Убитые девушки - Хизер Критчлоу

что она сломлена горем: глаза красные, лицо осунулось. Она смотрит на него с надеждой, будто он способен изменить все к лучшему. И сердце Кэла сжимается. Это его вина.

– Заходите, Кэл, заходите.

Сглотнув, он переступает порог обветшалого коттеджа с облупившимися рамами и разбитыми жизнями.

– Как вы?

Кэл встревожен состоянием Джин. Она потеряна, не может найти чайник в собственном доме; руки мечутся от стола к лицу и обратно. Кэл берет ее за руку, усаживает за стол и сам – хотя и опасается, что это может показаться навязчивым, – начинает готовить чай. Забурлившая в чайнике вода едва не выплескивается, и он немного уменьшает огонь, дает ей покипеть.

– Тэм дома?

– Он пошел приглядеть за животными, – бормочет Джин, теребя обручальное кольцо. – Он скоро вернется… – добавляет еле слышно.

Кэл ставит перед ней чашку с чаем. Обычно она кладет одну ложку сахарного песка, а Кэл добавляет две.

– Джин, выпейте это. Вы неважно выглядите.

Она покорно делает глоток. Похоже, она не способна поддерживать разговор, и Кэл, сев напротив, молча пьет свой чай.

Дверь с шумом распахивается, когда возвращается Тэм. Они слышат, как он стаскивает сапоги на коврике в прихожей. Кэл кричит ему: они на кухне. И Тэм, появившись на пороге, цепляется руками за дверную раму, как будто ему иначе не устоять на ногах.

– Что вы здесь делаете? – спрашивает он резко, глядя на жену.

Но за Джин отвечает Кэл, пытаясь пошутить:

– С кипятком здесь теплей.

– Утром к нам приходила полиция. Опять.

Кэл кивает. Он догадался.

– Почему бы вам не присесть, Тэм?

– Я останусь там, где стою, премного благодарен. – Возможно, он осознанно говорит так ядовито, а возможно, и нет. Но Кэл подозревает, что сейчас станет мишенью для гнева Тэма. – Вы в курсе?

– Официального отчета еще нет, но мне утром сказали, что криминалисты кое-что нашли при изучении останков. – Обе пары глаз обращаются к нему, и Кэлу вдруг приходит на ум, что он не попросил разрешения на запись, хотя и ведет ее.

– Мне сказали, что у Лейлы была сломана шейная кость. – Кэл ловит себя на том, что непроизвольно прикасается к своей шее.

Тэм кивает.

– Я все равно не понимаю. – Голос Джин совсем слабый, прерывающийся.

– Я тебе уже все объяснил, – рявкает Тэм. – Полицейский объяснил, все объяснили.

Кэл протягивает Джин руку. Он видит: женщина в шоке, ее разум отчаянно пытается отгородиться от этой мысли, хотя она уже преодолела защитный барьер.

– Джин, – обращается к ней Кэл. – Это означает, что существует вероятность того, что гибель Лейлы не была несчастным случаем.

Вопль Джин настолько пронзителен, что Кэл от неожиданности вздрагивает, а кошка пулей вылетает из комнаты. Потрясенный подобной реакцией, Тэм подходит к жене и кладет ей на плечо руку:

– О господи…

– Это все он… повар, – взвизгивает Джин.

– Мы этого точно не знаем, – возражает Тэм.

– А кто еще мог это сделать? Только полиция не желает проводить расследование как надо. Ты же знаешь. – В лице Джин не остается ни кровинки. – Все будет как в прошлый раз. Все это время наша дочь лежала в лесу. Они должны были ее найти.

– Никто не думал, что она могла так далеко ускакать, – возражает Тэм.

– Ладно, тогда они ошиблись. – Джин вновь заламывает руки. – А кто сказал, что на этот раз все будет по-другому?

– Он здесь, наблюдает за ними. Им придется, – пожимает Тэм плечами.

Они оба смотрят на Кэла.

– Да, я постараюсь довести это дело до конца. Правда, мне надо ненадолго съездить домой.

– Когда? – Лицо Тэма темнеет от гнева.

Кэл понимает, что гнев этого человека предназначен не ему, но это все равно удручает. Он видит в нем своего отца: грозного, бескомпромиссного. И автоматически вздрагивает. Минуло несколько десятков лет, человек мертв, а он до сих пор так реагирует.

– Сегодня.

– Вы уезжаете? – Облегчение Джин мгновенно сменяется паникой. – Почему?

– Моя мать упала, – отвечает Кэл, – она в больнице.

– О, простите меня. – Джин гладит его по руке; похоже, от такой новости и Тэм поостыл. – Да, конечно же, вам надо ехать.

От их попытки скрыть огорчение Кэлу делается только хуже.

– Я всегда буду на связи. Если я вам понадоблюсь, звоните в любое время. И обещаю: я вернусь сразу, как только…

Джин, сглотнув, прикладывает к глазам носовой платок – промокнуть слезы.

– Я очень сожалею. – Кэл хочет быть хорошим, а покидать этих людей в такой момент кажется ему предательством.

Кэл прикрывает за собой дверь, выходит на зябкий весенний воздух. Его взгляд падает на нарциссы, покачивающие головками на углу дома. Ему в укор? Увы, он действительно не понимал, до какой степени надежда и борьба за правду помогали Джин и Тэму держаться. И, как ни тягостно это сознавать, он по-прежнему несет ответственность за то, что лишил их этой опоры.

Глава тридцать пятая

Чувство вины и разочарования сопровождает Кэла в долгом пути на юг, пока за окнами машины девственные холмы и петляющие проселочные дороги не сменяются длинными пустынными полосами асфальта. Потребность поделиться своими страхами из-за Дюбуа становится неодолимой, всепоглощающей. Кэлу нужен человек, с которым он мог бы поговорить. И такой человек есть – Энди. Но, если он расскажет бойфренду своей сестры то, о чем подозревает, это может стать реальностью.

Кэл останавливается у придорожного кафе, чтобы купить сэндвич с беконом и кофе, бесцельно бродит по магазину, ощущая, как вспотели его ладони. Здесь – не в Абердиншире и не дома, между действительностью и миром Лейлы – он испытывает странное ощущение свободы. Кэлу хочется остаться тут навсегда, в безопасности этой безликой и обезличивающей автозаправочной станции, между атласами автомобильных дорог и пакетами с леденцами.

Вернувшись в машину, Кэл достает из кармана телефон и несколько секунд крутит его в руке. Энди… В памяти всплывает один день из прошлого. Поле пшеницы или кукурузы, высокие стебли наливаются силой под синим небом. У границы поля краснеют маки, как капли крови. Энди обходит поле по периметру, проверяет колеи, оставленные трактором, пробирается по лабиринту, заглядывает в заросли злаков. Кэл тащится следом, тыльную сторону его шеи обжигает солнце.

– Я думал, может, здесь, – бормочет Энди, когда они с пересохшим горлом и покрытой пылью кожей возвращаются к его машине. Он говорит это не Кэлу. И даже не себе. – Не здесь. Что ж, продолжим искать.

Кэл набирает номер. Секунды тянутся, пока он ждет ответа.

– Алло?

– Энди, – говорит он, и во рту у него так же сухо, как в тот день в поле. – Это Кэл.

Они нечасто созваниваются. Сотни мыслей пролетает в тишине. Энди нарушает молчание скрипучим шепотом:

– Есть новости?

– Нет, ничего конкретного. Просто… О господи, Энди! Я не знаю… Я тут по работе общался с одним типом, который, похоже, знал обо мне слишком много. О том, кем я был раньше. И кое-какие его слова навели меня на мысль о том, что он, возможно…

Кэл не может озвучить эту