Частный визит в Париж - Татьяна Гармаш-Роффе

– Могу я приехать? Вы никуда не уходите?

– Пока нет. Приезжайте, Реми.

Максим положил трубку и кинулся приводить себя в рабочий вид. Наскоро ополоснулся холодным душем, похлопал себя по заспанным щекам, влез в джинсы и занялся приготовлением чая.

Реми появился хмурый, молчаливый и мокрый от дождя.

– Что, – участливо спросил Максим, – дело не идет?

– Это еще слабо сказано. Ничего даже не намечается. Куда ни повернись – тупик. Тела нет, орудия преступления нет, места преступления нет, алиби ни у кого нет – можно подозревать всех и никого…

– Вы не оставляете даже надежды, что дядя жив?

– Сожалею.

– Но почему? Версия похищения не укладывается, конечно, в обычную логику… Но ведь можно допустить, что тут есть какая-то иная, неизвестная нам пока логика!

– Допустить можно все, что угодно… – проворчал Реми. – Но допущениями сыт не будешь… Вы уже завтракали?

– Нет, – усмехнулся Максим. – Составите мне компанию?

– Что тут у вас?

– Чай.

– Наливайте, – махнул безнадежно рукой Реми. – Надеюсь, горячий? Эта дерьмовая погода…

Он уселся, уже привычно, за маленький столик на кухне.

– Может, куртку снимете? – улыбнулся Максим.

– Хорошая мысль.

Реми повесил мокрую куртку в прихожей, расправил ее на вешалке и вернулся к Максиму, который, не задавая лишних вопросов, сварил сосиски для себя и для детектива.

– Не успеваю поесть, – оправдывался Реми. – Везде бегом, дел куча, а все впустую.

– У вас все же есть какие-то идеи?

– Никаких.

– Слушайте, Реми, для того чтобы бегать повсюду, надо знать, куда бегать и зачем. Вы же что-то проверяете, какие-то вопросы задаете, какие-то направления прикидываете… Так поделились бы соображениями! А то я тоже, признаться, начинаю сходить с ума. Будто в вакууме, в безвоздушном пространстве…

– Я бегаю, Максим, в поисках «чего-нибудь». Задаю вопросы, ищу каких-то настораживающих совпадений, но чего я ищу – сам не знаю.

– Что вы имеете в виду под «совпадениями»?

– Что-то такое, что могло бы зацепить внимание, понимаете, насторожить, натолкнуть на размышления…

– И как?

– Никак, я вам уже сказал. Все немножко странно, но все в меру.

– Вы все же кого-нибудь подозреваете?

– Всех.

– Ну, положим, не всех: меня и Вадима вы исключили. О Соне тоже, кажется, речь не идет… Ведь так? Остается не так уж много, Пьер да Ксавье. Почему, например, не Ксавье? Машина Арно припаркована недалеко от его дома – раз, Ксавье вас в квартиру не пустил – два. Что он в ней скрывал?

– Всего-навсего Мадлен. Не хотел при Мадлен вести этот разговор. Он знает, что его дочь к Арно привязана… Прибавьте к этому его нелюбезный характер. И потом, в его квартире такой бардак, что я бы на его месте туда тоже никого не пустил.

– Стало быть, вы там были.

– Где?

– Не хитрите. В квартире Ксавье.

– С чего это вы взяли?

– Откуда вы знаете про бардак?

– Мадлен говорила, – небрежно пожал плечами Реми.

– О, господин детектив, вы перед кем пытаетесь роль простачка сыграть? Перед режиссером! Напрасный труд. Вы этот бардак видели своими глазами.

– Ладно, сдаюсь. Видел.

– Что, удалось Ксавье уломать?

– Куда там… У меня в запасе есть другие средства для подобных случаев.

– И могу я полюбопытствовать, какие?

– Не можете. Профессиональная тайна.

– Ха-ха! Тайна! Отмычка небось?

– Я сказал, тайна! – шутливо насупился Реми.

– Хорошо-хорошо, пусть будет тайна. И в квартире ничего подозрительного не нашлось?

– То-то и оно, что нет. Вернее, я нашел кое-что настораживающее: альбом со старыми фотографиями, на которых вырезано лицо Арно. То есть это я так думаю, что там был Арно, теперь уже ничего не определишь, вырезано напрочь, зло. Но никаких признаков, что Арно был в квартире, и никаких признаков, что там могло быть совершено убийство…

– Это еще ничего не доказывает, – возразил Максим. – Следы могут находиться в другом месте, в машине Ксавье, например.

– Нету.

– Ага, тоже осмотрели?

Реми кивнул.

– Значит, Ксавье отпадает?

– Вовсе нет. Пока он идеальная кандидатура. Зависть, ревность, желание мести, реальные признаки ненависти – об этом свидетельствуют вырезанные фотографии; угрозы расправиться с Арно – есть свидетели; прибавьте розыгрыши по телефону – актерская идея! Возможно, что он просто-напросто хитрее, чем мы предположили…

– Ну а Пьер?

– Он свою жену слишком любит…

– Вы находите?..

– А вы – нет?

– Я…

– Не заметили?

– Разумеется, заметил, – поспешно и сухо ответил Максим. – Так что вы хотели сказать?

– Жену, говорю, слишком любит, чтобы причинить ей такую боль. Как бы он ни хотел украсить этим столиком свою коллекцию, жена ему дороже. Она, если хотите, самая драгоценная штучка в его коллекции.

– Интересное определение.

– Не согласны?

– Отчего же… Метко сказано. Так кто же тогда?

– Возможно, что кто-то другой, третий. Я ничего не утверждаю, но… Я хочу еще раз повнимательнее осмотреть ваш столик. Я, собственно, поэтому и приехал. Можно?

– Ради бога. Но почему?

– У меня не выходит из головы та попытка кражи. Видите ли, Максим, получается весьма странная вещь: столик пытались украсть, тогда как никакого практического интереса красть столик ни у кого не было и не могло быть. По одной простой причине: вор не смог бы ни продать, ни просто поставить у себя дома этот столик. Во всяком случае, так утверждают компетентные люди. Вот я и думаю: зачем его пытались украсть? Или, точнее, нет ли чего в самом столике?..

– Тайник с сокровищами? – с сомнением спросил Максим.

– Почему бы и нет? – таинственно проговорил Реми. – Почему бы, собственно, и не сокровища?

– Ну-ну.

Допив чай, они направились к столику. Реми достал лупу и стал разглядывать его гладкую поверхность сантиметр за сантиметром, время от времени постукивая и нажимая на разные места. Максим открывал и закрывал маленькие мелкие ящички, всматриваясь в щели и ощупывая донышки.

Звонок телефона отвлек его.

– Алло?

Молчание, бездонное молчание и короткие гудки отбоя. Максим бросил трубку.

– Вуаля, – сказал он, – опять кто-то с проверкой.

– Я нашел, – сказал, покряхтывая, Реми, выбравшись из-под стола.

– Сокровища?

– Нет, пластинку. Снизу есть деревянная пластинка, которая нажимается.

Максим полез под стол смотреть.

– Действительно… И что? Я нажал, что-нибудь произошло?

– Нет.

Реми снова залез под стол, и они, голова к голове, разглядывали, нажимали и отпускали пластинку, которая, как на пружинке, одним краем входила в глубину столика.

– Ну-ка подержите пластинку нажатой, – сказал Реми. – Там что-то есть.

Максим нажал, и Реми запустил в щель пальцы.

– Там рычажок, – сообщил он.

Максим запустил свои пальцы.

– Точно. Надо его, наверное, повернуть?

– Ну так поверните!

– Не так-то просто… У меня пальцы не двигаются, слишком тесное пространство… – пыхтел он. – Вот наконец! Повернул.

Они разглядывали нижнюю поверхность столика в ожидании эффекта.

– Ну и что? – сказал Максим. – Ничего не происходит.

– Вылезаем, – скомандовал Реми. Они выбрались и стали снова оглядывать верхнюю поверхность, снова открывать и закрывать ящички, снова разглядывать поверхность столика в лупу.

Наконец Реми распрямился, потер поясницу и направился к дивану. Максим последовал за ним. Они сидели некоторое время молча, созерцая столик.

– Кофе хотите? – предложил Максим.

Реми не ответил и кинулся к столику. Он ухватился за планку, разделяющую ящички, поводил по ее контуру тонкой отверткой и, после некоторого сопротивления, откинул ее. Под ней обнаружилась узкая и глубокая щель, напоминающая жерло почтового ящика. Реми победно смотрел на Максима, держа отвертку в руках, как кубок чемпиона. Максим приблизился, не веря своим глазам.

– И вправду тайник…

Они наклонились, впившись глазами в узкое темное пространство, охраняемое четырьмя маленькими металлическими штырьками, которые обычно удерживали планку на месте. Ничего не было видно. Реми просунул пальцы и пошарил ими.

– Я бы сказал, что этот тайник был сделан не для хранения драгоценностей, а скорее для бумаг… Писем тайных там или дневников… Ничего, пусто. Поцарапался, черт.

Он лизнул царапину, оставленную зубком штырька. Принюхался, лизнул еще раз и смешно почавкал, будто что-то пробуя на вкус.

– Если вы вампир, то весьма оригинальный, который пьет собственную кровь, – заметил, усмехаясь, Максим. – Обычно пьют чужую.

– Да нет, – сказал, причмокивая, Реми. – Маслом пахнет, машинным.

Максим в свою очередь осторожно запустил свою ладонь, насколько позволяло отверстие.

– Ничего, – подтвердил он.

Реми достал фонарик и высветил тайник до самого дна.