Изгой - Дмитрий Шатров

Но генерал успокаиваться не собирался и даже, наоборот, разошёлся.

— Подлец! Запорю на конюшне! — завопил он в приступе ярости. — Взять его!

Конюшни в мои ближайшие планы не входили.

— Замёрзли оба! — рявкнул я, развернувшись на пятке, и активировал «Убеждение».

Адъютанты уже сорвались выполнять приказ, когда их накрыло Даром «Псионика». Один застыл в нелепой позе, балансируя на одной ноге. Второй не удержал равновесия и плашмя грохнулся на пол. Там замер. Генерал, увидев такое, начал стремительно бледнеть лицом и схватился за саблю.

— Ты, твоёблагородь! — я ткнул в его сторону тростью с клыком громадила. — Железку свою отпустил. Упал. Отжался!

Он принял упор лёжа и начал ритмично сгибать и разгибать руки. Отжимающийся генерал — зрелище само по себе редкое, если не сказать уникальное, поэтому вокруг тут же столпились призывники. Послышались сдержанные смешки, кто-то начал считать.

— Пятьдесят раз! — уточнил я. — Штабс-капитан, проследи!

— Слушаюсь, Ваше Высокоблагородие! Будет исполнено! — с готовностью козырнул тот, ввинтился в толпу и присоединился к счёту.

Даже странно. Дар к капитану я не применял.

В дверях мне попался святой отец. Я бы даже сказал: боевой поп. Очень уж тот выглядел по-военному. Короткий ёжик волос, борода не в растопыру, но аккуратно подстрижена. Ряса чёрная, но не как обычно — хламидой, а укороченная — до колен. На ногах штаны военного фасона, заправленные в высокие армейские сапоги. На шее — серебряный крест на массивной цепи. На плечах — портупея. Широкий пояс увешан подсумками… Не удивился бы, если б там оказались гранаты.

Увидев меня, святой отец шагнул в сторону, уступая дорогу, и как-то странно прищурился. Не знаю, что он там хотел рассмотреть, но его взгляд мне не понравился. Очень.

Как себя вести с духовным сословием, я не знал в принципе. Единственный опыт — отец Никодим, да и то понаслышке. Поэтому, буркнув «здрасьте», кивнул и прошёл мимо. Но долго ещё чувствовал спиной «Чужое внимание».

* * *

В задумчивости я брёл по улице, пытаясь собрать мысли в кучу.

Настроение было поганым. Даже урок, преподанный генералу, не радовал. Да, проучил ублюдка, но в армию мне теперь путь точно закрыт. И как выкрутиться из положения, я представлял слабо. Чёткий план только что рассыпался карточным домиком, а нового ещё не придумалось. Поп ещё этот… Радовался только Мишенька, чем ещё больше бесил.

Решил пока вернуться в гостиницу. Поесть, отдохнуть, привести нервы в порядок. Меня ведь никто не гонит. Так что утро вечера мудренее, а там, глядишь, что-нибудь и придумаю.

За размышлениями я и не заметил, как опять погрузился в толчею Большой Спасской. Вокруг сновал народ, шумели машины, бегали мальчишки-рекламщиками, раздавая газеты и флаеры… Суета раздражала.

Захотелось быстрее убраться отсюда, но только я оглянулся в поисках свободных такси, как меня ожгло чувством опасности. Пока ещё неоформленной и неясной, но с каждой секундой она приближалась.

Я заозирался по сторонам и, наконец, определился, откуда исходит угроза.

По Большой Спасской в моём направлении летел большой чёрный электроседан, на каких здесь обычно разъезжали аристократы. Над крылом, действительно, трепетал флажок Рода — в бело-синюю полосу с чёрным орлом.

Бежать бессмысленно. Даже за угол завернуть не успею.

Глава 15

Лимузин приближался.

Уже стали различимы силуэты мордоворотов, сидевших внутри. Их эмоциональный окрас, если выражаться словами, варьировал от злобного: «как он запарил» до радостного: «наконец-то попался, стервец». Водитель крутнул рулём принимая к обочине, сбавил ход.

— Да ёкарный бабай, — в голос ругнулся я, отступая к стене. — Кому ещё я понадобился?

Пока на ум приходили два рода: Несвицких и Вронских. Но у первого герб белый с тремя чёрными трубами, а у второго красный с серебристым козлом. Да и не стал бы молодой граф опускаться до подлости, перед этим вызвав меня на дуэль. А вот князь мог, в этом я не минуты не сомневался. Но герб…

Правда, смущал один момент. Угрозу я чувствовал, но она была как бы размыта. Явная, неминуемая, но направленная не на меня. Так бывает, когда мне может прилететь, но только случайно.

Пока я разбирался в ощущениях, лимузин прошелестел мимо и скрипнул тормозными колодками метрах в пятнадцати дальше по улице. Я проследил за ним взглядом и понял, что ошибался. Мордовороты охотились не за мной. Их целью был высокий плечистый парень с русыми волосами, забранными в конский хвост. Напоминал меня прежнего лет в двадцать пять. По крайней мере фигурой. Одет приблизительно в том же стиле что и я/Мишенька, только в другие цвета — в его одежде преобладало тёмно-серое с красным.

Двери седана распахнулись. Из машины выскочили три лба в чёрных плащах, с перстнями слуг Рода на пальцах, и взяли паренька в оборот. Тот «ой» не успел сказать, как выхватил увесистую тычину под дых, согнулся, засипел, пытаясь вдохнуть. Лбы тут же его заломали и поволокли к лимузину.

Дело, конечно, меня не касалось, и всё же я счёл нужным вмешаться. Отчасти хотел поквитаться за перенесённый испуг, отчасти из принципов. Не люблю, когда слабых бьют. Особенно, когда одного трое.

Спасать парня надо, но лучше это сделать без крайностей. Мне сейчас лишние сложности ни к чему. Я пошарил глазами по улице в поисках полицейского. Заметил вдалеке синий блеск усиленного экзо-доспеха и заливисто свистнул, привлекая внимание. Но тот притворился, что ничего не заметил и демонстративно посмотрел в другом направлении.

«Вот тебе и блюститель порядка», — мысленно чертыхнулся я.

Прохожие реагировали на происходящее вяло — как шли по своим делам, так и шли. Разве что недовольно косились и старались держаться подальше. Некоторые благоразумно переходили на противоположную сторону улицы.

Ну что ж, придётся тогда самому и по жёсткому варианту. Но бог свидетель — я не хотел.

— Эй, слышь, плащеносцы, притормозите-ка! — окликнул я похитителей. — Говорю, парня оставьте!

— Не лезь, недоносок, — огрызнулся один из троих, мазнув по мне оценивающим взглядом. — Иди куда шёл, пока цел.

А вот это он зря. Терпеть не могу необоснованной грубости. Теперь для меня это личное.

— Парня оставьте, сказал! — рявкнул я, применив «Убеждение». — И построились в шеренгу по одному вдоль бордюра!

Двое нехотя разжали пальцы и, явно не понимая, почему они так поступают, встали плечом к плечу рядом с машиной. А вот третий, судя по всему, их командир, не послушался и медленно, через силу, потянул руку