Под южным солнцем - Маргарет Пембертон

Макс посмотрел на Катерину.

— Может быть, немного погуляем? — спросил он, явно не желая сидеть и слушать разглагольствования своей бабушки.

— Катерина кивнула. Она не разговаривала с Максом после отъезда Натальи. Отец говорил, что Макс не знал Гаврило Принципа лично, что ему просто указали на Гаврило как на сомнительного типа, и когда Макс увидел его с Натальей и стал рассказывать Вице о посещениях ею «Золотого осетра», он, естественно, назвал Гаврило по имени.

— Между Максом и Принципом нет абсолютно никакой связи, — с облегчением сказал тогда Алексий, вернувшись после разговора с племянником, — и об этом больше нечего говорить. Понятно, Катерина?

Она кивнула и задала последний вопрос:

— А о Сараево? Макс знает, что Наталья встречалась с Принципом в Сараево?

— Боже милостивый, нет! Ни в коем случае! У нас и так достаточно проблем, чтобы создавать новые, вовлекая в них своих родственников!

Катерина нашла весьма примечательным то, что отец не доверял Максу, и едва не спросила о причинах, но потом решила, что это будет бестактно. Отец больше не хотел обсуждать этот вопрос и, несомненно, предупредил об этом Макса и Вицу.

Сейчас, выйдя вместе с Максом из комнаты, Катерина подумала, что, возможно, он пришел с бабушкой в этот дом с явным намерением пренебречь желанием ее отца. Еще в детстве ее кузен был своеволен и не утратил этой черты повзрослев.

Ее предположения подтвердились. Почти сразу же, как только они вышли на террасу, Макс спросил;

— Что, Наталья на самом деле встречалась с Принципом в Сараево, Трина? Она ведь зналась с ним и раньше? Наталье было известно о его планах? Поэтому ее спровадили в Англию?

Она замешана в убийстве?

— Не будь ослом, Макс! — Катерина попыталась засмеяться, но ее смех прозвучал слишком неестественно. Зачем только, черт побери, она согласилась пойти с ним гулять! — Наталья едва знала Принципа, — сказала она как можно искреннее. — В тот день, когда ты видел их вместе, он просто подсел за ее столик. Вот и все. Извини, что разочаровала тебя, Макс. Если тебе нужна невероятная драма, то ищи ее в другом месте.

— А что ты скажешь по поводу скандально поспешного и в высшей степени неравного брака? — сухо спросил он. — Не будь дядя Алексий в панике из-за дружбы Натальи с Принципом, зачем ему было так опрометчиво выдавать ее за англичанина? И почему эта счастливая парочка сбежала из Белграда сразу после свадьбы, будто по пятам за ними гнался сам дьявол?

— Ты несешь чушь, — резко сказала Катерина. — Каких книг ты начитался? Никто не преследовал Джулиана и Наталью, они получили много поздравлений.

Макс усмехнулся:

— Не выдумывай, Трина. Бабушка говорит, что свадьба была такой поспешной и скрытной, словно Наталья на восьмом месяце беременности, — Пусть бабушка Евдохия держит свое мнение при себе, — сердито отрезала Катерина. — Как она смеет намекать на такие вещи?

— Да, но ты можешь припомнить, чтобы кто-то из членов нашего многочисленного семейства сочетался браком в такой неподобающей спешке, не пригласив на свадьбу всех родственников? И почему за этим не последовало ни извинений, ни объяснений?

— Почему ты в этом копаешься? Неужели сейчас нет ничего важнее для беспокойства?

— Ты имеешь в виду реакцию Австрии на убийство Франца-Фердинанда?

Катерина кивнула, надеясь, что разговор перейдет на более важную тему.

Он пожал плечами и пошел к розарию.

— С Австрией давно все ясно, — сказал он. — Любому здравомыслящему человеку понятно, что рано или поздно она на нас нападет. Меня больше интересует тема, от которой ты все время стараешься уйти. А именно почему Наталью заставили выйти замуж за англичанина.

— Ее никто не заставлял. Она его любит.

Макс иронически фыркнул.

— Оставь, Трина. Чтобы Наталья влюбилась в англичанина? Да она славянка до мозга костей! Ты можешь себе представить, чтобы Наталья хотела иметь сына от англичанина? Я не могу. Где он получит образование? В Итоне? И разве сможет Наталья жить где-нибудь, кроме Сербии? Это смешно.

— Ты как всегда несешь чепуху. Макс, — сказала Катерина, чувствуя, что у нее сжимается горло. Лучше бы она осталась в гостиной и слушала проклятия Евдохии в адрес Австро-Венгрии. — Наталья будет счастлива с мужем, где бы она ни жила.

Макс остановился, развязно держа руки в карманах.

— Я рад, что уехала Наталья, а не ты, — неожиданно сказал он. — Мне показалось, что Джулиан увлечен тобой, когда я встретил вас здесь вдвоем на Летнем балу. Что ему было от тебя надо?

Получить поддержку члена семьи? Мне кажется, он может добиться всего, чего пожелает.

Они стояли у огромного розового куста. Катерина вспомнила, как была счастлива в тот вечер, уверенная, что Джулиан собирается сделать ей предложение. Но вместо этого он увлек Наталью в итальянскую гостиную и попросил ее стать его женой. А Наталья ему отказала. Она не чувствовала никакой любви к Джулиану, и если бы не желание уберечь родителей от разлуки, никогда не вышла бы за него замуж.

— "Что ты будешь делать, Макс, если начнется война? спросила Катерина, стараясь сменить тему разговора, потому что ей не хотелось продолжать врать о чувствах Натальи к Джулиану.

Впервые за время разговора он на нее посмотрел.

— Разве ты не знаешь? Я офицер и к тому же Карагеоргиевич, а все мужчины Карагеоргиевичи всегда сражались.

Катерина покраснела. Четыре года назад, когда ему был только двадцать один год, он прославился во время сражения с турками. Она забыла об этом, потому что трудно было представить Макса героем.

— Извини, Макс. Я не подумала…

На куст розы села птичка, и на плечи Макса посыпались лепестки.

— А вообще ты когда-нибудь думаешь? — резко спросил он. — Я имею в виду — обо мне?

— В каком смысле? — Она не знала, что ответить — настолько странным показался ей вопрос. — Как об офицере? Я так редко видела тебя в форме, что…

— Нет, — отрывисто произнес он. — Не как об офицере.

Катерина ждала, что он пояснит свой вопрос, но вместо этого Макс только пожал плечами и, повернувшись, зашагал к дому.

Она смотрела вслед ему с облегчением, поскольку теперь, кажется, вопросов о Наталье больше не будет.

Катерина неохотно последовала за ним в дом, стараясь не попадаться Максу на глаза и размышляя о том, неужели ему доставляет удовольствие быть таким невыносимо грубым.

Недели через две с небольшим охватившее всех напряжение стало невыносимым.

— Все-таки это произошло, — сказал Алексий с тяжелым чувством, вернувшись домой из дворца. — Австрийский посол вручил его премьер-министру менее часа назад.