Я в теории Фрейда и в технике психоанализа (1954/55). - Жак Лакан

Уже здесь, таким образом, намечается ряд характеризующих систему ω парадоксов. Я хотел обратить на это особенное внимание, так как нечто подобное встретится нам на любом уровне.

Перейдем теперь к следующей схеме, которую вы найдете в седьмой главе Толкования сновидений, озаглавленной Процесс

сновидения.

Здесь перед нами кое-что новое. Здесь появляется нечто, расположенное между системой восприятия и системой двигательной. Здесь — различные слои, образующие уровень бессознательного. Имеются здесь также предсознательное и сознание, парадоксальному распределению которого вы свидетели — оно располагается теперь с обеих сторон.

На первой схеме Фрейд действительно рисует нам некий аппарат, работу которого он и пытается затем себе представить. Это конкретный пространственный механизм, обладающий органами восприятия, мозгом центральным и периферийным, функционирующий как самостоятельный узел и регулирующий процесс пульсации между внутренними по отношению к организму влечениями и проявлениями его поползновений вовне. Другими словами, речь здесь идет об инстинктуальной экономии живого существа в поисках того, в чем он испытывает потребность.

Теперь же, на второй схеме, перед нами больше не аппарат. Эта схема рисует нам нечто куда более нематериальное. Фрейд специально подчеркивает, что вещи, о которых он собирается говорить, не подлежат какой-либо конкретной локализации. (В тексте он говорит нам о существовании нечто такого, о чем это несколько напоминает.) Вспомните, что я говорил вам на посвященных переносу занятиях прошлогоднего семинара по

поводу оптических образов, которые нигде не находятся Мы просто видим их в определенном месте, при условии, что сами чтобы увидеть их, занимаем определенную позицию. Именно о чем-то подобном идет речь и здесь.

Схема Фрейда переиначила теперь свой смысл. Он располагает на доске временное измерение как таковое — это в тексте тоже специально подчеркнуто. Схема эта, в которой, как видите общий порядок сохраняется прежним, доказывает, таким образом, что Фрейд придает теперь своим категориям новые измерения — и, в частности, измерение логическое.

Несмотря на то, что результат может быть воплощен в механической модели, на самом деле мы уже перешли от модели механической к модели логической.

Прежде чем обратиться к третьей схеме, я хотел бы напомнить вам о своем обещании поговорить о кибернетике. Чем так удивляют нас эти машины? Возможно, что с трудностями на которые натолкнулся Фрейд, это как-то связано. Ведь кибернетика тоже началась с момента, когда люди с изумлением обнаружили, что язык функционирует почти независимо, создавая впечатление, что это мы находимся в его власти.

Некоторые полагают, будто для решения вопроса достаточно указать на то, что властью этой мы же сами его и наделили Об этом как раз и напоминает нам Леви-Стросс, столь мудрый перед лицом нового, которое он, похоже, всегда пытается свести к старому. Я ценю, как правило, то, что пишет г-н Рюйер но не его книгу о кибернетике.

В машинах этих язык, безусловно, налицо, он весь кипит И вовсе не случайно дает это о себе знать в одной старой песне, удовольствием, полученным от которой, я с вами сейчас поделюсь. Произошло это на одном из заседаний Философского общества.

Как раз перед этим г-жа Фаве-Бутонье сделала очень интересное сообщение на психоаналитическую тему. Сказала она не более того, что в подобном философском собрании имело, по ее мнению, шансы быть понятым. И хотя в расчетах своих она была очень скромна, сообщение ее далеко превосходило все то что многим из этих людей удавалось понять до тех пор. И вот после ее выступления поднимается г-н Миньковски и принимается говорить то, что говорит, на моей памяти, уже тридцать лет, всякий раз, когда обсуждается какое-либо посвященное психоанализу выступление, независимо от его содержания. Между тем, что сказала в тот раз г-жа Фаве-Бутонье, и тем, что он мог услышать тридцатью годами ранее из уст Далбье, лежала пропасть. Отвечал он, однако, почти дословно одно и то же. Я ничего не имею лично против него — в любом научном обществе так всегда и бывает. Откуда, собственно, возникло парадоксальное выражение мыслящая машина?Лично я, считая, что и человек-то мыслит крайне редко, говорить о мыслящей машине не собираюсь, но, в любом случае, то, что происходит внутри такой мыслящей машины, бесконечно превосходит по своему среднему уровню то, что происходит внутри научного общества. Введите в такую машину другие исходные данные, и она даст вам другой ответ.

С точки зрения языка в гуле этих машин слышится нечто новое — может быть, эхо или, скажем, приближение чего-то. И ссылка на то, что все, мол, заложено туда конструктором, дела не решает. Язык действительно внесен в нее извне, спору нет, но сказать, что вложил его человек, — явно мало. Если кто-то и мог бы внести немного ясности в этот вопрос, так это психоаналитик — человек, который ежеминутно получает свидетельства того, что вера в сидящего внутри маленького двойника, которому все действия и приписываются, ровным счетом ничего не решает.

Что такое язык? — Вот главный вопрос современных гуманитарных наук. Их интересует все: Откуда он возник? Что происходит на его геологических стадиях? Как начинаем мы выговаривать первые слова? Не лежат ли в его основе крики, которые издавали наши предки, занимаясь любовью? На самом деле, однако, следовало бы сперва поинтересоваться тем, как он функционирует сейчас. Всё всегда налицо. Наши отношения с языком нужно рассматривать на самом конкретном, самом повседневном для нас уровне — на уровне аналитического опыта.

Именно об этом и идет речь в данной схеме, которая развивает систему далее, вводя в нее Воображаемое как таковое. Ту же самую маленькую оптическую схему, которую я демонстрировал вам в прошлом году, мы находим и на третьем этапе, на уровне теории нарциссизма. Система восприятие-сознание

помещена в ней именно туда, где она и должна быть, — в ту сердцевину, где собственное Я вбирается в другого, ибо центром ориентации человеческого существа в Воображаемом всегда становится образ себе подобного.

И наконец, последняя схема позволит нам осмыслить По ту сторону принципа удовольствия и понять, какой необходимости эта работа отвечает. Фрейд написал ее в тот момент, когда аналитическая техника меняла курс, когда могло показаться, будто сопротивление и бессознательное значение соответствуют друг другу как лицо и изнанка, будто все то, что функционирует согласно принципу удовольствия в так называемой первичной системе предстает в качестве реальности во второй, и наоборот. А это не что иное, как чисто классический подход к собственному Я, дополненный лишь представлением о том, будто в этих синтезах многое его пониманию доступно. Фрейд же утверждает, что это не так, что вся система значений лежит вне человека, что структура его вовсе не является синтезом этих значений, а представляет собой нечто прямо противоположное. Я привожу эту последнюю схему, чтобы подвести вас к тому, ради чего По ту сторону принципа удовольствия была написана. Я беру то, что имеет отношение к новейшим способам передачи в приборах, — электронно-лучевую трубку. Все, кому приходилось пользоваться радиоприемником, знают, что это такое. Это вакуумная трубка с триодом: когда катод нагревается, электроны начинают бомбардировать анод. Если между ними что-то помещено, то электроны проходят в зависимости от того, положительно или же отрицательно это что-то заряжено. При желании можно наладить механизм регулирования этого потока или просто систему его прерывания.

Так вот, сопротивление, эта воображаемая функция Я, как раз и представляет собой такую систему — именно от нее зависит, проходит или же не проходит то, что в аналитическом действии как таковом должно быть передано. Во-первых, эта схема демонстрирует, что не будь никакого вмешательства, сопротивления со стороны собственного Я — этого эффекта трения, свечения, нагрева, чего хотите, — эффекты коммуникации на уровне бессознательного проходили бы незамеченными. Но еще важнее другое: она показывает, что собственное Я вовсе не относится к дискурсу бессознательного, этому конкретному дискурсу, которым оно омывается, играя в нем роль преграды, средостения, фильтра, как позитив к негативу. У бессознательного своя динамика, свои полноводья, свои пути. Его ритм, его модуляции, его сообщения поддаются исследованию совершенно не зависимо от того, что служит ему преградой. И в книге По ту сторону принципа удовольствия Фрейд и задался как раз целью определить для воображаемой функции Я ее место.