Завод седьмого дня (СИ) - Владислав Римма Храбрых

– Пойдемте, иначе Элиот закусит нами.

– Да нужны вы мне, тощие такие, – он поднялся и растрепал подсохшие волосы.

Очень легкие, они приподнялись шапкой, и Элиот выглядел смешно и легкомысленно.

Собрались довольно быстро, потому что Николь осталась:, она наелась сахара вместе с Карелом и теперь есть не хотела. Карел тоже не хотел, но считал недопустимым игнорировать приглашение Старика.

Оставив Элиота с Натаном за столом с рыбой и какими-то странными овощами, Карел пошел сразу к дому, к которому ему однажды уже показали дорогу. Постучал и попал в кухню, в которой не было никого, кроме Хьюго и девушки, расставляющей на столе еду.

– Как славно!

Старик, судя по всему, очень ему обрадовался. Указал девушке на место рядом с собой и предложил сесть Карелу. Тот отодвинул для себя стул и приземлился за стол, заставленный едой, скрещивая руки на груди и переводя взгляд с девушки на мужчину. Жест был невежливый, но очень характерный.

К Хьюго Карел испытывал смешанные чувства: с одной стороны, ему нравилась сила этого человека, с другой, не нравилось его громадное самомнение. Старик привык, что в станице все делают то, что он скажет, но Карел к ним не имел никакого отношения. Он никогда не совершал поступков, которые могли бы характеризовать его как настоящего мужчину, но твердо решил, что на двадцать третьем году жизни уже пора бы. И первое, с чего следует начать – это не потакать требованиям Старика, который, может, и знает, как лучше для станичников, но не для него, Карела.

– Знакомься, Карел, это моя дочь. Ее зовут Луиза.

Девушка выглядела безучастной, пока отец говорил о ней так, будто бы ее не было в комнате. Карел удивленно переводил взгляд с Луизы на Хьюго, настолько ошарашенный, что Старику без проблем удалось влить в него стакан чего-то, похожего на сильно забродивший морс. То, что казалось Карелу несъедобно сгнившим, на самом деле было просто алкогольным.

– Я правильно понимаю, что ты согласен?

– Что, простите?

Карел потер пульсирующие виски. Старик, видимо, несколько раз у него что-то спросил. Вздохнув, он повторил свою тираду.

– Как ты понял, у нас традиция кровных семей, а не созданных. В этом нет ничего особенного – заведя жену, ты ни мне, ни ей ничего не должен, только пару детей, разве что, но это не такое уж хитрое дело – и делом назвать нельзя. Жить будешь все так же с нами или, если захочешь, в нашем подъезде, на первом этаже. Вижу же, что с Натаном вы подружились.

– Что? Простите, как?

Хьюго посмотрел на него с сомнением, оценивая умственные способности.

– Я предлагаю тебе жениться на Луизе, и тогда все будет счастливы.

Карел замотал головой, открыл рот, чтобы отказать, и снова не смог сказать: «Нет».

Луиза смущенно ему улыбнулась. Карел сидел, вцепившись пальцами в свою рубашку по бокам, и надеялся, что сейчас Старик рассмеется и скажет, что он, конечно же, пошутил, не отдаст он свою дочь за какого-то парня неведомо откуда.

Потому что иначе будет совсем поздно.

– Вот и отлично! – Старик сунул ему в руку стакан и выпил сам. – Вот и решено, значит, свадьбе быть.

Карел постарался унять дрожь в руке, чтобы не расплескать выпивку, и залпом осушил стакан. Ему вдруг стало так нехорошо, что он кивнул, поднялся и прямо с порога вывалился на руки Натану, который, видимо, пришел его встречать.

– Ну, дела, – суетливо пробормотал Натан, перехватывая его за плечи. – Ну-ка, глянь-ка на меня… Карел-Карел, пойдем, я знаю, кто сейчас сможет тебе помочь.

Карел даже не спорил. Он чувствовал  себя совершенно разбитым и был очень рад, что Натан пришел: иначе валяться ему сейчас на земле. И Карел не был уверен, что смог бы быстро встать.

Натан повел его на рабочую улицу, крепко придерживая за локоть. Карел шел, глядя перед собой, и чувствовал, что снова совершил ошибку и, похоже, не смог постоять за себя. Сейчас уже поздно.

– Так, а ну заходи.

Натан впихнул его в дверь, находящуюся сбоку большого дома, совершенно незаметную. Они поднялись на самый верх, и Натан решительно вошел в комнату, у которой, как показалось Карелу, не было крыши.

Нет, крыша там была, только состояла она полностью из стекла, вся небольшая комнатка в углу дома освещалась только солнечным светом, но сейчас под потолком горел свет, потому что уже темнело. По всем стенам были развешаны карты, заметки, записки, не оставляя ни клочка свободного места.

– Берг, я привел тебе земляка. Поговори с ним, а то парень немного расстроен, – Натан пожал руку мужчине, склонившемуся над картой под светом сильной лампочки, тот помахал рукой и ничего не сказал. – Сядь, Карел, он сейчас закончит.

Карел сполз на мягкий пуфик, вытянул ноги и опустил голову. Натан потрепал его по волосам и ушел, осторожно прикрыв за собой дверь.

Берг прочертил четкую полосу по карте, что лежала перед ним, зарисовал небольшой участок рядом, обвел кружочком какое-то пространство и подписал. Отложив все инструменты, прижал карту по краям гладкими камушками и вместе со стулом повернулся к Карелу.

– Ну, привет, земляк.

Мужчина протянул ему руку и решительно пожал. Карелу на пару мгновений показалось, что все косточки в его руке сломались с хрустом. Но нет, только показалось, после такого приветствия он даже смог шевелить пальцами, а боль немного привела его в чувство.

– Меня зовут Берг.

– Карел.

– Странно, – Берг улыбнулся.

Карел кивнул, даже для Гора его имя было немного странным, для Завода, видимо, тоже.

– На какой улице ты жил?

Берг улыбался как-то неровно, приподнимая уголки губ и тут же опуская, видимо, для него это было непривычно, но такая знаменательная встреча не должна была пройти с постными лицами.

– Я не из Завода, – отозвался Карел, думая о том, что если Старик об этом узнает, то обязательно выгонит его из дома.

Зато, может, не женит. А может, и женит – назло, наверняка ведь видел его реакцию.

– Из города рядом.

– Понятно, – Берг, похоже, немного разочаровался, но виду старался не подавать, хоть и проскользнуло в голосе что-то такое. – Ну, ладно, все равно ближе, чем эти дружелюбные рыбы.

Карел растерянно раскрыл рот и закрыл. Почему «дружелюбные» он, в общем-то, понимал, как понимал и «рыб», но совершенно не мог понять, как Берг умудряется говорить эти нейтральные, в общем-то, слова, с таким неудовольствием.

– Ну, давай, рассказывай, сосед, почему на тебе лица нет?

Карел задумчиво пожевал нижнюю губу, размышляя над тем, что можно сказать, а чего нет, да и вообще, можно ли доверять едва знакомому человеку, но не сдержался – выложил все, вместе со всеми своими сомнениями и мыслями.