Командир - Павел Мамонтов

– Те… детёныши, – наконец вымолвила она, – наверное, они больших денег стоили. Ведь так?

– Ну что ты, глупенькая, разве я мог тебя ударить из-за каких-то там денег.

– А тогда за что?

Лика вскинула голову. Такой же вопрос, что и у брата. И глаза такие же, тёмно-карие, бездонные, сейчас мокрые от слёз.

– Ну вот представь, родная, у нас живёт дома Баська. Если бы его убили, тебе бы это было неприятно. Что бы ты с тем… человеком сделала?

– Ещё как неприятно. Глаза бы я ему выцарапала.

– Ну вот. А если бы ты его убила?

– Как это – убила?

– Но вот захотелось тебе – ты его и застрелила.

– Так нельзя, пап, он же у нас в доме живёт, свой тут, он наш кот…

– Вот именно. Наш кот, но он всё-таки животное. А те… детёныши, они не совсем животные, можно даже сказать совсем не животные.

– А мы же их…

– Я знаю, что мы с ними делаем, но также я знаю, для чего. И всё-таки ты согласна, что убивать нехорошо?

– Ну как… да, согласна.

– Бывают случаи, когда убивать приходится, но убийство всё равно плохо. Понимаешь? А уж убивать просто так – совсем нельзя. Понятно?

– Угу… Но, пап, они, детёныши эти, такие мерзкие были, – Лика дёрнула плечами и сморщила носик.

– Понимаю, но убивать их всё равно не стоило.

– А что с ними потом сделали бы?

– Понятия не имею, но хотел бы, чтобы это сделала не ты. И чтобы больше такого не повторялось. Мы договорились?

– Угу.

– Ну вот, теперь учи свою музыку.

Александр поцеловал Лику в лоб и вышел. За дверью стоял Виктор.

– Слышал всё? – строго спросил его отец.

– Ну да.

– Понял что-нибудь?

– Понял, конечно.

– И что думаешь? – Хром слегка прищурился, глядя в глаза сыну.

– Убивать просто так и мучить слабых нельзя. Это очень плохо, а для воина вообще неприемлемо, – несколько казённо проговорил Виктор. – Только это же всё-таки были нелюди. То есть я хочу сказать, поступок Лику совсем не красит, но чтобы прям уж так… по лицу. По-моему, это перебор.

Хром сам скривился, ему до сих пор больно вспоминать, как он ударил дочь, но, приняв суровой вид, сказал:

– Если в детстве не выучил, сейчас придётся так. Всё, иди занимайся.

На следующий день Александр пошёл отдохнуть со старым другом Сэнсэем. И посоветоваться заодно. Тот как раз вернулся из долгой поездки в Фактории. Встретились, обнялись. Пошли в любимый бар в подвале «Спирали». «Спираль» – это клуб отдыха и, ко всему прочему, рынок, где предоставлялись услуги на любой вкус, разве что кроме борделя, хотя… В «Спирали» вечно шумно, но там, куда направлялись Хром и Сэнсэй, их ждали тишина и уют.

Ярослав почти не изменился за эти годы. Только чуть-чуть седины появилось на висках, и зелёные глаза стали ещё мудрее, да ещё появились морщины вокруг этих глаз.

Официант без капли подобострастия провёл разведчиков в укромный уголок за столик с тусклым жёлтым фонарём.

– Как обычно, – сделал заказ Хром.

Официант кивнул и удалился. Вернулся спустя минуту с двумя простыми салатами на подносе и расписным чайником. Оба разведчика практически завязали с алкоголем, а уж сигареты отродясь в рот не брали.

Сэнсэй разлил по чашкам чай, и так за тёплым напитком Хром рассказал ему свою историю.

– Вот что делать, Слава? – Если один разведчик назвал другого по имени, значит, разговор будет очень личный. – Ну я – мудак, Слава, мудак, и с этим не спорю. Была бы жива Вика, она такого не допустила бы.

– Не кори себя, Саша.

– А кого корить? Я отец. Я же сам их так воспитывал. Сам! А теперь самому страшно. Они ведь умные, всё знают, всё понимают, только взгляд на жизнь у них такой. Мировоззрение, мля…

– У всей Колонии такое мировоззрение.

– От этого не легче. Я, считай, тоже за всю Колонию отвечаю. Мы с тобой вдвоём отвечаем. И сам знаешь и против чего.

Оба старых товарища замолчали, каждый думая о своём.

– Ну ладно, – сказал Хром, – а как у тебя дела с Аней?

– Всё так же. Третьего ждём, через пару месяцев срок будет.

– Ну вы молодцы, конечно, прямо трое погодков.

– Десять лет их ждали, – с оттенком грусти ответил Сэнсэй.

– Прости, Слава.

– Ничего страшного.

– Ты только не повтори моих ошибок, – сказал Александр и допил чай.

– Ты делал всё, что мог, Саша, лучшего отца для Лики и Виктора было не найти.

– Это ты так думаешь, – сказал Хром, вспомнив первые годы после Вики: если бы не та… свиристелка, может быть, сейчас Лика и Виктор с ним даже словом не обмолвились. – А вот сейчас мне что делать?

– То же, что и делаешь. Наставляй, воспитывай по мере сил. Советом помогай. Пока ещё есть…

– Время, – закончил за него Хром и хохотнул.

– Я не об этом. Виктор скоро в Разведку уйдёт. Лика замуж выйдет, тогда воспитывать их совсем не получится. Кстати, у Лики кто-нибудь есть на примете?

– Да не знаю я точно. Вроде ничего серьёзного. Хотя странно, уже семнадцать – и впрямь замуж пора. Но спасибо, утешил, что называется. А сам как съездил?

– Да как тебе сказать, Саша, – Сэнсэй задумчиво покрутил чашку в руке, будто хотел на донышке увидеть что-то. – Хреново съездил. Затевается что-то. А что – не пойму.

– А конкретнее?

– В том-то и дело: это на уровне интуиции. Ладно, не буду тебя грузить пока.

– Дело твоё, в Спортзал пойдёшь тренировать?

– Конечно.

– Может, подскажешь что Виктору. Он после меня только тебя и Каскадёра ещё слушает. Даже Рог ему не указ.

– Ну, Рог в последнее время тоже для тренировок в Спортзале не годится.

– Слава, а будешь ему о своих… предчувствиях рассказывать?

– Рогу? Нет, – отрезал Сэнсэй.

Хром удивлённо приподнял бровь, но расспрашивать друга не стал. Слава всегда отличался тонким чутьём, и беспокоить его почём зря только делу вредить.

Вечером Хром отправился в Спортзал. Хоть он и ушёл со всех официальных постов, но по-прежнему оставался мастером и пользовался огромным уважением у всех. И, разумеется, ему было что передать молодому поколению. Вечером его ждала младшая группа. По правде сказать, больше всего ему нравилось заниматься именно с пацанятами и девчонками десяти-одиннадцати лет. На занятиях с ними он чувствовал, что не просто учит умению убивать или отжиматься двести раз на кулаках, а помогает им формировать что-то своё, внутреннее, что не выразить словами, но что во сто крат важнее умения пробить пальцем доску.

Занимались они в Зале Мастеров на последнем этаже Спортзала. Это было самое большое помещение в здании. Из больших, чуть ли не во всю стену, окон открывался вид на весь Город. Солнечный свет отражался от натёртого до блеска паркета. Минимум тренажеров – только шведская стенка и пяток макивар были смонтированы у одной из стен. В центре лежали маты.

Назван зал был в честь друзей Хрома, бывших спецназовцев, которые вместе с ним создавали Разведку. Его легендарная группа. Стены увешаны стендами с их фотографиями, описанием совершённых ими подвигов, красочными и пафосными описаниями смертей погибших. Хром в очередной раз с горечью подумал, что не может сказать правду о гибели своих друзей.

«Простите меня, братья», – попросил он мысленно, глядя как после пробежки ребятишки отрабатывают связки ударов в паре друг с другом. Младшие группы, дети, прошедшие первичное обучение и отобранные для подготовки в Разведку, занимались первые несколько месяцев только в Зале Мастеров. Такое вот приобщение к традициям, связь поколений.

– Сто-оп, – скомандовал Хром.

Подозвал одного из ребятишек, вихрастого голубоглазого паренька, почти подростка. Купленное три месяца назад кимоно стало ему уже коротким в рукавах.

– Мокрушин, иди сюда.

Пацанёнок, гордый необычайно, тем не менее не подбежал вприпрыжку, а подошёл и чинно поклонился. Хром ответил почти незаметным, но тоже поклоном.

– Так, все подошли сюда, посмотрели, – объявил он группе. Тридцать детей тут же собрались возле него и Мокрушина. – Для чего мы отрабатываем все эти блоки?

– Чтобы защититься, – выкрикнул кто-то.

– Правильно, только умные люди говорят: зачем ставить блок и ждать пока тебя ударят, не лучше ли самому нанести удар первым?

Ученики озадаченно замолчали. Хром улыбнулся.

– Потому что блок – это тоже удар, – сказал он. – Мы не задираем руку к голове, к примеру, и не ждём, пока нас ударят кулаком, палкой, ломом или ещё чем-нибудь. Мы именно бьём. Правильно поставленный блок даёт нам несколько преимуществ. Первое – мы сбиваем атаку противника. Второе – мы ставим его в выгодное для себя положение. Давай, Дэн, делаем медленно.

Мальчик медленно выполнил прямой удар кулаком. Хром плавно отвёл его боковым блоком, чуть отодвинулся, чтобы стало лучше видно.

– Видите? Денис стоит ко мне правым боком, и он совершенно открыт. Я могу ударить его в печень, в подмышку, в горло, висок, затылок. Да куда угодно. Могу за голову схватить, пальцем глаз выдавить. Понимаете? Третье преимущество в том, что мы делаем противнику больно. Давай, Дэн, попробуй меня ударить.