Парни не плачут. - Кимберли Пирс

– Ох, нет!

Ей до сих пор не верилось – слишком много всего свалилось на неё – не привыкшую философствовать – в последние два дня. В пачке бумаг из рюкзака она нашла свидетельство о рождении – и впилась в строку имени с той жадностью, которая отличает людей в безвыходной ситуации. У неё были причины для расстройства. Место рождения, дата – 12 декабря 1972 года… а вот пол – женский, и имя… Тина Рэне Брэндон. Хороший друг, неисправимый забияка – обманывал их всех.«Слушай, Лонни. Я не прошу у тебя ничего. Нелегко будет выпутаться из этой переделки, но я попытаюсь. Больше всего мне сейчас не хватает песенок и блюзов, а также большой, всепоглощающей любви… Знаешь, думаю, я задержусь в Фоллз-сити, если всё не пойдёт прахом. Я хочу довести дело до конца. Я обрёл здесь близких людей. Но и вас там не забываю… Передавай привет маме, скажи, что я попытаюсь вырваться на праздники. Ты уверен во мне, ковбой? Самый честный парень на всём западном побережье… Я стараюсь держаться. Мне трудно, потому что копы здесь – неисправимые зануды, а судьи могут напакостить. Но у меня пока есть силы… так что помолись за меня там, O’K?»

… Лана вдохнула поглубже, задержала в себе дым, пахнущий травами, до тех пор, пока горло не стало немилосердно жечь, и наконец выпустила его через нос. Они с Кейт передавали друг другу самокрутку до тех пор, пока сидеть на ступеньках и ждать прихода не оказалось весело. Они носились друг за другом по детской площадке. Пытавшаяся похвастаться новой кофточкой Кейт упала в песочницу и, поднимаясь, со смехом отряхивала плечо.

– Посмотри, пройдоха, что ты наделала! Только посмотри, а?..

Девушки сели на карусель. Лана оттолкнулась ногами от крашеного в бело-чёрную полоску столбика и почувствовала, как всё под ней кружится…

– Не пойму, почему мы не можем жить вместе?

– Он к тебе сколько уже не приходил? – Кейт глубокомысленно затянулась и окинула подругу взглядом. Золотоволосый силуэт в тёмной водолазке и с пересекающимися цепочками на груди вызывал зависть. – Ты хорошенькая, мать твою. Это парней цепляет…

– Всё просто, и гениально… Слушай, я не могу сдвинуть эту штуку с места, давай… поработай ногами!

Им нравились детские развлечения. Видимо, когда-то не хватило тепла… Лане хотелось заплакать от переполняющего её счастья. Жёлтые пятна света от фонарей водили хоровод вокруг неё. Ещё немного потерпеть, и она бросит этот опостылевший мирок, вырвется наружу, будет не местечковой Джульеттой, а настоящей звездой… и её будет любить кареглазый мальчишка с вихрами на затылке. Она его причешет. Ничего… ничего… они все ещё узнают, как им не повезло. И как она…

– Эй, глянь-ка… – Кейт не очень вежливо дёрнула её за плечо. – Ну давай, красавица, проснись. Ты посмотри на это…

Сиротливая фигурка девушки в неизменной джинсовой куртке (удобная, ноская, они вместе покупали её на вещевой ярмарке) возвышалась у качелей. Тихо скрипели звенья цепи. Кэндис была или очень сердитой, или очень грустной – за дальностью расстояния было не разобрать.

– Атас, бросаем косячок… Пришла мисс Добродетель.

– Кэнди, почему это у тебя такой странный вид? – Лана глотнула «пепси» и шагнула к подруге. Та вжала голову в плечи, как собака, ожидающая трёпки, но всё-таки отстранилась от неё. Пристыженно отвела взгляд. Кейт поняла, что дружескими увещеваниями дело не ограничится.

– Ну ты нам-то, наедине, можешь сказать?

– Слушайте, девчонки… в это просто нельзя поверить!! – у неё, будто по команде, навернулись слёзы…

Вот если бы у неё был сын и море проблем в семье! Ни надоевшей работы, ни грубых приятелей, ни мамочки-алкоголички… Лана проводила глазами широкую спину охранника и сглотнула. «Вы что, нервничаете?» – спросила её молоденькая секретарша у входа. Лана знала, что она работает на полставки и готова любого посетителя засыпать вопросами о жизни города, который от неё был отделён тремя кордонами полицейских… но ей было не до этого. Мозг отключился, автономно работала интуиция. Всё это было не просто странно, это было шокирующе, по-дурацки и ужасно… Она бы всё отдала за то, чтобы выяснить отношения с мальчишкой, исчезнувшим в неизвестном направлении. Но он сидел в тюрьме. Не большая новость для города, где молодёжь вся поголовно спивается и гоняет коров на пастбище. Но он – преступник-интеллектуал, он подделывал чеки, крал кошельки и скрывался под чужим именем… он ей врал, он всем врал. Целый подвиг! Чёрт возьми, чёрт, чёрт… Если бы она хоть знала, с чем имеет дело, а её почему-то привели в женское отделение… У неё на руках было мало козырей – его карие глаза, сумасшедшая влюблённость, занятие сексом не ради секса, первые «Мальборо» на бесплатной стоянке, летящие в ночь качели, сущее безумие… Лана оглянулась – а что будет, когда эта смутная история с нехорошим началом станет достоянием общественности, ей даже думать не хотелось. Она пошла по шаткой дорожке, позвонив отцу и взяв у него денег из ещё не полученных матерью алиментов. Она пошла к Тому, выпила с ним банку пива и попросила его внести залог, потому что сама не была совершеннолетней. Самый молчаливый парень в округе лишь кивнул. Стоило к нему за этим обращаться… От подробностей голова потихоньку начала пухнуть и кружиться. На такой ноте её размышления окончились – Лана подошла к нужной камере и, сощурившись, попробовала разобрать, где находится её ухажёр. Он появился перед ней, как всегда, неожиданно – вынырнув из-за скамьи, на которой расположились бывалые дамы, играющие в карты. Полностью убеждённая в его маскулинности, Лана с удивлением заметила два маленьких возвышения под красной робой, и снова окинула взглядом узкобёдрую фигурку. Брэндон с размаху прижался к прутьям.

– Лана?! Что ты здесь делаешь?

Та помотала головой так, что волосы рассыпались по плечам.

– Нет, ты мне скажи, что ты здесь делаешь. В женском отделении…

– Хм… тут такая неразбериха во всём… – он замялся, не зная, куда деть глаза. Румянец залил щёки. Уж кого-кого, а свою обожаемую девушку он видеть не хотел… не сейчас, не рядом с собой, когда он – будто голый, весь на ладони… – Понимаешь, я нахамил копам, и они меня сунули сюда в наказание…

– Брэндон, не дури! – понизив голос, возразила Лана. – Я видела твоё имя и фамилию на листе… не важно, на каком, на документе – ты, может быть, скажешь, что и их поменяли местами?