Теория семейных систем Мюррея Боуэна. Основные понятия, методы и клиническая практика - Сборник статей

Основная идея разработанной мной теории касается того, до какой степени люди способны проводить различие между эмоциональным и интеллектуальным процессом. На ранних этапах исследования мы заметили, что родители шизофреников, которые на первый взгляд казались вполне здоровыми, с большим трудом проводили различие между своими собственными субъективными переживаниями и более объективными процессами мышления. Наиболее ярко это выражалось в межличностных отношениях. Данное явление мы затем исследовали в самых разных семьях – от находящихся на грани разрушения до нормальных, и далее – до самых успешных. Мы обнаружили различия в способах слияния и дифференциации чувств и разума, что позволило построить концепцию дифференциации Я. Хуже всего функционируют люди, у которых чувство и разум слиты наиболее тесным образом: им значительно чаще приходится сталкиваться с жизненными проблемами. Люди, которые без особого труда способны разделить чувства и разум (иными словами, имеющие высокую степень дифференциации Я), проявляют наибольшую гибкость и адаптивность в ситуациях жизненных стрессов и наиболее свободны от разного рода проблем. Все остальные попадают в промежуток между этими двумя крайностями как по соотношению чувств и разума, так и по приспособленности к жизни.

Слова «чувство» и «эмоция» используются в обычном языке и в литературе почти как синонимы. Также не видят особых отличий и между субъективностью истины и объективностью факта. Чем ниже уровень дифференциации человека, тем меньше его способность проводить различие между этими парами понятий. В литературе не проводится четких различий между «философией», «верой», «мнением», «убеждением» и «впечатлением». Не найдя удовлетворительного объяснения этих понятий в научной литературе, мы обратились к словарям.

Теоретически мы допускаем, что эмоциональное расстройство связано с нарушениями в эмоциональной системе, спря танной глубоко внутри филогенетической истории человека, которая объединяет его со всеми другими, более низкими формами жизни и которой управляют те же законы, что и всеми другими живыми существами. В литературе под эмоциями понимается нечто большее, чем просто состояния удовлетворения, возбуждения, страха, чем просто плач или смех, хотя эти состояния отмечаются и у более низких жизненных форм: удовлетворение после кормежки, сна, спаривания; возбуждение в стычке, при бегстве, при поиске добычи. Теоретически мы считаем, что эмоциональная система включает все вышеупомянутые функции плюс все автоматические функции, управляющие автономной нервной системой, и является синонимом инстинкта, управляющего процессом жизнедеятельности всех живых существ. Термин «эмоциональное расстройство» используется для замены терминов «психическое заболевание» или «умопомешательство». «Эмоциональное расстройство» – это глубинный процесс, затрагивающий фундаментальный процесс жизнедеятельности организма.

Интеллектуалъная система является функцией коры головного мозга, появившейся на последнем этапе эволюционного развития человека, а также основным отличием человека от более низких форм жизни. Кора головного мозга обеспечивает процессы мышления, рассуждения и рефлексии, что позволяет человеку успешно функционировать в тех сферах деятельности, которые требуют логики, ума и рассудка. По мере накопления опыта я прихожу ко все большему убеждению, что автоматические эмоциональные силы диктуют свои законы в гораздо большем числе областей жизни, чем этого хотелось бы человеку. Предполагается, что система чувствования является связующим звеном между эмоциональной и интеллектуальной системами, посредством которого эмоциональные состояния становятся доступны осознанию. Мозг человека является частью его протоплазматической целостности. Мозг позволил человеку узнать множество тайн Вселенной. Человек научился создавать технику и изменять среду своего обитания, приобрел власть над большинством низших форм жизни. Однако человеку пока не удалось с таким же эффектом использовать свой мозг для познания собственного эмоционального функционирования.

Большая часть ранних исследований семьи была посвящена шизофрении. Поскольку до этого в литературе не публиковалось данных о клинических наблюдениях такого рода, то мы сначала сочли, что увиденные нами формы взаимоотношений характерны для всех семей, в которых есть больной шизофренией. Затем было обнаружено, что те же самые формы взаимоотношений присутствуют и в семьях невротиков, и даже в обычных здоровых семьях. Постепенно стало ясно, что те формы взаимоотношений, которые явно выражены в семьях шизофреников, в определенной степени присутствуют во всех семьях, а интенсивность их выражения зависит скорее от тревожности текущего момента, чем от тяжести изучаемого заболевания. Этот факт из ранней истории семейных исследований дает некоторое представление о достаточно высоком уровне развития психологической теории 20 лет тому назад, что недооценивается теми, кто не был погружен в эти изыскания. Семейные исследования шизофрении были настолько важны, что дали толчок ряду программ, посвященных исследованию нормальных семей, которые выполнялись в конце 1950-х – начале 1960-х годов. Влияние тех исследований шизофрении на психотерапию семьи оказалось настолько сильным, что даже десять лет спустя семейную психотерапию еще считали терапией шизофрении. Результаты первых исследований нормальных семьей коротко можно сформулировать так: формы взаимоотношений, исходно считавшиеся типичными для семей шизофреников, проявляются время от времени во всех семьях, а в некоторых присутствуют постоянно.

Моя работа над новой теорией началась с того момента, как только было обнаружено постоянное повторение форм взаимоотношений и было составлено некоторое представление об условиях, в которых они проявляются. Первые статьи были посвящены в основном описанию клинической картины проявления этих форм. К 1957 г., когда формы взаимоотношений внутри ядерной семьи стали достаточно понятны, я намеревался выступить с большой статьей «Семейная концепция шизофрении». Джексон, проявлявший достаточную осторожность в использовании слова «теория», в 1956 г. выступил соавтором статьи «К теории шизофрении» (Bateson et al., 1956). Он убеждал меня использовать термин «теория» в статье 1957 г. (она вышла в свет в 1960 г.), но я отказался, поскольку считал, что речь идет не более чем о понятии в контексте более широкой области и что необходимо избегать использования слова «теория» для обозначения частной теории или понятия. Сложившаяся к концу 1950-х годов ситуация меня полностью устраивала. Мое теоретическое любопытство было удовлетворено: шизофрения и психозы оказались частью одного континуума с неврозами, а различия между шизофренией и неврозами носили скорее количественный, чем качественный характер. Психоанализ и другие теоретические системы рассматривали психозы как продукт одного эмоционального процесса, а неврозы – как продукт другого. Даже и сегодня многие психиатры придерживаются той точки зрения, что шизофрения и неврозы различаются между собой на качественном уровне. Специалисты в области психического здоровья говорят о шизофрении как об одном типе проблем, а о неврозах – как о совсем другом. Они продолжают также пользоваться словосочетанием «нормальная» семья. Я же знаю, что все это – части одного и того же процесса, начиная с самого нижнего уровня человеческого функционирования и до самого верхнего. По-моему, тот, кто считает, что между шизофренией, неврозами и нормой существуют коренные различия, невольно исходит из классической психоаналитической теории, не отдавая себе отчета в том, что эти различия выделяются скорее на основе реакцией на терапевтическое воздействие, а не на основе системной теории. Я уверен, что психиатрия все же придет к рассмотрению всех этих состояний как частей одного и того же континуума.

Центральная часть теории семейных систем была разработана довольно быстро – примерно за шесть лет (в период между 1957 и 1963 гг.). Ни одна из ее составляющих не опережала другую: понятие «эмоциональная система ядерной семьи» развивалось одновременно с понятием «проективный процесс в семье», и оба понятия были введены в обиход уже в первых описательных статьях. Ко времени, когда стало возможным сравнивать типичные формы проявления шизофрении с тем, что происходит при всех остальных расстройствах человеческой психики, оба они оказались достаточно проработанными. Представление о том, что все расстройства принадлежат одному и тому же континууму, к началу 1960-х годов привело к появлению понятия «дифференциация Я». Понятие «треугольники» – одно из основных составляющих теории – появилось в 1957 г. Тогда оно называлось «взаимозависимая триада», и примерно к 1961 г. было разработано настолько хорошо, что стало использоваться в терапевтической практике. Понятие «процесс межпоколенческой передачи» еще в 1955 г. было сформулировано в виде рабочей гипотезы, но сами исследования, уточнившие и подтвердившие эту гипотезу, были проведены только в 19591960 гг., когда удалось изучить достаточно много семей. Понятие «сиблинговая позиция» появилось в конце 1950-х годов, но долго оставалось слабо разработанным, до тех пор, пока Тоумэн в работе «Созвездие семьи» (Toman, 1961) не дал ему соответствующего обоснования.