Секреты и Соблазнение - Бьянка Мов

волосы и притянула его рот обратно к своему, требуя его губ.

— Пожалуйста, что? — спросил он, ухмыляясь мне в рот.

— Пожалуйста, трахни меня. Сейчас. — Мне было все равно, если бы вся школа смотрела, пока я могла чувствовать его глубоко внутри себя.

— Только потому, что ты умоляла, любимая.

Александр отпустил меня, и я услышала, как порвалась ткань, почувствовала холод и дождь между ног. О Боже, он разорвал мои джинсы пополам.

Он снял свою кожаную куртку и небрежно бросил ее на грязную землю, оставив на себе только свободную футболку.

Он сделал короткую паузу, оглядывая меня сверху донизу, как будто хотел запечатлеть это зрелище в своей памяти.

Его черные как смоль волосы прилипли к вискам, одежда промокла насквозь, так что я могла проследить контуры его тела глазами. Как бы я хотела, чтобы он был голым подо мной прямо сейчас.

Его глаза все еще были на мне, на моей груди и между ног, пока он расстегивал джинсы, освобождая свою длину.

Я облизнула губы, задаваясь вопросом, поместится ли он вообще внутри меня. Но мой голод по Александру взял верх, и я приподняла бедра, призывая его поторопиться.

— Ты уверена, что хочешь пересечь эту черту?

— Да, — выдохнула я. Я никогда раньше ни в чем в своей жизни не была так уверена — я хотела подарить ему, нам, этот момент.

Он приподнял меня еще выше, и я обвила ногами его талию, дрожа то ли от холода, то ли от предвкушения.

Александр направил свою головку на мой вход. Наши глаза встретились, когда он врезался в меня одним мощным толчком.

Я не смогла сдержать стона, мои ногти сильно впились в его кожу и потекла кровь. Его размер расширил меня, и я почувствовала острую боль внизу живота.

Черт, это было так больно, что я не думала, что когда-нибудь смогу наслаждаться этим. Мучительно медленно он вышел только для того, чтобы сильнее вжаться в меня. Колющая боль не прекратилась, нет, она только усилилась.

Мой профессор заметил мое измученное выражение лица и изменил темп, но я не хотела, чтобы он останавливался. Нет, мое тело кричало о нем, о его прикосновениях.

Я уткнулась лицом в изгиб его шеи и отвечала на его толчки, расслабляясь по ширине его члена, пока боль не уступила место чему-то гораздо более интенсивному.

— Вот и все, расслабься, я позабочусь о тебе — прошептал он мне в волосы, и я кивнула, позволяя ему взять инициативу в свои руки.

Александр установил глубокий, жестокий ритм, заставляя меня брать каждый дюйм его тела — и, наконец, наслаждаться этим.

Мое хныканье сменилось хриплыми стонами. Его длина надавила на нужное место, быстро, безжалостно скользя по тому месту, которое почти столкнуло меня с края. Мои губы нашли его, наши поцелуи были обещанием, которое никогда не будет выполнено.

* * *

Александр

Я люблю ее, я люблю ее, я так сильно люблю ее.

Ощущение Эйвери вокруг моего члена было самым напряженным моментом с нашей брачной ночи, когда мы улизнули и поклялись всегда искать друг друга, куда бы нас ни унес ветер.

И она медленно начала вспоминать, что только еще больше разбило мне сердце. Я не мог удержаться, чтобы не опустить голову, не взять ее сосок зубами и не прикусить. Я точно знал, что ей нравится, знал все ее желания, как если бы они были моими собственными.

К этому времени я был скорее монстром, чем человеком, движимый первобытным инстинктом обладать ею, заклеймить ее как свою, полностью погрузиться в нее.

Она была такой влажной, такой тугой, так идеально созданной для меня. Ее рот приоткрылся, и она запрокинула голову, глядя на звезды. Но даже они не могли помочь ей сейчас. С каждым моим толчком, с каждым ее стоном и с каждым нашим поцелуем мы решали нашу судьбу.

Движения Эйвери стали более резкими, ее мышцы напряглись вокруг моего члена, пока она не издала оглушительный крик, который пробрал меня до мозга костей.

Я не дал ей времени расслабиться, вонзаясь в нее так, словно в последний раз ощущал ее тепло. Мое дыхание участилось, и я больше не мог сдерживаться, слишком долго ждал этого момента.

С рычанием чистого экстаза я разлетаюсь на тысячу кусочков.

* * *

Эйвери

Я вздрогнула, когда он вышел из меня и осторожно опустил меня обратно вниз. Мой взгляд блуждал между его ног, к пятну крови.

Что-то в его лице изменилось, когда он понял, что это значит. Александр взял мое лицо в ладони и поцеловал меня, наше прикосновение было нежным, как перышко.

Я почувствовала, как его семя стекает по внутренней стороне моего бедра, и, клянусь, это возбудило меня еще больше. Александр пробрался в мой мозг и забрал мою душу своим вызывающим привыкание ядом. Я позволила ему, я уже была обречена.

Он отпустил меня, и я попыталась прикрыться, чтобы защититься от сильного дождя, который все еще лил на нас.

— Вот, надень это. — Он достал из багажника пару старых спортивных штанов, и я исчезла на заднем сиденье его машины, чтобы избавиться от мокрого куска ткани.

Мне было так больно, что я съеживалась при каждом шаге, но я не хотела показывать свою боль.

Немного обсохнув, я вышла из его просторной машины, и мы молча направились обратно в школу. Я не осмеливалась ничего сказать, боясь испортить момент или отпугнуть его.

Наша замерзшая кожа была встречена успокаивающим теплом, коридоры были узкими и темными. Казалось, прошла целая вечность, пока мы шли прямо вперед, и моя дрожь постепенно утихла.

Пальцы Александра коснулись моих, напоминая, что он был здесь, со мной. Я вздрогнула от невинного прикосновения, и маленькие вспышки пробежали по моей руке вверх к груди. Он переплел свой мизинец с моим, и это показалось мне самым надежным якорем в мире.

20

Первую половину дня я отпросилась на больничный. Во-первых, я была слишком переутомлена, а во-вторых, мне нужно было привести в порядок свои мысли перед встречей с мистером Престоном.

У меня был секс с профессором, с мужчиной, которого я едва знала, и все же была эта связь, которую я не могла описать. Это выходило за рамки физического, за рамки романтического. Нет, это было что-то другое.

Лейла щелкнула меня по лицу и присоединилась ко мне за столом в кафетерии. Она крепко спала в пятницу вечером, соорудила что-то вроде манекена из нескольких подушек до моего возвращения и