы повреждений, которые она не могла нанести себе сама. Это сделал Джилрой. Я знаю, что это он сделал и корю себя за то, что промолчала тогда. Это была ужасная ошибка, и нет мне за это прощения. Дело ещё и в том, что нас здесь недолюбливают, славные жители этого городка по-прежнему распускают слухи обо мне и моей семье. Мы им поперек горла, уж не знаю, в чём причина. Этот инспектор не исключение. Когда год назад убили мальчика в школе, он прицепился именно к моей семье, допрашивал меня и моих детей с особенным пристрастием, он даже добился разрешения на обыск в моей мастерской. Бозуорт искал нож, которым убили Итана, но, разумеется, ничего не нашёл, его не могло здесь быть.

Разговор был окончен, когда Гарольд с близнецами вернулись домой. Мистер Уитл был совершенно спокоен и доволен жизнью, казалось, он уже и забыл о визите Бозуорта и слезах жены. Джейн поприветствовала его, улыбнулась мальчикам и, извинившись, удалилась наверх прямиком к Джереми. Как ни странно, но Джейн поймала себя на мысли, что именно с Джереми ей хочется сейчас быть – разговаривать, просто находиться рядом. Её не покидало ощущение надвигающейся беды, она уже не опасалась, что Джереми навредит близнецам, опасность исходила не от него. Буря придёт, она чувствовала это, но откуда она придёт, Джейн понять так и не успела.

Глава 11. Время движется по кругу

«Мы, словно облака вокруг луны, –

Летим сквозь ночь, трепещем и блистаем.

Сомкнется тьма – и в миг поглощены,

Мы навсегда бесследно исчезаем».19

Эллен никогда не любила этот дом. Ей было всего пять, когда из цветущего Уилтшира с его живописными деревушками, усадьбами и парками, холмами и равнинами, покрытыми изумрудной травой, отец с матерью увезли её в Карлайл, словно она была ещё одним чемоданом, набитым рубашками и носками. Холодный неприветливый Карлайл совсем не походил на тёплый радушный Уилтшир; никаких тебе сельских просторов с зелёными равнинами, уходящими прямо к горизонту, ни деревенских домиков, увитых диким виноградом, ничто здесь не напоминало ей Касл Ком20 или лесной сад при Бувуд Хаус с его рододендронами, магнолиями, камелиями, азалиями и пиерисами. Она смутно помнила, что мать тоже не хотела переезжать в Карлайл, помнила несколько ожесточённых споров и даже ссор между отцом и матерью. Они кричали друг на друга, как ненормальные, не замечая её присутствия в гостиной их бывшего уютного дома. Клэр обвиняла мужа в расточительстве и эгоизме, в одержимости прошлым и наплевательским отношением к ней и дочери. Эйдан чаще отмалчивался или просто уходил из дома на несколько часов, тогда-то, видимо, Клэр и начинала понимать: с семьей, или без семьи Эйдан уедет в Карлайл.

Дом строился долго, ещё до рождения Эллен строительство было в самом разгаре. Она помнила, как отец часто отлучался куда-то на несколько дней, и мать говорила ей, что он поехал в Карлайл, чтобы проверить, как продвигается строительство их будущего дома, где они когда-нибудь будут жить втроем. Повзрослев, Эллен поняла, её мать надеялась, что это «когда-нибудь» так и не наступит, и они останутся в Уилтшире; быть может, в будущем переберутся в Кембридж, где Эллен, повзрослев, станет учиться в университете. Но «когда-нибудь» всё же наступило, дом в Карлайле достроили, и Диккенсы покинули Уилтшир, как это ни печально, оставив позади лучшие годы своей семейной жизни.

Потом, уже повзрослев, выйдя замуж и сменив фамилию, Эллен поняла, что у них троих был шанс на счастье в Карлайле. Они были богаты, родители, если не любили, то, по крайней мере, безмерно уважали друг друга, и оба они любили её – свою единственную позднюю дочь. Да, они могли быть счастливы, но не в этом доме, где её отец упивался прошлым, проматывал состояние, устраивал сеансы спиритизма, постепенно сходил с ума и сводил с ума свою семью. Даже в пятилетнем возрасте, ещё мало что понимая и не особенно вникая в суть событий и вещей, Эллен, впервые увидев дом, даже не осознала, а скорее почувствовала, что они никогда не будут счастливы здесь.

Дом был огромен и возвышался над ней, словно древнее окаменевшее чудовище, не мёртвое, но готовое вот-вот проснуться, сорвать с себя оковы каменного плена и сожрать и её, и родителей, проглотив в один присест. Она часто вспоминала печальное лицо матери, когда та впервые увидела их новый дом. Но тогда Клэр только лишь начинала осознавать всю глубину и силу странной и больной привязанности Эйдана к этому дому и самой земле, на которой он стоял. Лишь отдалённо и очень смутно представляла она себе их будущее здесь. Интуиция кричала ей, что нужно брать Эллен и бежать без оглядки от этого места и этого несчастного одержимого человека – её собственного мужа.

Когда они ещё жили в Уилтшире, мать уверяла её, что карлайлский дом ей непременно понравится, что там множество комнат, коридоров и потайных уголков, где можно прятаться от взрослых, что у Эллен будет большущая комната, куда поместится сколько угодно кукол, плюшевых игрушек и книг, что она сама сможет разрисовать стены в своей комнате, обклеить их картинками и иллюстрациями из любимых книжек. В детском воображении рисовались чудесные образы будущего дома – с величественными окнами и винтовыми лестницами, огромной библиотекой, где она сможет вскарабкиваться на высокую лесенку, доставать себе книги с самых высоких полок: родители ей разрешат, наконец, завести пса, которого она назовет Понго. Прекрасные образы, светлые мечты ‒ им не суждено было сбыться, и Эллен ещё долго злилась на мать за безбожное вранье. Говорят, дети быстрее взрослых адаптируются на новом месте, но это далеко не всегда так. Впервые зайдя в свою комнату, предоставленная самой себе, маленькая Эллен с милыми косичками и тощими коленками беспомощно осела на пол, ей мерещилось, будто