Гангрена Союза - Лев Цитоловский

уже в горло не лезет, и вы еще не пробовали спать на мерзлой земле, под ветром. Нет, сам ты там никто, — заключил он — а стоимость тебе — копейка.

— Не пойму, дядя Вася, — удивилась Алёна, — тебе на фронте оружия, что ли, не давали?

— Как это, на фронте и без оружия?

— Так ведь если у тебя в руках винтовка, все тебя уважают, даже старшина. Почему тогда был ты там никто, и стоил копейку?

— Вот оно что! Ты это правильно заметила, Алёнка. Там каждый стоит копейку, по сравнению с победой. Кроме, конечно, майора. У того охрана, вместо воды водку пьет и другие удовольствия имеет. Однако, снаряд, он летит, как попало, бывало, попадало и в майора.

4. Без опеки взрослых

Вся дворовая братия давно поняла, что дома и во дворе установлены разные законы. В семье ты свой и твое слово что-то значит, а на улице все разные. Красные учились существовать, как равные среди разных, каждый жил своей отдельной жизнью, не мешал остальным и даже готов был помочь, если было нужно. Во всяком случае, они пытались. А у Алых был свой интерес, вместе они чувствовали себя сильными и никого не боялись, тем более, Красных.

Взрослые трудились от зари до зари, за опоздание на работу отдавали тогда под суд. Однажды родственник Коляна так боялся пропустить отходящий автобус, что добежал до дверей и там, около водителя, умер. Поэтому родителям на детей не хватало времени, да и отцы были не у каждого, а у некоторых не было даже и матери. Например, Колян жил у деда, у Севы были и отец, и мать, но приемные и добрые, как родные. Настоящая мама была бы, конечно, лучше, но Сева помнил её плохо. Она посадила его с младшим братом на скамейке, у железнодорожной станции, оставила им огромный пакет семечек и сказала, чтобы никуда не отходили, ждали, она скоро вернется. Они грызли семечки и ждали всю ночь, только один раз не выдержали и сбегали в привокзальную уборную, но быстро вернулись. А утром их отвезли в детский дом. Через некоторое время Сева понравился новым родителям и его забрали, а брата Сева разыщет потом, когда вырастет. Яша жил с отцом, старым врачом, который больше был похож на дедушку, а их маму схватили немцы. Кроме того, в отдельной квартире, жил Сашка, самый богатый из всех, его отец был полковником, а мать нигде не работала. Вместе со всеми часто играли также несколько малышей, первоклашек, они бегали наперегонки за далеко укатившимся мячом.

Посередине их двора была здоровенная воронка, уже поросшая бурьяном. Когда-то там находилось бомбоубежище, как раз туда бомба и угодила, снесла крышу. Войны пока нет, и никому оно всё равно не нужно. Поэтому Красные покамест организовали там штаб, нашеубежище, так они его называли, их тайное место. Когда их следовало найти, все, конечно, знали, где они на самом деле, но бурьян был буйный, сверху их не увидишь. Штаб построили из старых досок, фанеры и веток, организовали там дежурства и в тайне от всех планировали новые затеи. У Геры тоже был штаб в подвале его дома. Там обнаружилось пустующее помещение, оно еще и на замок запиралось, так что Алые обходились без дежурств.

Детство обычно вспоминают, как счастливое время. Обязанностей — никаких, живешь на всем готовом, и тебя обожают просто за то, что ты родился. Но дети все-таки мечтают быстрее повзрослеть, потому что тяжело жить в неволе, в детском рабстве, кто старше, тот и главнее. Когда тобой не командуют, ты всё решаешь сам. Никто не заставляет, ты и так знаешь, что нужно, а что не следует. Поэтому дети всегда играют во взрослых.

Самое главное было воспитать в себе решительность и храбрость. Пару лет назад и Красные, и Алые это демонстрировали, перебегая дорогу перед идущим автомобилем. Чем ближе подпустишь машину, тем похвальнее. Никто из них не понимал опасности этой забавы, но её хорошо осознавали водители. Чаще всего, они чертыхались, резко тормозили и, громко ругаясь, ехали дальше, но иногда останавливались и тогда все прятались в ближайшие закутки. Теперь они поняли глупость этой затеи, и бросили свои лихие подвиги, так и не успев причинить ущерб своему здоровью. Хорошо, что машины тогда двигались со скоростью вдвое меньшей, чем сейчас.

Но так им везло далеко не всегда. В то время легко было найти боевые патроны и некоторые остались без пальцев, Фитиль даже лишился трех. Потом они научились делать взрывчатку самостоятельно, и Андрюха даже потерял глаз, когда пытался разбить заряд, приготовленный из спичечных головок между двух булыжников. В момент этого миниатюрного взрыва мимо проходил незнакомый гражданин, и посоветовал быть осторожнее, чтобы не остаться без глаза. Андрюха, еще не осознавая всей трагедии, дерзко возразил, что совет его опоздал, и глаз он уже выбил. А потом, когда стало ясно, какое несчастье случилось на самом деле, вся ватага побежала в приемную военного госпиталя, расположенного на смежной улице. Их там поругали, но Андрюху приняли, Впрочем, глаз всё равно не спасли. Андрюха утешал себя тем, что потерял левый, потому что для меткой стрельбы нужен как раз правый глаз.

Увлекательным развлечением было ещё подкладывать патроны от мелкокалиберной винтовки, которые Колян таскал у деда, под маневренный паровоз. Перемещая вагоны с места на место, паровоз медленно наезжал на заряд, и под колесом раздавался небольшой взрыв. Огромное колесо вздрагивало, а иногда даже чуть подпрыгивало. Если это устраивали в сумерках, возникали искры. Было это совершенно безопасно, они много раз проверили. Тем не менее, машинист, услышав под собой резкий хлопок, обычно громко ругался, а как-то один из них не выдержал, остановился на путях, выскочил из кабины, догнал Сашку и заставил показать, где он живет. Его мать потом долго не разрешала ему играть в дурной компании. Поэтому друзья Сашку предупреждали, когда из-за угла показывалась её шубка. В память об этом событии, Сашка хранил дома целую коллекцию тонких металлических пластинок, в которые превращались гильзы после наезда массивного колеса. И это не потому, что он особенно любил совершать эти маленькие диверсии. Напротив, после того, как попался, Сашка предпочитал подкладывать под поезд обычные гвозди, потому что он очень обещал маме. Гвозди тоже расплющивались, но совсем не искрили, даже и в темноте. А друзья отдавали ему свои собственные трофеи, он ведь один пострадал за всех.

5. Игрушечная победа

Красные в своем штабе часто обсуждали, как