Искатель. 1982. Выпуск №4 - Сергей Абрамов

«В Венеции, — читал диктор отрывок из книги, — мы провели медовый месяц. Рэй купил два акваланга, и мы заплывали с пляжа в каналы города. Он был большой шутник…»

— Почему «был»?! — вскричал вдруг Рэйфлинт. — Я есть!.. Есть! Слышите, вы!

— Да-да! — поспешил успокоить его пастор. — Вы есть. Вы живы. Но вы уже не шутник. Ваша жена имела в виду, что вы были шутником, а сейчас вам не до шуток…

— Простите, святой отец. Это нервы…

После книжного обозрения начался репортаж с аукциона. Любителям сувениров продавали с молотка вещи командира подводной лодки «Архелон». Рэйфлинт с удивлением узнавал в руках аукционера свою настольную зажигалку — подарок Ники, чайную ложечку с арабской вязью — память об александрийском отеле, в котором они провели первую свою ночь, подводное ружье, купленное у браконьера на венецианском рынке…

— Боже, — простонал Рэйфлинт, — мои любимые пляжные туфли! А что будет делать эта мадам с моей клеточкой для бритья?!

— Может быть, переключить программу?

— Сделайте одолжение.

Пастор щелкнул рукояткой.

Кадры светской хроники заставили Рэйфлинта побледнеть: «Бывшая жена командира «Архелона» Ника Рэйфлинт отправилась сегодня в свадебное путешествие с нефтяным королем из Абу-Даби».

Ника, одетая в платье на манер бурнуса, поднималась по трапу авиалайнера. Ее сопровождал довольно элегантный нувориш-аравиец.

Рэйфлинт с минуту сидел молча, потом нажал кнопку «стюард».

Ахтияр недобро глянул с порога.

— Ахти, я давно хотел освободить свой рундук. Там лежит кукла-манекен. Отправь-ка ее за борт.

Стюард фамильярно обхватил Нику-два за талию.

— Жалко выбрасывать такую красотку, сэр, — осклабился Ахтияр. — И потом, я не привык так обходиться с дамами. Дама есть дама, сэр, даже если она всего лишь кукла.

— Пожалуй, ты прав, старый фавн… Посади ее в надувную лодку и пусти, как говорят поэты, на волю волн. Ты меня понял?

— Да, сэр.

— Ну, так что там еще новенького, святой отец? — с деланным равнодушием спросил Рэйфлинт, поворачиваясь в винтовом кресле к экрану.

Утром Рэйфлинт прошелся по отсекам. Более омерзительного зрелища он не видел за всю свою службу. Пустые консервные банки и бутылки перекатывались по коридорам и проходам в такт качке. Стаи рыжих «лакированных» тараканов расползались по переборкам и подволоку. Ржавчина — этот сифилис машин — покрывала механизмы. Реактор был остановлен. Работали лишь аварийные дизель-генераторы, питая осветительную сеть да камбузные плиты. Все остальные машины молчали. Двери кают были выломаны, плафоны разбиты. Из затхлой темноты доносились храп, ленивая ругань и чей-то плач. Никто при появлении командира не вставал. Всюду его встречали мрачные пустые глаза, взгляды исподлобья. Гладкие розовые головы были смешны и трогательны. Рэйфлинт вдруг ощутил прилив сострадания. «Мы все здесь невольные братья. Во всяком случае, мы ближе друг к другу, чем кто-нибудь к нам из оставшихся на земле». Он привык относиться к подчиненным покровительственно, ибо понимал, насколько его власть на корабле выше, чем права любого из них. И даже теперь когда власть эту он почти утратил и права их уравняла суперлепра XX, он испытывал нечто вроде угрызений совести оттого, что на его корабле страдали люди, безоглядно вверившие ему, коммодору Рэйфлинту, свои судьбы.

Рэйфлинт был приятно удивлен, когда на мостике бодро щелкнул динамик:

— Акустик, сэр!

— Слушаю, акустик.

— По пеленгу сорок пять — шум винтов. Предполагаю, транспорт. Пеленг не меняется. Цель движется на нас.

Рэйфлинт объявил боевую тревогу и не без опаски увел корабль под воду: «Архелон» слишком давно не погружался… Рэйфлинт приказал Роопу держаться на перископной глубине и поднял смотровой прибор. В мощных линзах качалась оранжевая точка спасательной лодки. Прямо на нее надвигался белоснежный лайнер типа «Трансатлантик». Рэйфлинт с любопытством ждал, что же произойдет.

На мачте лайнера взвился желто-красный «Оскар»[11] — «Человек за бортом». Кран-балки левого борта развернулись, и в воду довольно неловко плюхнулся катер. Рэйфлинт дождался, когда катер подошел к лодке. Жаль, не видны лица спасателей. Можно лишь представить себе их изумление — женский манекен посреди океана. То-то будет досужих домыслов, загудят портовые кабачки…

…Катер вернулся к борту. «Трансатлантик» дал малый ход. Он прошел в каких-нибудь трех кабельтовых от головки поднятого перископа, и Рэйфлинт отчетливо разглядел на променад-палубе танцующие пары. Ему даже показалось, что он слышит фокстротную музыку. Сверкнула выброшенная за борт жестянка из-под пива…

Много позже, пытаясь проследить, как вызрела в нем эта дьявольская идея, он составил себе довольно логичную схему, в которой звено к звену выстраивались и тюремный остров Юджин, и посмертная записка Коколайнена, и лестница, сброшенная с вертолета в воду, и свадебное путешествие Ники с нефтяным королем, и та мысль о братстве отверженных, что возникла при виде гологоловых архелонцев, и белоснежный лайнер с беспечным дансингом… Все это Рэйфлинт выстроил в единую цепь много позже. А тогда, в полумраке боевой рубки у опущенного перископа, ему показалось, что перед глазами полыхнул белый свет выхода из подводного склепа и путь к новой жизни для его заживо похороненного экипажа открылся в мгновенном озарении. Еще не решаясь этому поверить, Рэйфлинт позвонил инженер-механику и спросил, сколько лет еще может работать реактор без перезарядки активной зоны, без смены урановых стержней.

— Три года, — ответил механик.

— Прекрасно.

Рэйфлинт спустился в каюту и набросал на бланке текст радиограммы:

«Пожар в реакторном отсеке. Потерял ход и управление. Разгерметизировался первый контур. Растет уровень радиации Прошу…»

Фразу «Прошу срочной помощи» он оборвал намеренно. Так легче поверят, что «Архелона» уже не существует…

Рэйфлинт вызвал старшего помощника.

— Рооп, я хочу знать, как вы посмотрите на мой план…

Капитан «Иберии-трансатлантик» не поверил докладу вахтенного помощника.

— Кукла в шлюпке? Что за чертовщина? Несите ее сюда.

Нику-два не очень почтительно доставили в ходовую рубку.

— А что? — прищурился капитан. — Хороша! Похоже, я ее где-то видел…

— Жаль, что пассажиры уже выбрали «мисс Атлантику», — заметил помощник.

— Они еще не разошлись?

— Нет. Поздравляют победительницу в музыкальном салоне.

— Превосходно. И кто же она?

— Пассажирка из «люкса». Ничего. Смазливенькая.