Нить неизбежности - Сергей Юрьев

— Разве Несравненный позволил тебе замолчать? — ехидно поинтересовался зелёный чёртик, почему-то не занятый исполнением своих прямых обязанностей, а именно — обслуживанием какого-нибудь майора ветеринарной службы, страдающего белой горячкой.

— А я всё сказал, — соврал Крыс в пределах своих полномочий. — Ничего не видел, ничего не знаю. Нашли дурака за тридцать три сольдо. Да я, может, вообще взяток не беру — выслужиться желаю…

— Может или не берёшь? — спросил уже сам Несравненный, неторопливо принимая человеческое обличие.

— Может… — не совсем уверенно отозвался Крыс и тут же пожалел о сказанном: Несравненный выпустил когти, и шерсть у него на загривке поднялась дыбом. Это означало, что Канцелярскому Крысу предстоит быть немедленно съеденным и пережить очередную трансформацию — крест на всей карьере, столетия верной и непорочной службы без единого взыскания — псу под хвост.

— Осмелюсь заметить, мессир, что у него нет сертификата, дающего право говорить правду в глаза сильным мира сего, — своевременно вступил в дискуссию зелёный чёртик, высунув голову из вороха разбросанных на полу документов.

— Правила для того и существуют, чтобы их нарушать, — отозвался Самаэль, спрятав когти и нахлобучив на голову судейский парик.

— Но речь идёт о несанкционированном вторжении на контролируемую вами территорию! — заметил чёртик, поднося Несравненному на подпись соответствующий бланк с золотым тиснением.

— Так, — Самаэль Несравненный обмакнул воронье перо в чернильницу, наполненную кровью серийного убийцы, и аккуратно вывел замысловатый вензель: подписывая документы и прикладывая к ним наперсную печать, он всегда испытывал мгновение лёгкого восторга. — А теперь говори.

— Гадом буду — ни сном, ни духом… — Канцелярский Крыс торопливо спрятал сертификат в серую папку на завязках. — В общем, по документам — одно, а на деле совсем другое. Но я не виноват — он сам пришёл.

— Ты, придурок, отвечай коротко и ясно! — взвизгнул зелёный чёртик и скосил зрачки в сторону Несравненного, ожидая похвалы. — Без должного порядка не видать нам приличного Хаоса в нашем родном Пекле.

— Ну… это… — Крыс замялся, соображая, с чего начать. — В общем, неподалёку от Врат Чистилища мне повстречался какой-то тип, который ещё не умер и, по документам, вообще этого делать не собирается.

— Фамилия?! — рявкнул чёртик, приготовившись записывать.

— Чья? Моя?

— Того типа, дубина!

— Соболь его фамилия, — торопливо сообщил Крыс. — Следовал, по его словам, в зону беспорядков.

— Каких беспорядков? — тут же заинтересовался Несравненный.

— Извините, мессир, я как раз собирался вам доложить. — Зелёный чёртик вытянулся по стойке смирно. — В две тысячи триста двенадцатом секторе некое подразделение, а именно второй полувзвод шестой роты двенадцатой отдельной десантной бригады Спецкорпуса Тайной Канцелярии Посольского Приказа Соборной Гардарики в полном составе отказалось явиться на процедуры и принять, согласно графику, плановые истязания. По нашим данным, — чёртик вытащил из вороха бумаг здоровенный том в чёрном переплёте и, не глядя, открыл нужную страницу, — все они геройски погибли, за исключением своего командира, поручика Соболя, — всё совпадает, мессир. Положение крайне серьёзное — если он их отсюда вытащит, то может рухнуть весь мировой порядок, который мы под вашим мудрым руководством старательно, себя не жалея, наводили все последние тысячелетия.

Он не успел договорить, как на него обрушился тяжёлый чешуйчатый хвост Несравненного, и посреди нагромождения бумаг образовалось мокрое место.

— На данный момент их попытка покинуть соответствующий сектор ещё не пресечена, — сообщило Мокрое Место, покрывшись пузырями. — Кто-то постоянно снабжает их оружием и боеприпасами, и лично я склонен полагать, что всё это — происки Врага, которые являются прямым нарушением договора о разделении сфер влияния.

— Почему раньше молчал? — беззлобно спросил Самаэль, и чёртик, начавший было выбираться из лужицы зелёной слизи, предусмотрительно нырнул обратно.

— Не хотел вас беспокоить, мессир, — сообщило Мокрое Место, подёрнувшись мелкой рябью. — Думал — само рассосётся.

— Могу сообщить, кто располагает более полной информацией о данном инциденте, — торопливо сказал Канцелярский Крыс, подавляя в себе желание попятиться к выходу. — Его увезла какая-то ведьма, занимающаяся частным извозом.

— Маргарита Ручеёк, двадцати девяти лет, не замужем, гражданка Соборной Гардарики, — немедленно выдал справку зелёный чёртик, стремительно вернув себе первоначальную форму. — Вот договор! — Он извлёк фирменный бланк, под которым стояла неразборчивая кровавая подпись и оттиск Большой Канцелярской Печати. — Ей полагается двести лет жизни и отсрочка посмертных мучений на семьсот лет в обмен на бессмертную душу. Пока никаких нареканий…

— Сюда её.

Зелёный чёртик свернул договор в трубочку и плюнул сквозь неё на фреску, реалистично, во всех подробностях изображающую страсти святого Иво. Сгусток жёлтой слюны потёк вниз по фартуку палача и вскоре с шипением испарился. Из облака жёлтого едкого дыма появилась сама ведьма в обгоревших лохмотьях бывшего белого халата. Она уже открыла рот, чтобы обложить сверху донизу всех присутствующих, но тут взгляд её зацепился за самого Самаэля, который успел принять одно из своих человеческих обличий — юноши бледного со взором горящим.

— Простите, мессир… — Несравненного она видела впервые, но инстинктивно почувствовала в нём высокое начальство. — Вы меня хотели?

— Размечталась, сучка! — взвизгнул зелёный чёртик и тут же, расчистив письменный стол, положил на него чистый лист пергамента и воткнул перо в чернильницу. — Перед Высокой Коллегией Мрачнейшего Дознания предстаёт Маргарита Ручеёк, согласно договора, — он заглянул в документ, — номер 4 567 444 — ведьма второй категории. Ну-ка, сладенькая, положи ногу на «Молот Ведьм» и поклянись врать, да не завираться. А ты, — обратился он к Крысу, — иди сюда и пиши протокол.

Крыс бросился к перу, а ведьма лениво задрала ляжку на толстенный фолиант размером с тумбочку и вяло произнесла: «Ну, клянусь…» Чёртик немедленно начал допрос:

— Итак, Маргарита, отвечай, что ты делала 16-го сентября сего года в два часа пополудни?

— Пивом торговала, как всегда. Я в буфете работаю. Трое потом обосрались по полной программе.

— А вот младший регистратор Приёмного Покоя бес семнадцатой категории Крыс Канцелярский утверждает, что наблюдал тебя, Маргарита, в другое время и в другом месте. Нам всё известно, отпираться бесполезно! — крикнул он ей прямо в ухо.

— А раз всё и так знаете — чего тогда спрашивать?

— А известно ли тебе, дрянная баба, что тот кретин, которого ты доставила из Чистилища в Пекло, минуя Врата и таможенный контроль, вовсе не был никаким покойником? — в упор спросил зелёный чёртик, удостоившись одобрительного кивка Несравненного. — Ты хоть понимаешь, что натворила?!

— Да как это! Я-то думала, его в участке грохнули, вот он и заявился.

— Отвечай, Маргарита, — была ли ты ранее знакома с… — чёртик заглянул в шпаргалку, — Соболем Онисимом, поручиком Спецкорпуса.

— А у меня полно поручиков знакомых. Я что — всех помнить должна?!

— Вон, — тихо сказал Самаэль, пронзив её безучастным взглядом, и ведьма беззвучно испарилась, забыв прихватить с собой лохмотья халата.

Зелёный чёртик и Крыс зафиксировали преданные взоры на заострённом кончике носа Несравненного, и обоих переполнили самые дурные предчувствия — судя по всему, следовало ждать либо суровой кары, либо невыполнимого приказа.

— Бросить туда второй легион имени меня, — небрежно распорядился Самаэль. — И чтоб завтра же весь этот сброд доставили сюда в гробах. Я лично допрошу каждого.

26 сентября, 3 ч. 47 мин., 20 вёрст от г. Славного.

Он стоял по колено в росе, прижавшись плечом к высоченной разлапистой сосне. Рукоять «Блистающего в сумерках» приятно согревала ладонь, и казалось, будто меч предчувствует, что скоро, очень скоро ему предстоит вспомнить привычную работу. По трассе изредка проползали дальнобойные фуры, и каждый раз, заслышав далёкий рокот мотора, Ипат чувствовал, как меч начинает едва заметно вибрировать. До рассвета оставалось немногим более часа, а воронок, на котором должны были привезти Онисима, всё не появлялся. Впору уже было поверить, что там, на парковой скамейке, он увидел лишь сон, обыкновенный сон, плод не вполне здорового воображения.

На шоссе, волнообразно уходившем к затуманенному горизонту, показалась очередная пара светящихся глаз. Неопознанный автомобиль приближался стремительно, но, не доехав версты до места, где притаился Ипат, сбросил скорость и прижался к обочине — видимо, водитель боялся проехать мимо нужного поворота.